Не женское дело(Сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Елена Горелик cтр.№ 202

«Господи, не оставь нас на этом пути. Последний шаг остался, — думала Галка, продолжая наблюдать за квартердеком „Экюеля“. — Ведь если прозвучит хоть один выстрел с любой стороны — все напрасно…»

Она сделала все, что от нее зависело. Теперь последнее слово за Создателем.

— Что-то ты сама не своя, Воробушек. — Хайме, поднявшийся на мостик, сообщил свое мнение. — На тебе же лица нет. Парни говорят — ты задумала стоящее дело. Значит, и переживать нечего, ведь сам Господь за нас.

— Он тебе лично такую новость сообщил, что ли? — нервно хихикнула Галка. — Не обижайся, Хайме, это я так неловко пошутила.

— Да понял я, кэп, какие обиды. Только ты тут на борту не одна. Парни ведь на тебя смотрят, и бог знает чего думать начнут, если увидят твою бледную рожицу.

Галка коротко рассмеялась.

— Что верно, то верно, — сказала она, выпрямившись. — Не буду расстраивать парней, дело слишком серьезное, чтобы все испортить из-за такой мелочи, как мои личные проблемы.

— Что парням-то передать?

— Скажи, чтобы были готовы поднимать паруса. Я думаю, они там на «Экюеле» сейчас совместными усилиями родят какую-нибудь бумажку, и тогда отправляемся.

Хайме ушел, а Галка снова принялась разглядывать «Экюель». Так и есть: что-то, видать, «родили». Оба губернатора поднялись на мостик, и к борту фрегата подтянули шлюпку. Минуту погодя на палубе показался Влад. В том самом коричневом камзоле, что и вчера.

— Порядочек. — Галка сложила трубу. Руки от волнения дрожали. — Потом спрошу у тебя, братец, какие были у них лица…

…Приказ, доставленный с «Экюеля», Галка изучила самым внимательным образом. Затем передала бумагу поднявшемуся на мостик Джеймсу.

— Что скажешь, дорогой? — спросила она у мужа, краем глаза уловив легкое недоумение на лице офицера, доставившего пакет.

— По-моему, господа д'Ожерон и де Баас высказались недвусмысленно, — ответил Джеймс. — Мы должны атаковать форт.

— Что ж. — Женщина пожала плечами. — Должны так должны… Месье офицер, будьте любезны покинуть борт «Гардарики». Здесь скоро станет небезопасно находиться.

Офицер хотел было сказать, что опасность его не пугает, но, встретившись взглядом с дамой-капитаном, передумал. Эта Спарроу и впрямь Стальной Клинок. Того и гляди, порежешься.

— Поднять якорь! — звонко выкрикнула Галка. — Ставить фок! Ставить брамсели!.. Паруса к ветру! Курс норд-ост!.. Полный вперед!

Корабли сдвинулись с места и пошли, набирая скорость, к городу. Галка, стоя на мостике «Гардарики», наблюдала за тем, как ее флотилия — ее гордость, ее надежда — ложится на новый курс. Сен-Доменг словно замер в напряженном ожидании. Конечно, все давно уже обговорено, но теперь настало время действовать. Паруса поймали ветер. Еще немного — и корабли французов остались далеко в стороне, с каждым мгновением становясь все меньше и меньше. Их пути расходились, теперь уже безвозвратно. Галка долго ждала этого дня. Она вообще научилась в этом мире долго выжидать своего шанса, но едва только он ей выпадал — вцепляться в него мертвой хваткой. Главное — не пропустить нужный момент. И вот дождалась. Теперь нужно все сделать правильно. Не споткнуться на финише.

