Четвертая жертва сирени - читать онлайн книгу. Автор: Даниэль Клугер, Виталий Данилин, Виталий Бабенко cтр.№ 45

Ответа не последовало. Ульянов погрузился в столь глубокую задумчивость, что, кажется, даже не расслышал моего последнего вопроса.

— Володя, — сказал я, окончательно переведя дух, — вы действительно уверены в том, что отыщете истинного убийцу? Того, кто все это совершил?

Мой спутник резко остановился.

— Истинного убийцу? — переспросил Ульянов. — Но для чего он нам? Разве вы, Николай Афанасьевич, именно этим поиском озабочены и об этом думаете дни и ночи напролет? Нет, нет и еще раз нет! Мы заняты лишь одним: невиновностью Елены Николаевны. А вот в этом, в том, что она невиновна, я абсолютно уверен. И намерен сию непреложность доказать! И Марченке, и любым другим судейским!

— Володя, — молвил я растерянно, — но разве удастся это сделать, не отыскав истинного преступника?

— Почему бы и нет? Если мы докажем, что во дворе магазина Ильина и возле магазина Громова имели место не сердечные припадки, а убийства… Если докажем, что такое же убийство было совершено во дворе лавки Сперанского… И если убедительно продемонстрируем, что все три убийства совершены одним и тем же человеком, — мы тем самым избавим Елену Николаевну от всяких подозрений и обвинений. Ведь согласитесь, Николай Афанасьевич: полиция и не думает обвинять в прочих смертях вашу дочь. Более того, полиция вовсе не видит в этих кончинах убийств! Кроме того, в момент гибели Неустроева Елены Николаевны вообще не было в Самаре. То есть, это мы полагаем, что ее не было в Самаре и она скрывается где-то за пределами города, хорошо бы установить это сколь можно точно. А вот когда мы все это докажем, продемонстрируем и установим, то судебным следователям, будь то Марченко или кто другой, придется разыскивать истинного преступника. Елена же Николаевна будет чиста. Вот что я намерен делать и вот что нам нужно предпринять. А искать убийцу — нет, на это я вовсе не собираюсь тратить силы и время. Едемте же!

— Куда? — изумился я.

Последнее восклицание Владимира прозвучало совершенно неожиданно. Аленушка неизвестно где, искать убийцу мы не будем, и вдруг — «Едемте!»

— Куда и собирались. Разве вы забыли? — совершенно другим тоном, сменив горячность на хладнокровие, заявил Ульянов. — В Старый город, на паровую мельницу Башкирова.

Свободных извозчиков мы увидели, выйдя на угол Панской и Соборной. Их там было несколько, и мы сели в первую же попавшуюся пролетку — черную с красными колесами и красными полурессорами. На козлах сидел кряжистый волгарь — по виду, самой что ни есть бурлацкой породы, — с таким недовольным выражением лица, словно не жизнь, а постановление суда заставило его сменить лямку на извозчицкий кнут. Был он в красной александрийской [33] рубахе и черном суконном жилете, ноги его укрывал длинный черный фартук, на голове сидел черный с красным кантом картуз — словом, вся одежда кучера самым удивительным, а скорее, намеренным образом совпадала с раскраской экипажа, и эдакая гармония произвела на меня благоприятное впечатление, чего нельзя было сказать о манерах извозчика.

— Куда изволите-с? — мрачно вопросил он.

— В Старый город, на Преображенскую улицу, — откликнулся Владимир. — Мельницу Башкирова знаешь?

— Полтинник будет, господа-бояре, — заявил волгарь, не отвечая на вопрос. Его речь отличало просто-таки выдающееся оканье — с таким произношением надо родиться, никакими упражнениями его не приобретешь.

— Помилуй, любезный, здесь не так уж и далеко! — возмутился я. — Баржу нанять и то дешевле выйдет. Красная цена — двугривенный.

— Полтинник, однако, — повторил извозчик, даже бровью не поведя.

Я хотел было вылезти из этой пролетки и, презрев гармонию черного и красного, сесть в другую, однако Владимир подал мне успокаивающий знак рукой.

— Получишь целковый, если подождешь нас у мельницы, а потом отвезешь на Почтовую, — сказал он извозчику.

Тот не произнес ни слова, даже не кивнул, а лишь щелкнул кнутом, и мы покатили. Я удивленно посмотрел на молодого Ульянова, но он лишь значительно качнул головой с видом человека, который видит больше, чем говорит, а говорит меньше, чем думает.

Паровая мельница Башкирова — а точнее, если судить по вывеске, мельница торгового дома «Н. Е. Башкиров с с-ми» — высилась на углу Преображенской и Старо-Самарской улиц. Именно что высилась: это было громадное четырехэтажное кирпичное здание, из которого доносились механические звуки — железное чувыканье и утробное пыхтение, — достоверно говорившие о том, что перемол зерна здесь не прекращался ни на минуту.

Выйдя из пролетки на дощатый тротуар, мы задрали головы, осматривая гигантское строение. Вообще говоря, мельницами Самару не удивишь. Хлебная торговля — главная специальность этого славного города, ветряных мельниц повсюду множество, у Оренбургского тракта их просто целый лес, а последние годы к ним добавляются и паровые. Однако Башкирову и сыновьям надо отдать должное — они построили целый мукомольный завод, даже, можно сказать, мельничный поселок. В нескольких соседних домах можно было распознать общежития для рабочих, по обе стороны улицы, круто спускавшейся к близкой волжской пристани, располагались внушительные склады, поодаль виднелся утопающий в саду особняк — надо полагать, жительство хозяев.

— Да, Володя, вы были правы, — сокрушенно сказал я. — Найти здесь девицу Анисимову не то чтобы затруднительно, а просто-таки невозможно.

— Прежде всего, Николай Афанасьевич, надобно определить контору. Там и поймем, что возможно, а что невозможно, — ответил Владимир.

Казалось, он давно уже составил программу действий и теперь только следовал ей, не отступая в сторону. «Эх, как бы и мне такую уверенность!» — печально подумал я.

Контору от мельницы мы нашли почти сразу — она располагалась все по той же Преображенской улице в одноэтажном зеленом деревянном доме под двускатной крышей.

Владимир первым вошел внутрь, я за ним.

Дверь вела в сени, а от сеней шел коридор, по обе стороны которого были открытые двери в комнаты.

На стене коридора висел лист бумаги, обрамленный деревянным окладом, вверху которого было написано: «Устав обязанностей и прав рабочих паровой мельницы». Далее шел текст, весьма заинтересовавший меня — человека, далекого от современных производств:

«Заработанные деньги выдаются 2 и 17 числа каждого месяца.

Рабочий может пользоваться квартирой, баней, харчами.

Обязанности:

1. Если по вине помощника машиниста произойдет нагревание подшипников в машинном отделении — штраф 50 копеек.

2. За неправильную работу форсунок кочегар штрафуется на 30 копеек.