Вторжение - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Серегин cтр.№ 39

А перед ним шел картограф Фишкин, тоже навьюченный, как верблюд, но не потерявший оптимизма. Учитывая его близость к профессору, Корнеев поинтересовался, что случилось со спутниковым телефоном Хамлясова.

– Случилось? – удивился тот. – А что случилось? Я не слышал. Наверное, какие-то атмосферные помехи. Спросите лучше у него самого.

– Он молчит, как партизан, – проворчал Корнеев. – Но, по-моему, это довольно глупо – путешествовать без связи.

– Без карты хуже, – авторитетно заявил Фишкин. – А у нас карты сорок шестого года, представляете? Я даже невооруженным глазом вижу, как все здесь изменилось. Вообще, скажу вам по секрету, это стиль профессора – наши выезды всегда отличаются некоторой долей авантюрности. Но зато и реклама у нас дай бог! Уверен, что в Боровск уже прискакал какой-нибудь писака, чтобы увековечить наши находки.

– Тем более нужна связь, – заметил Корнеев.

– Я же говорю, профессор склонен к авантюрам. И потом, нашим писакам не нужны факты. Наверняка профессор уже обговорил, что и как будет написано. Уверяю вас, даже если мы тут ничего не найдем, шуму будет на всю Европу. – Фишкин тихо засмеялся. – А для телевидения потом что-нибудь смонтируют. Будете потом смотреть и удивляться, какие чудеса творятся в Черной Топи.

– Чудеса тут и так творятся, – хмуро сказал Корнеев. – Только их видеть никто не хочет.

– Вы опять про этих архаровцев? – добродушно спросил Фишкин. – Да бросьте вы! Увидят, куда мы пошли, и потопают обратно. Какой дурак за нами в эту трясину полезет?

– Вы забываете, что у них цель такая была – попасть в Черную Топь, – напомнил Корнеев. – Шпагатова, кстати, они нанимали, тоже забыли?

Фишкин немного помолчал, видимо, озадаченный справедливостью аргументов.

– Ну да, – сказал он потом неохотно. – Но это ведь сам Шпагатов говорил. Может, он что-то не так понял. Я думаю, все не так трагично. Видите, мы идем себе, и никто нас не беспокоит.

Действительно, вокруг царил удивительный покой. Солнце только начинало вставать, и в лесу навстречу ему полился птичий свист. Туман рассеивался. Мягкая трава под ногами совершенно скрадывала шаги. Деревья вокруг Черной Топи росли густо, но выглядели куда тщедушнее своих собратьев. В просветах между ними проглядывала яркая зелень – там уже начинались болота. Пространства, покрытые ядовито-зелеными кочками, перемежались островками растительности – попадались даже сосны, тонкие, как хлысты, и будто ощипанные. Многие из них имели обломанные и обгоревшие верхушки, видимо, следы многочисленных ударов молний. Кое-где стеной едва ли не в человеческий рост вставал буйно разросшийся тростник – там была открытая вода, и оттуда доносилось лягушачье кваканье. Над головами беспрерывно зудели комариные полчища.

Примерно через полчаса идти стало заметно тяжелее. Под ногами захлюпала вода, и каждый шаг давался с трудом – вязкая, влажная почва будто присасывалась к подошвам и не хотела отпускать ногу. Колонна сбилась с темпа – во многом из-за Шпагатова, который испытывал наибольшие трудности, – и вскоре остановилась. Хамлясов и Шпагатов принялись совещаться. Профессор уже не скрывал, что начинает терять терпение.

– Позвольте, любезный! – выговаривал он Шпагатову. – Вы утверждали, что знаете Черную Топь как свои пять пальцев. И что же? Мы с вами кружим вокруг топи, как кот вокруг сала. А нам нужно подобраться вплотную, понимаете? Пощупать ее своими руками!.. Видите вон те обгорелые сосны? Нам просто необходимо оказаться рядом с ними. Это уникальный материал. Аномальная атмосферная активность! Мы должны все это зафиксировать, произвести необходимые измерения, взять образцы для анализа. Вы можете указать нам безопасный путь?

