Сокровище антиквара - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 28

— Вы уверены? — спросил заочно знакомый.

— Уверен, — сказал Смолин. — Я не знаю, кто убил, но, кажется, знаю практически наперечет всех, кто затеял. Ну, может, есть еще один-два игрока, но это опять-таки детали… Один крохотный, но существенный нюанс: доказательств нет ни малейших. Ни малейших, честное слово. А потому ни одной фамилии и ни одного эпизода вы от меня, пардон, не услышите. Или вы настолько юные и наивные, что полагаете, будто подобных ситуаций не бывает? Когда все лежит на поверхности и имена известны наперечет, а предъявить ничего невозможно?

Он намеренно сделал долгую паузу — но они молчали, все трое. Не были они ни юными, ни наивными. Прошло много времени, прежде чем совершенно незнакомый промолвил тихо:

— А может все же…

— Нет, — сказал Смолин. — «Ни малейших» — это и означает «ни малейших». Их не прищучить, никого. А вот здания вы можете в самом скором времени лишиться… — он поднял ладонь. — Вот только не надо вот этого… Щеки надувать не надо, ребята. Вы, конечно, взовьетесь сейчас орлами и будете кричать, что не допустите, костьми ляжете, и вообще… Да? Давайте побудем взрослыми. Мы все не пацаны, а жизнь нынче сложная и жестокая. «Рапира» — это, как выражался герой у классиков, очень бла-ародно, но есть еще и се ля ви… Положа руку на сердце, фигурой был один Шевалье, а все прочие никак не фигуры, в том числе и я. Ну да, в Шантарске там и сям сыщется масса хороших людей, прошедших «Рапиру», иные занимают кой-какие посты… именно что кой-какие. Никак не те, с которых можно что-то затормозить и блокировать. Остается митинг у администрации устраивать, петиции сочинять… вы сами-то к этому серьезно относитесь, а?

— Но можно же что-то сделать… — сказал смутно знакомый.

— Боюсь, ничего нельзя сделать, — сказал Смолин. — Я специально озадачивал своего адвоката, а он у меня прохвост, каких мало… в хорошем смысле. Так вот, он с ходу, не особенно и напрягаясь, выложил четыре законных схемы, по которым вас могут недельки через две выпнуть на улицу. Законных. Четыре. Подозреваю, что их может оказаться и больше. Уж поверьте на слово. Я в этой истории — лицо заинтересованное. Не буду, уж простите великодушно, углубляться в детали, но меня прессует, очень похоже, та же компашка и по тому же делу… а прогибаться я решительно не намерен. В жизни раком не вставал и не встану.

— Нет, но можно попытаться… — не унимался смутно знакомый.

— Вы где работаете? — вкрадчиво спросил Смолин.

— Ну…

— Да ладно, — усмехнулся Смолин. — Вас зовут Олег… Ровдугин, Радугин…

— Ролдугин.

— Ага, Ролдугин. Вы из ФСБ… вроде бы еще майор, да?

— Да.

— Вот именно, — сказал Смолин. — Майор. И товарищ Горобец тоже майор… а вы, кстати?

Совершенно незнакомый поднял голову:

— Космынин, МЧС. Подполковник.

— Вот то-то, — сказал Смолин. — В смысле — увы. Майоры, подполковники, один и вовсе рядовой запаса, то бишь я… Можете где-нибудь накопать генералов? Хороших, больших генералов? Губернатора бы нам еще, крупняков парочку, шантарских, а еще лучше столичных… Найдется у вас? Судя по вашим лицам и молчанию, нет надежды… Майорами нам ничего не остановить, в том числе с фээсбэшными. Вы уж поверьте на слово, что все так и обстоит, как я говорю.

— Ну а делать-то что? — тихо спросил Горобец. Если ничего нельзя сделать, зачем вы нам все это говорите? А, Василий Яковлевич? Ладно, давайте считать, что я вам верю. Кого попало сэнсэй не взял бы в душеприказчики… Ну а делать-то что?

