Пастухи вечности - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Сертаков cтр.№ 85

— Как это? — опешила Анка.

Я понятия не имел, как это. Впервые с начала нашего приключения я почувствовал настоящий страх. Никогда еще я не слышал об оружии, способном убивать тех, кто спит под снегом. Мужчины народа Холмов умели убивать животных без пуль и крови, но поодиночке.

Я потер уши. Теперь я не слышал ничего, кроме учащенного стука наших сердец.

— Это Тхол! — сипло произнес Лукас и посмотрел вверх. Я проследил за его взглядом и не увидел ничего кроме облаков. Высоко-высоко плыли несколько пушистых зайчат.

— Ты не чуешь его, Сосед?

Я отрицательно покачал головой. Я не знал, что именно я должен почуять. Наверху был только воздух. То, что меня взволновало, находилось пока еще слишком далеко. Я обернулся и взглянул на укрытые кедровым одеялом отроги Саянского хребта.

Ощущение тупой механической силы — не злобной, а именно тупой, неразборчивой. Нет, мне нечего было им больше сообщить. Все остальное — сплошные догадки. Я чувствовал себя опустошенным, так всегда бывает, если надолго напрягаешь слух. Я нуждался в дереве: обнять его, прислониться виском и вытянуть силу…

И тут из-за гребня раздался выстрел.

Лукас и Анка разом вскочили на ноги. Я остался сидеть, потому что уже знал, что пуля ударила в дерево. Никто не пострадал. Девушка дрожала под свитерами. Не осознавая своих действий, я снял с нее варежки, и принялся растирать озябшие ладони руками, а потом начал греть их своим дыханием. Она не отняла рук.

— Я пошел, — сказал Лукас. — Спасибо тебе, Сосед. Спасибо, что чтишь договор.

— Стойте, я с вами! — Анка кинулась следом, но не удержалась на склоне и чуть не покатилась вниз. Я подхватил ее в последний момент, и наши глаза опять встретились.

— Уходи, Добрый Сосед! — не оглядываясь, мягко приказал старик. Он проделал в снегу ступеньку, ухватился за корень и уже почти выбрался на гребень. Его жесткую, черную с проседью шевелюру трепал ветер.

Я глядел на Анку сверху, она почти лежала на моих руках и несколько секунд не делала попыток подняться. Наверное, она ждала, что я наберусь храбрости и все-таки поцелую ее. А может быть, я все придумал…

Это был последний раз, когда она смотрела на меня так.

Только я во всем виноват.

Я сам привез ее в гости к смерти.

Путаясь в корнях, проскальзывая на льду, мы одолели перевал. Наверху свистело, как будто все злые духи гор объединились против нас. Приходилось постоянно протирать веки, чтобы не слиплись от катящихся слез. Анка увидела, что нам предстоит и, охнув, покрепче ухватилась за меня. Теперь предстояло спускаться по узкой и довольно крутой осыпи.

Здесь что-то произошло со снегом, точно прошлись по щебню гигантским пылесосом или пролетел смерч, как показывают в кино. Я бы еще долго гадал, глядя на обнажившуюся щебенку, а потом вспомнил вертолет. Он спускался сюда и хотел сесть, а затем поднялся выше и взорвался.

Нет, он не поднялся выше. С этой стороны было лучше видно. Оба вертолета словно протащило сквозь деревья, как морковь через терку. За большим двухвинтовым протянулся черный обугленный след, шириной с автомагистраль. Если они оба взорвались в воздухе, то от корпусов бы ничего не осталось, а весь кратер должны были покрывать сотни обломков.

Но вертолеты не взорвались. Их остановили и полете и расплющили.

Последний раз я посмотрел поверх густого пихтового покрова, нависшего над дальним краем каньона. Я напряг зрение до такой степени, что мог разглядеть отдельные прожилки на коре деревьев.

Никого.

Я очень хорошо вижу — например, могу назвать точное время на наручных часах у прохожего, высунувшись с балкона третьего этажа. Но на сей раз, кроме маленькой совы, я никого не приметил.

Но меня не оставляла уверенность, что там кто-то прячется, умело перемещаясь вместе с ветром. Я опять что-то услышал: слабый лязг металла. Возможно, аккуратно взвели затвор. Отвратительнее всего, что нам приходилось теперь спускаться по совершенно открытому внутреннему склону. Между раздавшихся, изъеденных ветрами стен цирка, от вершины сопки до самого дна протянулся извилистый червяк оползня.

Впереди, тормозя всеми четырьмя конечностями, скатывался Лукас, за ним поспевал я, стараясь подстраховать Анку. В конце концов мы разогнались и единой кучей врезались в заросли молодого ельника.

Точно так же, переломав сразу несколько елочек, перед нами недавно спустился труп мужчины в черном обтягивающем комбинезоне и упряжке из ремней, как у парашютиста. Человек, видимо, упал с большой высоты: его руки и ноги вывернулись под немыслимыми углами, а из спины торчал обломившийся сук. В нескольких шагах от него валялись еще двое, одетые совсем иначе, в белые защитные комбинезоны с капюшонами. Оба лежали, скорчившись, уткнувшись в снег, обхватив руками головы. Лиц я не видел, да и не хотелось их переворачивать. Я слышал запах крови, но не заметил ранений. Если человек в черном сорвался с большой высоты, то эти двое погибли совсем по другой причине.

Не стоило нам сюда спускаться. Возможно, это какой-то вид радиации.

— Мария! — сказал Лукас. И добавил несколько слов на голландском.

Их было двое, в светлых меховых куртках и толстых штанах. Мужчина и женщина, оба высокие и кудрявые. Они сидели футах в десяти над нами, на широкой пологой тропе, взбегающей вдоль стены каньона, укрываясь за треугольным валуном. Сидели и грелись возле маленького костра. Оба вооружены. Мы их заметили, только когда мужчина поднялся, так надежно они спрятались. Мужчина держал в руке пистолет и целился в Лукаса.

Женщина что-то ответила. Я неплохо знаю немецкий благодаря тете Берте — народ Холмов всегда вынужден понимать много языков. Голландский сильно отличается, но можно разобрать, когда слова произносят медленно.

Женщина произнесла несколько ругательств и тоже выглянула из укрытия. Как будто желая облегчить мне понимание, старик ответил по-английски.

— Ну, убей меня! — сказал он тому, кого звали Маркус.

Я невольно сделал шаг в сторону, укрываясь за худосочными еловыми лапами, и потянул за собой Анку. Сверху нас было видно, как на ладони.

— Кретин! — отвечал мужчина. — Старый чокнутый сатир!

— Стреляй, если тебе станет легче, — с вызовом предложил Лукас. Он расставил руки в стороны, демонстрируя пустые ладони.

— Это бессмысленно! — Мария положила руку на пистолет Маркуса. — Зачем ты нас провоцируешь? Хочешь избежать объяснений в Совете?

— Конопулос убит по твоей вине! — прошипел Маркус. Дальше он сказал несколько слов на языке, который я никогда не слышал, хотя постоянно кручу каналы Евровидения. Фраза подействовала на старика, как выстрел. Он отшатнулся, закашлялся, потирая горло. С висков его стекал пот, но Лукас не боялся. Я хорошо чувствую, когда люди боятся.