Формула преступления - читать онлайн книгу. Автор: Антон Чижъ cтр.№ 4

Массивная дверь, блестя белой краской, стояла незыблемо. Ручка полированной меди неохотно поддалась, когда ее подергали. Нагнувшись, Ванзаров пристроился к замочной скважине, чуть нос не отдавив. В темноте ключ нахально показал язычок с той стороны. Без сомнений: закрыто изнутри. Радостные искорки предвкушения настоящего дела запрыгали по телу. Юный сыщик решительно смахнул их, как надоедливых мух. Нервы притупляют клинок логики. Вот так-то, господа! А вы как думали? Ну, ладно…

На всякий случай, громко постучав и окликнув хозяина кабинета, Родион приказал швейцару звать плотника. Тут уж Лопарев пошатнулся и схватился за сердце. Такой впечатлительный камердинер попался.

Твердое дерево не желало поддаваться стамеске с молотком. Столяр не раз помянул чьих-то родственников и матушку в придачу, поднажал, еще поднажал, и, наконец, хруст щеколды сообщил о полной капитуляции. Но почетное право открыть дверь было оставлено сыскной полиции. Решительно приструнив разыгравшиеся нервишки, Ванзаров распахнул створку.

За дверью был просторный кабинет, какой полагается в такой квартире. Сквозь глухо задернутые шторы не пробивается ни один солнечный лучик. Но видно четко и предельно ясно. Тени сомнений разгонял электрический свет, заливавший помещение.

— Попрошу всех оставаться за дверью, — строжайшим тоном приказал Родион. — Городовой, проследите, чтобы посторонние не входили в квартиру. А вы, господин Лопарев, обождите в гостиной.

Уже занеся ногу через порог, он приметил на ворсе персидского ковра сероватые крупинки. Вроде мелкой известки или каменной крошки. Их появление казалось странным: потолок сиял чистотой, никаких признаков разрушения штукатурки. Зато другие следы ясно указывали на происшествие.

Обеденный столик, какие предпочитают для дружеской или интимной встречи, был опрокинут. Осколки тарелок, фужеров и разбитых бутылок плавали в каше из заливного, жаркого, разнообразных салатов и даже сыров. Ужин предполагался обильный, но легкий, равно подходящий для гостя или гостьи. Съестное изобилие уже попахивало прокисшим. На помоях возлежала красная розочка, выпавшая из вазочки, словно прощальный привет то ли ужину, то ли Донскому.

Тщательно выбирая, куда ступать, все-таки жаль новые ботинки, Родион приблизился к тому, что заметил еще с порога, но знакомство старался оттянуть. Юный сыщик, готовый к подвигам и приключениям, не вполне созрел для мертвой человеческой плоти. Особенно в таком виде.

Неудобно подвернув ноги и вольно раскидав руки, словно взлетая на крыльях буйного восторга, на ковре расположился мужчина среднего роста. Белую манишку смокинга окропили бурые пятнышки. Вокруг головы натекла и подсохла густая лужица. Но выражения его лица разобрать не смог бы и самый тщательней эксперт. Потому что лица попросту не было, вместо него сплошное кровавое месиво. Гадать про орудие убийства не было нужды. Оно преспокойно лежало рядом, словно визитка.

Потребовалось нагнуться, чтобы рассмотреть уж больно странный предмет. Странный настолько, что разум отказывался в это поверить. Но глаза не обманули: жертву прикончила рыцарская перчатка. Вернее, кисть в рыцарской перчатке, вырезанная из сероватого камня, сжатая в кулак. Подтеки на сложенных пальцах явно указывали на это. Наверняка принадлежала монументу или памятнику. Что за гость, который приносит обломок каменного изваяния, лупцует хозяина, а потом непонятным образом исчезает из запертой комнаты на манер призрака?

Родион мог поклясться, что с рыцарями в столице было туговато. Императоры на лошадях, лошади без императоров, Петр Великий так и сяк — сколько пожелаешь. Львы тоже водились в изобилии. Но вот рыцарей сразу и не припомнишь. Откуда же отломали кусок камня? Не сам же каменный гость пришел, ударил и оставил кисть. Хотя, судя по силе удара, можно такое представить. Да, тяжело пожатие каменной десницы. Вернее — оплеуха. Нет, полный бред. А если…

Сыскная полиция всегда готова сражаться с силами зла, насколько позволяет жалованье. Но преследовать, а тем более разыскивать убийцу, неподвластного человеческой воле, — извините. Богатое воображение уже рисовало вчерашнее событие, сердце билось в растерянности, а разум пребывал в полном отчаянии. Ну как же так: первое дело — и сразу в противниках нечеловеческая сила. Нет, господа, это нечестно. Быть может, правы коллеги, которые не хотели влезать в эту историю? Быть может…

Плотная штора у дальней стены слегка колыхнулась. Родион бросился, как кот на канарейку, стремительно отдернул занавес и обнаружил еще одну дверь. Он попытался ее открыть — ничего не получилось, эта дверь была заперта так же прочно, как и первая. Но снизу тянул сквознячок. Не иначе — выходит на черную лестницу. Что любопытно: следы каменной крошки обнаружились и у этого порога.

Логика со здравым смыслом (то есть то, что мешает чиновнику делать карьеру) стали нашептывать: берись за дело, а страхи оставь нервным барышням. Для начала — тщательно осмотри кабинет. И Родион послушался тайных советчиков.

Господин Донской был скуп в домашних мелочах до крайности. Квартира была снята вместе с меблировкой, и ни одной безделушки, никаких личных вещичек, вроде трубки или записных книжек, не нашлось. Ничего, что помогло бы определить вкусы, интересы или занятия господина Донского. В такой недешевой квартире не оказалось даже завалящих драгоценностей вроде серебряного портсигара или золотых запонок. Или хозяин не имел привычки держать их в кабинете?

На пустом письменном столе — слой пыли. Лишь в глубине верхнего ящика нашлись смятые корешки от приходных ордеров известных петербургских банков: Сибирского, Первого коммерческого, Азовско-Донского и Частного. Судя по записям, Иван Иванович получил в каждом из них довольно солидные суммы. Причем вчера. Все вместе — на пятьдесят четыре тысячи. Цифра просто гигантская. Жалованье чиновника полиции за пятьдесят лет, не меньше. Как видно, господин Донской был не стеснен в средствах.

Но зачем такая куча денег сразу? От статуи откупаться? Так ведь каменный истукан равнодушен к земным богатствам. Или пару домов на Невском проспекте захотелось купить? Еще и на пароходик останется. Если деньги ему выдали сторублевками, «кирпичик» получился солидный, размером со среднее полено. В карман не запихнешь. Но в кабинете денег не нашлось.

Появление в гостиной чиновника полиции, хоть и юного, камердинер встретил резвым подскоком, изъявив всю преданность, на какую был способен.

— Что с Иваном Ивановичем? — спросил он, будто сидел у постели умирающего родственника и теперь ждал окончательный диагноз врача в тайной надежде на чудо или наследство. Но в ответ получил строгий вопрос:

— В котором часу ушли из дома?

— После девяти, — вежливо напомнил Лопарев.

— Прошу точнее.

— Быть может, без четверти десять или что-то вроде того.

— Когда вернулись в квартиру?

— Около полуночи.

— Где провели время?

— В «Мадриде», чтобы далеко не ходить. Трактир закрывался, я и вернулся. А почему вы задаете такие странные вопросы, господин полицейский? Что с господином Донским, ответьте же, наконец…