Искушение временем. Книга 1. Не ангел - читать онлайн книгу. Автор: Пенни Винченци cтр.№ 103

Селии понадобилась повседневная одежда, вечерние туалеты, пальто, туфли и шляпы. Кроме того, предстояли первые скачки в Дерби, за ними — скачки в Аскоте, а ей совершенно нечего было надеть. Она собиралась ехать на скачки с родителями и Каролиной, без Оливера, потому что он не любил ни лошадей, ни скачки, как бы зрелищны они ни были. Селия же ждала их с огромным нетерпением, безумно желая немного развлечься. Они с отцом собирались также на один из первых послевоенных королевских приемов в саду. Лорд Бекенхем просто обожал эти приемы, где он, как правило, расхаживал со счастливым видом и чашкой чая в руках, рассматривая не только приглашенных молодых леди, но и дворцовую прислугу женского пола, нисколько не уступавшую знатным дамам в миловидности. Леди Бекенхем собиралась дать торжественный обед в день дворцового бала ближе к концу июня. А Джайлзу четвертого июня предстоял праздник в Итоне. Праздник должен был стать грандиозным событием: близнецы и Барти тоже собирались туда, а значит, и им нужна была парадная одежда.

Селия всегда очень серьезно относилась к карьере, беззаветно любила свою работу, по-прежнему глубоко верила в идеалы социализма, хотя и не могла вполне следовать им. И точно так же она обожала светскую жизнь — даже признавая всю ее бессмысленность — за ее красочность, блеск, ритуалы. Оливер не одобрял подобную увлеченность, но теперь Селию это стало радовать, хотя она не признавалась в том никому, даже себе самой. Оливер был доволен, когда жена устраивала праздники на Чейни-уок, и по достоинству ценил ее умение быть хозяйкой литературных вечеров, но то удовольствие, которое она получала, посещая чисто светские мероприятия, ее любовь к сплетням и нарядам, ее пристрастие к таким изданиям, как «Татлер» [21] и «Дейли скетч» [22] , — все это слегка огорчало его.

До войны Оливер, хотя и неохотно, посещал некоторые собрания подобного рода, даже временами следовал жесткому дворцовому этикету в одежде, с его бархатными крестообразными плащами, бриджами до колен, шелковыми чулками и треуголкой. Но после войны все эти ритуалы и вообще любая внешняя парадность опротивели ему и стали казаться предательством тех истинных ценностей и взглядов, которые сформировались у него там, в окопах, — он так и сказал об этом Селии. Она ответила, что понимает его, не собирается ни к чему принуждать, но надеется, он не будет против, если она станет иногда посещать светские мероприятия. Оливер, зная, что его возражения в любом случае ничего не изменят, сказал, что, конечно, он препятствовать не будет.

Однако, узнав о сумме аванса за книгу, он пришел в бешенство. Давно уже Селия не видела его в подобном состоянии.

— Как ты могла потратить такие деньги на одну книгу, когда, по твоим же заверениям, «Литтонс» испытывает серьезные финансовые затруднения? Ни с кем не посоветовавшись, ты…

— Оливер, не с кем было советоваться.

— Рядом была ММ.

— Была, но…

— Какие «но»?

— Я тебе говорила. Решение пришлось принимать очень быстро.

— О, Селия, ради бога! Никогда нельзя спешить с такими вещами. Ты прекрасно это знаешь.

— Оливер, не говори со мной таким начальственным тоном. И учти, тебя там не было. И не было довольно долго.

— Надеюсь, ты не ставишь мне это в вину.

— Не передергивай мои слова. Естественно, нет. Просто, в отличие от тебя, я прекрасно знала ситуацию и наши трудности. И я понимала, что нам эта книга непременно нужна. Это прекрасная книга. Она принесет нам огромный доход и не меньший престиж, что весьма существенно.

— Не могу поверить, что при финансовых трудностях было благоразумно отдавать такие деньги неизвестному автору.

— Оливер, не упрощай. Он, может быть, и неизвестен, но ты же согласился с тем, что книга исключительная. Война окончилась, постепенно все приходит в норму, и издатели начинают борьбу за собственность, за права на хорошие книги. Мы не имеем права плестись в хвосте и упускать возможности.

— В общем, — помолчав, сказал Оливер, — я крайне расстроен всем этим. Крайне! Не знаю, как ты еще можешь оправдываться. При наших проблемах.

— Я и не собираюсь оправдываться, — заявила Селия, — и ты должен доверять мне. Я тебе это докажу.

— Но, Селия, даже если, допустим, ты права, цифры ужасны. Я ознакомился с делами. Сотрудники требуют повышения окладов. Цены стремительно растут. Ты отдала Себастьяну Бруку два, даже три годовых оклада секретаря издательства. Как ты объяснишь это ММ и мне?

— Я… никак не объясню, — отрезала она.

— Скажи, теперь уже поздно отказаться от этого предложения?

— Конечно поздно, Оливер. Книга запущена в печать, обложка сделана…

— Я попросил ее переделать.

Селия с усилием заставила себя не реагировать на эту реплику.

— Редактура идет полным ходом. Мы потеряем свое лицо, с нами никто не будет считаться, не говоря уже о том, что поступать подобным образом совершенно непрофессионально.

— Похоже, мистер Брук весьма расположен к нам. Как ты думаешь, не согласится ли он на меньший аванс?

— Нет, Оливер. Я не стану просить его об этом. Это просто бессовестно. Если… — Она запнулась.

— Что?

— Если ты категорически не согласен с суммой гонорара, я готова снять ее со своего банковского счета.

Оливер вперился в жену пустым взглядом, и выражение его лица стало еще более отрешенным, чем обычно.

— Ты готова отдать собственные деньги, пятьсот пятьдесят фунтов, чтобы заплатить Себастьяну Бруку?

— Да. Да, готова. Я верю в «Меридиан»!

Оливер по-прежнему пристально смотрел на нее. В его глазах появилось какое-то странное выражение.

— Трудно сказать, в чем тут дело, — наконец заключил он. — Но я вовсе не намерен этому потакать.

В ту ночь он впервые после войны попросил разрешения прийти к ней в комнату. И впервые начал сдержанно целовать ее, ласкать. Селия, чувствуя, как истосковалось, изголодалось по близости с мужем ее тело, ответила на его ласки, растаяла, готовая принять его, ее руки заскользили по его телу, поцелуи сделались страстными, она жадно прильнула к его рту. И вдруг…

— Не теперь, — прошептал он, отстраняясь от нее и отворачиваясь с тяжелым вздохом, — я еще не готов. Пожалуйста, потерпи. Прости.

— Но, Оливер, я думала…

— Извини, — снова сказал он, — не могу. Я только хотел обнять тебя, вновь почувствовать тебя. И все. На сегодня. Пожалуйста.

Разочарование и гнев охватили Селию, желание билось, клокотало, почти ранило ее. Она перевернулась на спину, глядя в потолок, и в глазах ее стояли горячие, злые слезы.