Хроники сыска - читать онлайн книгу. Автор: Николай Свечин cтр.№ 26

– У вас были в последнее время какие-нибудь скандалезные дела? Ну, вы понимаете: подозрительное завещание, сомнительная купчая…

– Понимаю, но сразу отвечаю: нет! Вы не знаете Парфен Семеныча. Очень щепетильный, очень осторожный! У нас имеются в городе два таких нотариуса, о каких вы говорите. И они еще зададут вам, сыщикам, работы. Но мы не из них-с. Нет, по роду занятий своего работодателя я не предполагаю никаких угроз его жизни. Думаю-с, вам надобно искать вдову. Очередную вдову, которая на этот раз – увы! – не оказалась честной. Где-то же ведь он заночевал! И там его убили…

Лыков отпустил помощника, ставшего вдруг невзначай целым нотариусом, и поехал беседовать с кухаркой погибшего. Та оказалась бестолковой старухой, к тому же растерявшейся: вся ее размеренная понятная жизнь рухнула в одночасье. Однако на вопрос о похождениях Антова по вдовам решительно ответила, что за хозяином подобного никогда не числилось. Дворник, он же кухонный мужик, рассказал и того меньше; в доме покойного подсказок не обнаружилось.

Попытки собрать какие-либо сведения об Антове в других местах оказались столь же бесплодны. Выяснилось, что покойный вообще мало чем интересовался. Он даже в карты не играл! Родственников у Парфена Семеновича не оказалось, ни в клуб, ни в компанию сверстников он не хаживал. Только работа, дом и заботы по обязанностям причетчика – но и там он был замкнут и закрыт для единоверцев. Очень удобный объект для преступлений! Убили человека – и не у кого даже спросить о нем… Показание Подгаецкого, таким образом, проверить не удалось, но оно оставалось единственным дающим хоть какое-то направление для поисков.

В восемь часов пополудни состоялось совещание у Благово. Первым доложился Лыков. Следом Титус рассказал о результатах опроса немногочисленных обитателей Савеловской Гривы, как еще называли Шуваловский лес. Вроде бы какая-то пролетка появлялась со стороны Молитовки… Ни примет возницы, ни описания экипажа, ни даже точного времени. Татарин-старьевщик слышал храп лошади, когда «уж давно, как стемнело». Стало быть, в четыре часа Антов вышел из своей конторы на Рождественской и где-то употребил жаркое с грибами. А примерно в девять вечера его, уже мертвого, сбрасывали в овраг на другом берегу Оки, в шести верстах от кунавинских окраин.

Совещание было прервано внезапным появлением пристава Второй Кремлевской части ротмистра Фабрициуса. Он вбежал встревоженный, стукнул об пол саблей и выдохнул:

– Ивана Бурмистрова отравили! Насмерть.

– Мор напал на наш бедный город… – пробормотал Благово, хватаясь за фуражку. – Третий покойник за три дня. Поехали!

Иван Михайлович Бурмистров, член известной в городе промышленно-купеческой фамилии, проживал с молодой женой в собственном доме на Большой Печерской, возле Троицкой Верхнепосадской церкви. Когда полицейские прибыли в особняк, они застали там супругу Анастасию Павловну, только что ставшую вдовой, и гостя дома – некоего Василия Георгиевича Гаранжи, отставного поручика. В зале на столе красовались остатки торжественного ужина – с вином, дичью и фруктами. Хозяйка дома лежала в спальне в полуобморочном состоянии, растрепанная и вся какая-то зеленая. Она была еще молода, но толста и некрасива. В противоположность ей Гаранжи являлся писаным красавцем. Высокий, атлетично сложенный кудрявый брюнет с ухоженными офицерскими усиками и ярко-голубыми глазами, он был просто великолепен даже в состоянии шока. А он был именно в таком состоянии: тоже зеленый, со следами рвоты на сюртуке, с испуганным взглядом… Поручик шлялся по дому, всем мешал дурацкими вопросами и то и дело бегал в ретирадное.

В кабинете же, прямо на полу, лежал Иван Бурмистров. Руки и ноги сведены судорогой, на бороде черная пена, зрачки расширены, зубы стиснуты намертво. Над телом склонился полицейский врач Милотворский.

– Что скажете, Иван Александрович? – тронул его за рукав Благово.

– Симптомы отравления растительными алкалоидами. Борец или жабрей; возможно, болиголов. Более точный ответ даст только анализ, Павел Афанасьевич.

– По методу Стаса? [36]

– Вы и здесь специалист? Не голова у вас, а Правительствующий Сенат.

– Как быстро сможете дать заключение? Метод очень трудоемкий.

– Если пошлете курьера в Москву за реактивами – в Нижнем таких нет – то через три дня.

– Вдову уже осмотрели?

– Да, и господина Гаранжи за компанию. Такое же отравление, но в меньшей дозе. Им очень повезло – ели ту же пищу, что и покойный, но уцелели.

– Выясните это поподробнее: ту или все-таки немного другую? Нет ли здесь имитации?

– Вы полагаете? – вскинул брови доктор.

– Полагаю, Иван Александрович, еще как полагаю. Молодая жена, старый богатый муж и красавец «гость дома». Ничего не навевает?

– Понял вас, – пробормотал Милотворский и немедля отправился в гостиную.

Тут в кабинет ворвался Гаранжи, театрально ударился головой об косяк и всхлипнул:

– Это я его убил! Все мои перепела! А я еще смеялся… Проверьте дичь, господа, – она всему виною!

– Какие еще перепела, господин Гаранжи? – насторожился Благово. – Кого вы убили?

– Там, на столе, в тарелках. Мои перепела. Я их захватил с собой угостить Ивана Михайловича, он большой любитель вкусно покушать. Птицы кавказские, я привез их еще в начале зимы, когда приехал сюда после отставки искать места. На Кавказе иногда травятся перепелами – очень редко и не до смерти, но случается… Я еще рассказал об этом, мы посовещались и решили жарить их долее обычного. И вот! Первой почувствовала себя плохо Анастасия Павловна, а потом… а потом…

И Гаранжи снова стукнулся красивой головой об стену и взревел белугой.

– Только без истерик, Василий Георгиевич! Рассказывайте дальше, и в деталях.

– Иван Михайлович побледнел, встал, извинился и выбежал в кабинет. Я пошел за ним следом, встревоженный, но сам еще ничего не чувствовал. Бурмистров сказал, что у него сильная колика в желудке. Потом вдруг как началось! Внезапно и очень быстро… Он упал на спину, где стоял; завязались судороги, у него потекли черные слюни – фу! – а потом и пена пошла изо рта. Тоже черная… Тут из гостиной закричала Анастасия Павловна, и я бросился туда. Минут пять бегал из кабинета в гостиную и обратно, а затем и у меня открылось… Я перепугался. Решил – все, помираю. Потом все же встал и пытался помочь, в первую очередь, конечно, даме. Послал прислугу за врачом, разыскал рвотный камень, горничную заставил делать промывание желудка, сам на какое-то время застрял в отхожем. А когда снова пришел в кабинет, увидел вот это… Его убили мои перепела. О боже!

Благово вызвал Милотворского и велел Гаранжи рассказать ему о своих подозрениях относительно дичи. Иван Александрович задумался.

– Да, в литературе я встречал описание таких случаев. Они редко бывают смертельны, но при слабом сердце возможен и роковой исход. Хотя… Послушайте! А ведь это действительно все объясняет!