В голове, у левого виска, начало пульсировать маленькое огненное пятнышко. Ох, как некстати-то! У Галки и раньше бывали приступы головной боли, но после того, как на Мартинике ей крепко досталось по черепу, эти приступы стали совершенно нестерпимыми. Слава богу, что хоть приключались они с ней не так часто. Да лучше бы их совсем не было. Против этой боли, стальными обручами сжимавшими лоб, виски, затылок, ворочавшей в мозгу вагоны, груженные углем, средства не было. Не помогали ни настойки доктора Леклерка, ни холодные примочки, ни крепкий сладкий чай — ничего. Единственный способ, который Галка нашла опытным путем, — это сон. Стоило поспать хоть часа два, и она вставала с совершенно ясной головой. Ага. Если только вообще удавалось уснуть. Должно быть, как предположил Влад, эти приступы были следствием перенапряжения. Мозг требовал положенный ему отдых и вырывал его таким вот зверским способом. И это маленькое, пульсирующее пятнышко боли было только предвестником другой — настоящей, всепожирающей мигрени. Хорошо еще, что Исабель забрала Жано в свою каюту: вынести сейчас еще и плач младенца Галка бы вряд ли сумела.

«Эй, мать, что-то ты не вовремя!» — прикрикнула она сама на себя. Организм действительно в последнее время все чаще и чаще давал сбои: болели старые, зажившие уже раны; особенно ныли плечо и ключица, простреленные в позапрошлом году; мучили пресловутые мигрени (последнее особенно раздражало Галку — она что, кисейная барышня какая-нибудь, что ли!), крошились боковые зубы, в темных волосах стали проглядывать пока еще очень редкие серебряные нити. Да, двадцать шесть лет — это в двадцать первом веке почти девочка. В семнадцатом — взрослая женщина, мама многих детей, а в особо тяжелых случаях и бабушка уже. В сорок лет даже знатные дамы почитались пожилыми, а женщины из бедноты и считались, да и выглядели просто старухами. Галка, конечно, выглядела на все двадцать шесть — по меркам своего времени. А здесь даже недруги уверяли, что на вид ей не больше двадцати. Но перспектива сделаться сущей развалиной намного раньше семидесяти ее совершенно не радовала. Дело было, конечно, не в неземной красоте — Галка никогда не обольщалась насчет своей внешности, — а в том, чтобы как можно дольше оставаться в форме, чтобы можно было быть при деле, благо планов еще громадье.

«Вот что, мать, ты давай тут не раскисай — дел впереди невпроворот!» — еще раз постаралась собраться и взять себя в руки Галка. Но боль не отступала. Наоборот, при каждом усилии мысли она, казалось, только набирала мощь. От Джеймса, конечно, не ускользнуло состояние жены. Увидев ее плотно сжатые губы и посеревшее лицо, он понял, что у Галки опять начался приступ, а она из упрямства не желает в этом признаваться.

— Эли, ты как? — скорее взглядом, чем словами спросил он ее. — Ты в порядке?

— Угу, — сквозь зубы ответила Галка. Разлепить губы для нее в этот момент казалось совершенно немыслимым трудом.

— Давай-ка ты спускайся в каюту и полежи немного, — предложил Эшби. — Корабли на курсе, до Сен-Доменга еще четверть часа хода. Тебе сейчас совершенно необязательно торчать на квартердеке. Если что — мы тебя разбудим.

Галка, конечно, еще немного поупрямилась для вида, но потом дала себя уговорить.

— Только сразу мне сообщить, если что необычное или неожиданное! — приказала она напоследок. — И растолкать меня через пятнадцать минут!

— Ладно-ладно, не волнуйся! — ласково ответил Эшби, подталкивая ее к трапу. — Может быть, тебя отвести?

— Еще чего! — Галка хмыкнула и спустилась вниз.

В каюте она сняла пропотевший камзол и стянула длинные сапоги, но дальше раздеваться не стала. Прилегла было на кровать. Но стоило только закрыть глаза, как в темноте начинали расходиться огненные круги и стучать железнодорожные составы. Покрутившись в постели, стараясь то так, то этак пристроить больную голову, Галка откинула душившее ее одеяло. В каюте, несмотря на распахнутые окна, было очень жарко. Февраль, называется… Плотный воздух не давал дышать — или это ей только так казалось? Перевернув несколько раз подушку, Галка попыталась найти наиболее прохладное место, чтобы лечь на него вздрагивающим виском — бесполезно. Наконец она встала и подошла к столу. Плеснула тепловатой воды (а хотелось бы ледяной!) из графина, отпила несколько жадных глотков.