Пленники Пограничья - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Сертаков cтр.№ 52

Там было настоящее море, или даже океан. Но какой океан! Он не покоился в своем ложе плоской спиной вверх, он прогнулся, точно готовился для прыжка, и жгуты пенных мышц вспухли, окатывая сияющий хребет Млечного пути! Луны потемнели, по звездной простыне прокатилась мелкая рябь, и вдруг все небо и вода засияли мрачным рубиновым блеском. Млечный путь, густой, как гель для волос, наполненный тысячами холодных блесток, окунулся и достал до дна, а жадная глубина рванулась ему навстречу, как будто намеревалась погасить сияние.

Там, вдали, на пределе видимости, где все оттенки синевы словно сошли с ума от безнаказанности, где звезды, смеясь, горели сквозь толщу воды, море и небо терлись друг о друга бархатными животами, — там зародилась первая волна.

Она вспучилась пенным пузырем, было захватывающе красиво, а потом стало страшно, когда оказалось, что это не обман зрения, горизонт действительно опрокидывается на нас и с ревом товарного экспресса несется к берегу…

Волна была дьявольски хороша, она сияла всеми оттенками красного, она затмевала собой весь мир. Она несла на нитях розовой паутины тишину, какую могут подарить лишь ватные глубины океана.

В ту секунду у меня возникло острейшее чувство досады. Ну никто не догадался захватить фотокамеру! Держу пари, что за пяток снимков этой водной стихии «Нэшнл Джиогрэфик» отвалил бы самую почетную премию, а, продав пленку целиком, можно было бы купить небольшой островок!

В пяти шагах впереди каменный козырек берега обрывался вертикалью. До поверхности бурлящей воды было не менее двухсот футов. На краю обрыва, привязанная цепью к железному кольцу, ждала нас перевернутая длинная лодка, целиком выдолбленная из ствола дерева. Я сначала не понял, зачем тут лодка, когда ни один нормальный человек не прыгнет с такой высоты в воду, да и сдвинуть с места подобную махину мы бы не смогли, но тут Мария легла на живот, подползла к краю и заглянула вниз. Она почти тут же вернулась назад и что-то прокричала, но шквалистый ветер унес ее слова в сторону. Лишь со второго раза, когда мы сомкнулись головами, стало понятно.

— … Внизу… пещера… Надо ждать прилива!..

Действительно я мог бы и сам догадаться, что в мире, где вместо солнца светят две луны, где водятся собаки размером с трактор, должны быть и приливы по двести футов! Но в ту минуту мне было не до раздумий, я искал руками, за что бы ухватиться, и чувствовал непреодолимое желание сесть, а то и лечь на землю.

Мы смотрелись как горстка жалких букашек на самом краю вселенной.

Море было везде и вплотную подступало к обрыву. Я уже не задавался глупым вопросом, откуда оно взялось и каким образом успело так незаметно подкрасться. Как и со стороны тихих полей, забор тянулся в обе стороны до горизонта. Он возвышался по краю обрыва — неприступный забор из неохватных дубовых стволов. Можно было пойти налево или направо по сглаженной каменистой тропке, но у меня даже сомнений не было, что наш путь лежит совсем в другом направлении.

Нам предстояло ждать прилива. Но прилив не ждал.

Волна врезалась в основание утеса, и камни завыли, как от зубной боли. Мне показалась, что вся застава брауни должна была подпрыгнуть, но, с другой стороны, в Пограничье ничто не происходит правильно. Вполне вероятно, что мохнатолицые прижимистые людишки за железными воротами даже не подозревают о приливах и отливах.

Очень возможно, подумал я, что за стеной прошло несколько лет.

