Под созвездием северных «Крестов» - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 50

– Не, ну просто песня о старом и главном, – Эдик говорил все с той же широкой улыбочкой. – Как я это люблю, не передать! Словно вновь на любимой работе… Морда, ты ж не первоходка, ну понимать же должен, что я тебя все равно расколю. Там, на воле, колол, так что потом не угонишься записывать за вами, бланков не хватало, и здесь расколю…

Эдик резко стер с лица улыбку, ухватив цепкими пальцами, вздернул пленному подбородок.

– Ты понимаешь, морда? Все колятся, – голос Эдика зазвенел от не наигранной злости. – Не дошло еще? Повторяю: все. Я всех гнул, всех, и тебя, говнюк, согну! Нет так, так сяк…

У него получалось. Ненависть, клокотавшая в нем, ощущалась кожей с нескольких метров, как жар от раскаленной печки, и даже Карташ почувствовал себя в этот момент неуютно. Черт его знает, блефовал Эдик или нет. «А пожалуй что и нет, – подумал Алексей. – Очень похоже, он по-настоящему завелся. Видимо, у него пунктик на этом. Когда быкуют у него на глазах, что-то замыкает в башке. Подстрелил же он того гопника, который к нему на улице подошел… И хорошо еще, что его посадили раньше меня, а то попал бы к нему в разработку, чего доброго…»

Хотя пленного заметно проняло, он все же нашел силы ухмыльнуться:

– Задвинул бы ты свои мусорские замашки, а? Ты тут такой же, как все. А за то, что меня трюмишь, я те карцер-то обеспечу.

– Ну, нехай будет карцер, если тебе так хочется, не впервой… – Эдик ласково улыбнулся. – Эт-точно, это ты прав: мы здесь все одинаковые… Поэтому и я тоже молчать не буду. Я вот что сделаю: я потом по хатам маляву пушу будто ты, сявка приблатненая, размахивал заточкой передо мной, ментом, вон его, «вована», – кивок на Алексея, – чуть не поцарапал, а когда мы тебя играючи скрутили и по почкам от души настучали в воспитательных целях, ты наябедничал операм… Но и это еще не все. Потом я и с этими оперками, коллегами моими, перетру насчет твоего беспредела. И как думаешь, что они сделают?

Пленный смотрел исподлобья и молчал.

– Правильно думаешь. Они ребятки вообще-то мирные – их не трогают, и они никого не трогают… и оч-ченно не любят они всяческие ЧП и кипеж среди подопечных… Напрягаться они не любят, видишь ли. А насчет твоего демарша – знаешь, что такое «демарш»? – придется им отрывать попу от стула и что-то предпринимать. Организовывать, типа, профилактику подобных инцидентов, участить шмоны, закрутить несколько гаечек – дабы не повторилось безобразие, отвечать на жалобы, сочинять докладные о проделанной работе и писать объясниловки – как получилось, что не предупредили, не пресекли членовредительство, не поймали за руку… И как после этого к тебе будут относиться твои дружки – коли из-за тебя, мудака, их лишат водочки по субботам и неположенных предметов по хатам?..

– И даже это не все, – позволил себе встрять Карташ. – Пока прапор нас отседова не попросил, я из тебя бифштекс начну готовить. С кровью. И братва меня поддержит: не я ведь первый-то начал, это ты на меня с булавкой полез. Ну, посижу я тоже потом в карцере, ну и что… Вот теперь действительно все.

– Да че вам от меня надо? Ага, вроде проняло.

– Я вам подробно размазал, как все было!

– Ты мне звездишь, как Троцкий на трибуне, – сказал с нехорошим прищуром Эдик. – А я не люблю. Ты дуру судье будешь гнать, а мне будешь отвечать правду.

– Да пошел ты! – взорвался пленник. – Тебя потом самого порвут, мусоряга!

– Не понял, – констатировал Эдик и открытыми ладонями врезал ему по ушам.

Пленник, мяукнув, схватился за голову. Эдик добавил кулаком по губе.

– И это начало начал. Повторяю вопросы. Кто тебя послал? Чего посулили? Или начинаю превращать тебя в отбивную.

– А что ответку держать придется, не боишься? – пленник вытер кровоточащие губы тыльной стороной ладони. – Перед людьми, а не перед этими баранами, – он кивнул в сторону двери. – Из тебя же потом…

Бить Эдик умел. И еще раз доказал это, всадив кулак в печень пленника. Тот застонал, выгнулся дугой, перевернулся на бок.

– Все, начинаем ломать этого козла по-серьезному – сказал Эдик. – Битьем из него не выколотишь. Видать, приходилось терпеть и похуже. Прижми-ка ему ласты…

Пленник сломался, когда Эдик стал отдавливать ему ногой детородные причиндалы, грозя превратить хозяйство в омлет. К этому моменту несостоявшийся киллер уже уразумел, что опер настроен крайне серьезно и станет ломать до конца, не притормозит ни перед чем.

– Он думал – это мы не всерьез. Ребра намнем и отдадим цирикам, – никак не мог успокоиться Эдик. – А тут оно вон как пошло, да!

– Стой! Хоре! – выпалил пленник, когда у него выдернули кляп. – Говорим…

Он сел, несколько раз глубоко вздохнул.

– Дай закурить.

Эдик молча протянул ему красный «Винстон», поднес огня.

– Погремуха у тебя какая? – спросил Карташ.

– Башан, – ответил пленник.

Карташ заметил, что Эдик внимательно следит за пленником, готовый пресечь поползновения в любой момент.

– Вопросы помнишь или повторить? – продолжал Алексей.

– А че там повторять… Если я тебя положу, пообещали перевести к психам. Оформить невменяемость, чтоб отсиживал в дурке. Ну, а оттуда человека раньше срока вытащить нетрудно…

– Сюда по мокрому угодил? – догадался Эдик.

– Ну.

– Кто тебе обещал такое счастье? – спросил Карташ.

Назвавшегося Башаном ломало отвечать на этот вопрос:

– Слушай, а ты сам не знаешь, кому дорогу перешел? Люди, которые меня подписали, сами посредники. Их попросили, они и подписали… Ну вот обозвался я, и что вам это дало? Да ни хрена не дало! Ну назову я тех людей, так оно тоже ничего вам не даст.

Эдик склонился над пленником и мягонько так проговорил:

– А можно мы сами решать будем? Не целка все ж таки: даст – не даст… И душевно тебя прошу, ты уж не спотыкайся и не юли. Раз запел, так отвечай, про что спрашивают. Или прикажешь все по новой начинать? И учти, коли я только заподозрю… просто заподозрю, что ты опять начал врать… – Эдик многозначительно ухмыльнулся. – Говори, родной, не тяни.

– Тугарин подписал, – выдавил из себя пленник.

– А-а, – понятливо протянул Эдик. – Вон оно что…

Он повернулся к Карташу

– Знакомый орелик. Карновский Георгий, кажись, Валентинович. Он же Жорик, он же Тугарин. Два раза был под следствием, разок здесь парился, но оба раза от срока уходил. Богатыми тачками занимаются. Раздевают, уводят, перегоняют. Эй, как там тебя… Башан, а в лепших корешах у него до сих пор ходят Южный и Родик?

Башан усмехнулся:

– Может, и они. А может, и нет. Я тут уже полгода отдыхаю, про их дела не слышу.