– Ну-у, это не так уж просто… – мялся Шпагатов. – Лучше всего пройти еще немного. Возможно, дальше будет более надежная тропа.

– О какой тропе вы говорите? Я не вижу здесь никакой тропы! – начал бушевать профессор. – Ни здесь, ни дальше! По-моему, вы просто морочите нам голову, любезный!

– Наконец-то в нашем профессоре начинает просыпаться здравый смысл! – саркастически пробурчал под нос Корнеев. – Полчаса назад он еще вовсю спал.

– Но ведь Шпагатов утверждал, что хорошо знает местность, – мирно откликнулся Фишкин. – Борис Александрович привык, что люди отвечают за свои слова. Но я думаю, что все еще утрясется.

– А вот я так не думаю, – возразил Корнеев. – Без проводника все это теряет смысл. И профессору остается только последовать моему совету.

Но, как выяснилось, Корнеев плохо знал профессора. После непродолжительного разбирательства с заметно приунывшим Шпагатовым Хамлясов неожиданно принял весьма дерзкое решение – штурмовать болото своими силами. В этом его авантюрная натура проявилась особенно ярко. Правда, в числе первопроходцев он себя лично не видел и предложил добровольцам попробовать отыскать безопасный путь к интересующему его участку. За добровольцами в случае удачи должны были последовать остальные силы.

Добровольцев в его группе хватало – супруги Васяткины, Крупицын и даже Фишкин изъявили желание сразиться со стихией. Похоже, никто из них не воспринимал Черную Топь слишком уж всерьез. И тогда Корнееву пришлось сделать то, против чего протестовала его душа, – он сам вызвался добровольцем. По глазам Хамлясова было видно, что это решение ему очень понравилось. Он тихо торжествовал. Но Корнеев согласился участвовать в авантюре вовсе не из-за того, что его убедили речи профессора. Он просто опасался за его легкомысленную команду, которая прежде дела с болотами не имела. Корнеев видел, что отговорить этих людей уже не удастся, и решил хотя бы ввести их в некоторые рамки, чтобы предупредить возможное несчастье.

– Но, если вы хотите, чтобы из этой затеи что-то вышло, нужно выполнить несколько условий, – заявил он профессору. – Основной груз пока оставляем здесь, как и людей, впрочем. Сначала нужно определить, насколько уверенно можно здесь передвигаться. Обвяжемся страховочной веревкой. Я пойду первым, возьму с собой Фишкина и Крупицына. Васяткину оставляю карабин. Не забывайте, что рядом постоянно присутствуют эти люди. В случае, если скомандую возвращаться, – возвращаемся немедленно! И еще, необходимо нарубить побольше вешек – тропу нужно будет отметить, чтобы не наступать по сто раз на одни грабли.

К его удивлению, Хамлясову план понравился. Видимо, он уловил в нем что-то конкретное и надежное. Этого сейчас особенно не хватало. Корнеев злился, но повернуть вспять уже ничего не мог.

Некоторое время ушло на заготовку вешек. Кроме них и пары фотоаппаратов, они ничего с собой не взяли.

Шесть человек, оставшиеся на твердой земле, с волнением следили, как трое разведчиков, возглавляемые хмурым и сосредоточенным Корнеевым, медленно пробираются по ненадежной кочковатой поверхности, обследуя каждый метр с осторожностью саперов.

До вожделенных сосенок, покореженных небесным огнем, им нужно было пройти не менее пятидесяти метров. Половина уже была пройдена и отмечена вешками, когда движение заметно осложнилось. Даже издали было видно, как глубоко погружаются в трясину сапоги идущих. Стоило им хотя бы ненадолго остановиться, как делалось еще хуже. В какой-то момент Корнеев провалился почти по колено, и его спутникам пришлось буквально вытягивать его обратно. Эта короткая, но неприятная сцена напугала тех, кто остался. Женщины заговорили о том, что не пора ли прервать эксперимент, пока не случилось беды. Впечатлительный Визгалов поддержал их, и даже Хамлясов, взвесив все «за» и «против», решил отложить вылазку до лучших времен, о чем тут же возвестил своим зычным голосом на всю Черную Топь.