Один, ноль.
Харри разглядел очертания лестницы, увидел перила с балясинами. Просунул МР-5 между ними, направив ствол наверх вдоль лестницы. Нажал на курок. Оружие тряхнуло его руку, но он держал крепко. Разрядил магазин. Притянул автомат к себе, вынул обойму одной рукой, запустив вторую в карман за новой. Но нащупал только пустую бутылку. Он потерял запасную обойму, пока лежал на полу в гостиной! Остальные лежали в рюкзаке на подоконнике.
Харри понял, что сейчас умрет, когда услышал шаги на лестнице. Человек спускался. Он шел медленно, как будто колебался. Потом пошел быстрее. И бросился вниз. Из пелены тумана вырвался мужчина. Спятивший призрак в белой рубашке и черном костюме. Он наткнулся на перила, согнулся пополам и безжизненно соскользнул к подножию лестницы. Харри увидел рваные края отверстий на спине костюма, куда вошли пули. Он подошел к телу, взял за челку и приподнял голову. Почувствовал приступ тошноты и подавил инстинктивное желание снять с себя маску.
Одна из пуль при выходе из тела наполовину оторвала нос. И все же Харри узнал его. Маленький человек в дверном проеме в «Леоне». Человек, который стрелял в него из машины на аллее Мадсеруда.
Харри прислушался. В доме было тихо, и лишь патроны со слезоточивым газом продолжали шипеть и дымить. Он вернулся к окну гостиной, нашел рюкзак, вставил новую обойму и засунул еще одну в карман. Только сейчас почувствовал, как под жилетом льется пот.
Где большой человек? И где Дубай? Харри снова прислушался. Услышал шипение газа. Но разве сейчас прямо над ним не раздались звуки шагов?
Сквозь газ он разглядел еще одну гостиную и открытую дверь в кухню. Только одна дверь закрыта. Он встал рядом с ней, открыл, засунул в нее дуло винтовки и выпустил два патрона. Снова закрыл дверь и подождал. Сосчитал до десяти. Открыл дверь и зашел в помещение.
Пусто. Сквозь дым он различил книжные полки, черное кожаное кресло и большой камин. Над камином висел портрет мужчины в черной гестаповской форме. Это что, старая нацистская вилла? Харри знал, что норвежский нацист и член хирда
[59]
Карл Мартинсен жил в конфискованной вилле на Блиндернвейен, перед тем как окончил свои дни, изрешеченный пулями перед зданием естественнонаучного факультета.
Харри вернулся назад, прошел через кухню в типичную для времени постройки виллы комнату служанки и нашел то, что искал, — черную лестницу.
Зачастую такие лестницы служили также средством эвакуации при пожаре, но эта не вела ни к какой двери, наоборот, она вела в подвал, а то место, где когда-то размещался запасной выход, было замуровано.
Харри убедился, что в ружье остался еще один газовый патрон, и стал подниматься по лестнице широкими беззвучными шагами. Выпустил последний патрон в коридор, сосчитал до десяти и вошел следом. Он открывал двери одну за другой, боль в шее усиливалась, но пока ему удавалось действовать сосредоточенно. Дверь в первую по коридору комнату была заперта, остальные помещения оказались пустыми. Две спальни производили впечатление жилых. На кровати в одной из них не было простыни, и Харри заметил, что матрац на ней темный, словно насквозь пропитанный кровью. На прикроватной тумбочке в другой спальне лежала большая толстая Библия. Харри взглянул на нее. Надпись кириллицей. Русская православная. Рядом с ней находился готовый «жук» — красный кирпич с шестью гвоздями. Точно такой же толщины, как и Библия.
Харри вернулся к запертой двери. От пота, попадавшего под маску, запотели ее стекла. Он уперся спиной в стену на другой стороне коридора, поднял ногу и ударил по замку. Тот разломался от четвертого удара. Харри пригнулся и выстрелил в комнату, услышал звон стекла. Подождал, пока дым из коридора заползет в помещение. Вошел и нашарил на стене выключатель.
Комната по размерам была больше других. Огромная кровать у длинной стены стояла неубранной. На тумбочке поблескивал синий камень, вставленный в перстень.
Харри сунул руку под одеяло. Там было еще тепло.
Он огляделся. Человек, который совсем недавно лежал в этой кровати, мог, конечно, выйти в дверь и запереть ее за собой. Если бы, разумеется, ключ все еще не торчал в замке с внутренней стороны двери. Харри осмотрел окно: закрыто и заперто. Он переместил взгляд на массивный платяной шкаф у короткой стены. Открыл его.
На первый взгляд это был обычный платяной шкаф. Харри толкнул заднюю стенку. Она отъехала в сторону.
Путь отступления. Немецкая основательность.
Харри раздвинул в стороны рубашки и пиджаки и высунул голову из фальшивой задней стенки шкафа. В нос ему ударил порыв холодного ветра. Шахта. Харри выставил вперед руку. В стене были металлические ступени. Казалось, что их довольно много, и, должно быть, они вели в подвал. Перед его внутренним взором возникла картинка, маленький кусочек сна. Он отбросил картинку в сторону, стянул с себя противогазную маску и протиснулся за фальшивую стенку. Нащупал ногами ступеньки и начал спускаться, а когда лицо его оказалось на уровне пола спальни, он заметил под шкафом какой-то предмет, по форме напоминающий букву U и сделанный из накрахмаленной хлопчатобумажной ткани. Харри подобрал его, положил в карман пальто и продолжил путь вниз, в темноту. Он считал ступеньки. После двадцати двух нога его коснулась твердого пола. Но когда он собирался ступить на пол второй ногой, она во что-то уперлась. Харри потерял равновесие и упал на что-то мягкое.
Подозрительно мягкое.
Харри лежал, не двигаясь, и слушал. Потом извлек из заднего кармана брюк зажигалку. Зажег ее и посветил две секунды. Выключил. Он увидел все, что ему было нужно.
Он лежал на человеке.
Необычайно большом и необычайно голом человеке. С кожей холодной, как мрамор, и с типичной синевой, присущей суточным трупам.
Харри поднялся и сделал несколько шагов по цементному полу в сторону примеченной им двери в бункер. Пошарил рукой по бетонной стене в поисках выключателя. С зажженной зажигалкой он был мишенью, а с включенным светом мишенями были все. Держа автомат наготове, он повернул выключатель левой рукой.
Появилась полоса света. Она осветила низкий узкий ход.
Харри убедился, что он один. Потом повернулся к трупу. Тот лежал на полу на коврике, в области живота его опоясывали кровавые бинты. С груди трупа на Харри смотрела наколотая Дева Мария. Насколько было известно Харри, это означало, что хозяин наколки был преступником с самого детства. Поскольку на трупе не имелось других видимых повреждений, Харри сделал вывод, что его убила рана под повязкой, нанесенная почти наверняка пулей из «штейра» Трульса Бернтсена.
Харри подергал дверь бункера. Заперта. Ход заканчивался металлической пластиной, вставленной в стену. Другими словами, у Рудольфа Асаева был только один выход. Тоннель. И Харри знал, почему сначала он пытался найти какой-нибудь другой выход. Из-за сна.