— Есть тут один нюанс… — сказал Смолин. — Законным образом сделать ничего нельзя. Исключительно грязными методами… но тут, собственно, появляется второй нюанс. Вы все — люди при погонах и при должностях. Вам, ребятки, нельзя… — он ухмыльнулся широко, невесело. — Да вы и не сумеете. Вы просто не умеете. Не так вас Шевалье воспитал. А вот ваш покорный слуга — другое дело. Конечно, на кровь я не пойду никогда. Но когда против меня играет грязными методами грязная сволочь… которая к тому же крови как раз не боится… В общем, я ручонки запачкать не боюсь, если что. И кое-что умею… Вот только без вашей помощи мне все же не обойтись. Подмогаете?

Он обвел собеседников внимательным, цепким взглядом. Улыбнулся про себя: ну конечно же, в них моментально взяли верх инстинкты служивых людей, к тому же воспитанных знавшим свое дело человеком. Настороженно они на Смолина уставились, не без явного подозрения. Кота в мешке покупать не хотели, боялись, чтобы их втемную не использовали неизвестно в каких делах… Что же, вполне здоровые рефлексы, других и ожидать не следовало.

— А в чем, собственно, помощь должна заключаться? — осторожно поинтересовался Ролдугин.

Смолин широко улыбнулся:

— Самое смешное — в том, чтобы соблюдать законы. Скрупулезно и бдительно. Не дать, скажем, рассыпать уже возбужденное уголовное дело… или проследить, чтобы дело не забыли возбудить, как кое-где у нас порой случается. Одним словом, играем в открытую. Я знаю, кто, знаю, зачем и почему. И постараюсь в самые сжатые сроки их прищучить… пока они не прижали меня. Я грязные штучки буду откапывать… но исключительно для того, чтобы сволочь получила свое. Грубо говоря, я буду подбрасывать кошелек Кирпичу в карман… это самая лучшая аналогия. Потому что иначе этих не остановить. У кого-нибудь есть возражения морального плана?

— А убийца? — почти сразу же спросил Ролдугин.

— Убийца… — задумчиво протянул Смолин. — Есть у меня подозрение, что на убийцу можно будет выйти в процессе. Когда проколются заказчики… Ну так что, я могу на вас рассчитывать? Или вам посовещаться нужно? Пожалуйста, я на площадке покурю…

Они переглянулись. Реплик не последовало. Ролдугин сказал решительно:

— Но если окажется, что вы…

Смолин сказал почти весело:

— Ну да. Если окажется, что я вас обманул и на самом деле решал с вашей помощью свои собственные дела, вы меня, по Андерсену, зажарите, ошпарите, задушите… и что там еще. Согласен заранее. Хоть с кашей ешьте… но ведь не придется. Правда, не придется. Такая уж игра. Я вам сейчас, не называя никаких имен, просто-напросто расскажу сказочку. Жил-был торгаш, без особых деловых способностей, но с пребольшими амбициями. Дрянь человек. И жил еще…

Задумчиво шагая к машине безлюдной тенистой аллейкой, Смолин после короткого анализа ситуации решил, что все же добился определенных успехов. Некоторая настороженность у этих ребят не пропала, но лед, в общем, тронулся. Можно на них полагаться, если что — а полагаться, чует душа, в самом скором времени придется. Главное, они с лету поняли и согласились с той опасностью, которую Смолин им открыто озвучил: в «Рапире» слишком многое было замкнуто на Шевалье, Шевалье был Личность, а теперь… Можно ожидать возникновения группировок и борьбы за лидерство — не оттого, что одни будут хороши, а другие плохи, боже упаси, все иначе. Одни хотят идти к благородным целям своим путем, другие — вторым, третьи — третьим. Как показывает история человечества, частенько именно с такого расклада, а не плакатного противостояния «хороших-плохих» и начинается резня с дымами пожарищ до небес. Расколовшуюся на несколько группировок «Рапиру» сожрут вовсе уж быстро и беззастенчиво — хотя бы под предлогом наведения порядка и возврата к наследию Шевалье. Если вспомнить…