Пять капель смерти - читать онлайн книгу. Автор: Антон Чижъ cтр.№ 66

В банке его уже ждали. Служащий Зандберг встретил чиновника полиции в операционном зале и проводил в кабинет директора. Максим Львович оказался милейшим и радушным человеком, сразу предложил чаю с коньячком.

Не замечая улыбки и реверансы, Ванзаров повторил вопрос: не пропадало ли со счета господина Эдуарда Севиера, брата известного финансиста Роберта Севиера, крупной суммы?

Директор Лунц, пряча глаза, объяснил, что преступным или небрежным образом со счета не ушло ни копейки. А вот по чеку на поручителя действительно несколько дней назад была выдана сумма в пятьдесят тысяч рублей.

Ванзаров спросил, кто получил деньги. Ответ был невнятный. Директор что-то лепетал о даме в черной вуали. Однако Лунц заверил, что брат покойного Эдуарда Севиера не счел нужным проводить расследование или сообщать в полицию. То есть попросту замял дело. А раз так, то и беды нет. И помощь сыскной полиции счастливо не требуется. Но вот на все прочие услуги банк готов со всем радушием.

Папка № 34

Прихожая манила сочным ароматом. Сняв пальто, Ванзаров спросил, что такое необыкновенное приготовлено на обед.

— Сие нам неведомо, — буркнула нянька. — Софья изволила готовить. Беда, да и только.

— Неужели сама к плите встала?

— От этого бог миловал. Притащила специи какие-то, весь кулек и бухнула. Небось так вкусно, что и в рот взять нельзя. Ничего, мы богатые, выбросим котел в помойку — другой сварим… Ступай за стол, барин. Она ждет. Обед праздничный называется! От ведь несчастье…

Ради чего праздничный обед? Ванзаров совсем забыл, что нынче крещенский сочельник.

Нарядно одетая Софья Петровна и два ангелочка в кружевных платьицах восседали за празднично накрытым столом. Судя по всему, ангелочки получили строжайшие нравоучения, как надо вести себя на торжественном приеме, а потому нетерпеливо заерзали на стульях.

Ванзаров галантно поцеловал ручку сестре, поздравил с праздником, погладил Олю и Лёлю и занял место во главе стола.

Софья Петровна оценила послушание.

— Родион Георгиевич, хотите вина? У нас сегодня к мясу выдержанный портвейн. Мне в лавке посоветовали как лучший.

Оценив глоток мутно-желтой жидкости с запахом гнилой бочки, Ванзаров изобразил блаженство и похвалил букет. Софья Петровна благодарно улыбнулась. Обед начался в строгих правилах лучших аристократических домов. Чтобы доставить радость сестре, кузен решил вытерпеть все.

Глафира внесла в столовую дымящееся блюдо и бухнула об стол.

— Родион Георгиевич, обратите внимание, сегодня у нас говядина по-бенгальски, — сказала Софья Петровна, ожидая похвалы.

Ванзаров разразился потоком комплиментов, поглядывая на кухарку, которой каждое доброе слово было как ножом по сердцу. От блюда исходил упоительный аромат. По мясу были густо рассыпаны специи, создающие неповторимый аромат.

— Ваше блюдо достойно украшать царский стол! Говядина по-бенгальски — это потрясающе! Гениально! Поразительно!

Глафира с досады махнула полотенцем и вышла.

Счастливая Софья Петровна раскраснелась от удовольствия. А ведь это только начало! Она еще покажет кухарке, кто в доме хозяин!

Софья Петровна взяла тарелку, выбрала самый большой кусок говядины для брата, следующие порции положила девочкам и лишь в последнюю очередь себе.

Ванзаров осторожно ковырнул мясо. Пахнет неплохо, хотя необычно, но, кажется, пропеклось достаточно. Он был голоден, но не мог понять, что удерживает его от трапезы. И покосился на племянниц. Девочки надули губки, не желая приниматься за необычное блюдо.

Софья Петровна подняла бокал.

— Предлагаю тост за праздник и наш чудесный семейный вечер!

Даже второй глоток лучшего портвейна не заставил прикоснуться к еде. Ванзаров принялся жевать булку. Софья Петровна отрезала сочный кусочек.

На пороге возникла Глафира.

— Твое, барин, что ли? — сказала она, показывая карточку. — В прихожей обронил.

Фотография Окунёва с дамами выскочила из кармана пальто.

— Благодарю, Глафира, положите сюда.

Софья Петровна заинтересовалась находкой.

— А что это за барышни? — спросила она шутливо-грозным тоном.

— Это служебное, — сказал он, но фотография оказалась в лапках сестры.

Софья Петровна радостно вскрикнула:

— Ой, да это же Холодова!

— Как ты сказала?

Она указала на даму пальчиком:

— Вера Павловна Холодова, жена помощника начальника Ревельской сыскной полиции. Очаровательная женщина.

— Какая еще Холодова?! — закричал Ванзаров, помня, что в Ревеле нет сыскной полиции.

— Родион, ну что вы кричите! — примирительно улыбнулась Софья Петровна, поднося ко рту вилку с кусочком праздничного мяса. — Холодова чудесная хозяйка. Она подарила смесь индийских пряностей для говядины по-бенгальски. Попробуйте, наконец…

Ванзаров совершил то, чего не позволял себе с давнего детства: прыгнул на стол, круша все на своем пути, и ударом ладони выбил вилку из рук сестры. Племяшки замерли. А их дядюшка, перемазанный в соусе, крушил праздничный стол, сбрасывая на пол тарелки с кусками мяса по-бенгальски.

Из воспоминаний Аполлона Григорьевича Лебедева, рассказанных им самим

И ведь просто так, по-приятельски, к себе не пригласит. Нет чтобы сесть спокойно, распить бутылочку коньячишка, сигарку выкурить, побеседовать о приятном, то есть о вскрытии трупов. Ну или какое иное развлечение, полезное для холостого мужского организма. Так ведь вызывает прямо как на пожар. Бросай все, дорогой Лебедев, хватай свой непременный чемоданчик и бегом ко мне. У нас тут катастрофа почти случилась. Нельзя другу отказать.

Действительно, дом выглядел как после обыска или добротного семейного скандала. Пол в столовой усеян битыми тарелками вперемешку с едой, дети орут, старуха носится как угорелая, а дама нежная на кушетке валяется почти без чувств. Первым делом влил в нее капли, приказал старушке-прислуге бойкой напоить чаем с мятой и уложить спать. Для здоровья никаких опасностей. Кроме женской дури. С этим справились, занялись кулинарным шедевром. На запах, конечно, не определить, но опыт намекает, что тут намешали. Провел быстрый анализ, результат убедительный. Теперь остатки подчистить. Натянул резиновые перчатки, собрал разлетевшиеся по паркету кусочки мяса, сложил в кастрюлю и приказал кухарке выбросить все вместе. Не жалеть посуду. Она мне приносит пакетик вощеной бумаги, говорит: от специй осталось. Я ей в ответ приказал тщательно вымыть с хлоркой пол в столовой и кухне.

Выходит Ванзаров, весь такой домашний, в халате, прямо как помещик.

— Не напрасно семейный ужин испортил? — спрашивает.

— Нет, не напрасно, — отвечаю. — Если, конечно, не желали, чтобы я потом вскрывал вашу сестру.