Ветер размашисто ударил в лицо с новой силой. Он уже не водил робкой ладошкой, а надавал нам всем хлестких пощечин. Тетя Берта вытирала глаза, Анка отвернулась и моргала, ее стриженый затылок смешно взъерошился. Мне вдруг остро захотелось поцеловать ее туда, но моя девушка уже отодвинулась. Она бросилась помогать дяде Эвальду ловить его шляпу. Я знаю, что если доживу до его возраста, то тоже буду носить такую вот летнюю шляпу с широкими полями. Конечно, глава септа выглядит в ней немного потешно, но иначе не спрятать огромный шар седых волос…

Они поймали шляпу возле самых ворот, в тот момент, когда от закрывающегося прохода снова осталась узкая щель. Прилив ревел, как ревут, наверное, тысячи кашалотов, и совершенно заглушал лязг воротных механизмов. Брауни спешили отгородиться от нас, они даже не вышли попрощаться. Зато теперь я разглядел толщину ворот. Между двумя пластинами брони, каждая из которых была толщиной в полдюйма, пролегало десять дюймов мореного дуба, схваченного болтами. Кулак сырой мороси ударил в наружный слой металла, и створки страдальчески застонали.

Море и небо плавно соединялись на горизонте, но не так, как нормальное небо и нормальное море. Луны наложились друг на друга, и образовавшееся светило заливало кипящую массу воды жидким малиновым огнем. Я посмотрел на свои руки: кожа стала такого цвета, как панцирь у вареного рака. Жгучие малиновые небеса смыкались со стеной кипящей воды, которая неслась на нас, точно дикое цунами.

Вторая волна опять ударила далеко внизу, но вертикально вверх поднялся и опал рубиновый веер брызг; в одну секунду мы вымокли насквозь. Я тут же замерз, футболка прилипла к телу, но ночной ветер высушил влагу за несколько секунд.

Анка разевала рот, но я ее не слышал. Саня отфыркивался и выжимал бороду, дядя Эвальд кричал в ухо Марии и показывал на лодку.

Тетя Берта потащила нас назад, к воротам. Впрочем, три шага роли не сыграли, третья волна снова окатила нас с головы до ног. Соль была у меня везде — во рту, в носу и в волосах.

Над взбаламученной пучиной бесновался ураган, но задувал он только в одну сторону. Нас буквально пригвоздило к порыжевшему металлу ворот.

Я не представлял себе, что когда-нибудь увижу, как на меня идет вертикальная поверхность моря. Это даже не вызывало ужаса, весь ужас перегорел раньше; это захватывало сильнее, чем любая игра и любое самое жуткое кино.

Четвертая волна приподняла лодку, а после пятой мужчины и Мария кинулись ее переворачивать. Я тоже хотел помочь, но дядя Эвальд указал мне на место. Он сказал, чтобы я ни при каких обстоятельствах не выпускал Анку. Мне в руки сунули оба баула, рюкзаки и девушку. Когда шапка малиновой пены отхлынула, лодка уже качалась на воде.

— Скорее же! — понукала Мария, она уже забралась в лодку и вставляла в уключины громоздкие весла. — Скорее, надо отойти, пока нас не разбило об этот дурацкий забор!

Наездница была права, шестую волну ждать явно не стоило. По колено в воде мы ринулись к лодке, дядя Саня с трудом удерживал цепь. Каменные ручищи Марии втащили нас с Анкой внутрь лодки, мы вдоволь покатались по твердому колючему дну, стукнулись головами с тетей Бертой и вместе расхохотались. Мы хохотали, все никак не могли остановиться, а Саня и Мария гребли, наваливаясь, упираясь ногами в выдолбленные внутри лавки, а потом вдруг стало тихо, и в тишине дядя Эвальд произнес:

— Вот вам следы Кинг Конга!

Тогда я выглянул наружу и совсем недалеко увидел железные ворота. Просто мы раньше находились слишком близко, а с берега никак не могли заметить того, что открылось издалека. Нижнюю треть ворот и бревна частокола покрывали глубокие царапины, очень похожие на следы от когтей. А в одном месте дюймовый металл смялся в гармошку, там явно отпечатался чей-то прикус, только клыков у подводного кусаки было не четыре, а восемь.