Поставьте на черное - читать онлайн книгу. Автор: Лев Гурский cтр.№ 53

– Что… что это было? – голосом умирающего лебедя спросил Жилин.

– Не бойтесь, Саша, – постарался я утешить молодое дарование. – Это Шатилов. Он вообще нормальный, просто сейчас несколько не в себе… Слышали про «Конец света»? Авангардное такое издательство…

– Я не о том, – простонал Жилин. – Что это бабахнуло?

– Мина, – объяснил я. – Небольшое взрывное устройство. Изделие одного трудяги, которого приняли за свистопляса.

Из всех моих слов автор «Капитанской внучки», по-моему, осознал всего одно: «мина». И немедленно захотел упасть в обморок.

– Я бы не советовал здесь разлеживаться, – предупредил я молодое дарование. – Вдруг еще кто-нибудь отсюда выскочит…

Мои слова убедили Жилина. Он остался в сознании и даже смог довольно шустро подняться с земли, чтобы двинуться вслед за мной. На некоторых впечатлительных людей простенькая угроза действует не хуже допинга. Работай я не сыщиком, а спортивным тренером, я бы держал в резерве пару таких вот «дипломатов» со взрывчаткой. По примеру умного педагога Лукашина. Стайеров и спринтеров можно было бы пугать вплоть до мирового рекорда.

Минут через пятнадцать спортивной ходьбы мы вышли к трамвайной остановке, где уже было тихо-мирно. Шум и суматоха остались где-то позади и сбоку в окрестностях главного входа в павильон – там, возможно, до сих пор ловили подозрительного лысого. Пока охрана ВВЦ догадается прочесать местность, еще два потенциальных террориста спокойно уедут на трамвае. Зайчики – в трамвайчике, жабы – на метро. Интересно, однако, было бы узнать про настоящего минера. Но он едва ли околачивается поблизости. Скорее всего в чемоданчике был химический взрыватель. «Дипломат» этот пристроили в бокс в то время, пока Жилин отвлекался на поимку похитителя куртки. Хотя жертвой почти наверняка должен был стать не Жилин, иначе чемоданчик бы подсунули раньше. Раз не Жилин, значит, кто-то другой? Глубокое умозаключение. Кандидатура Якова Семеновича на должность сегодняшнего покойника так и напрашивалась, но я не стал торопиться с выводами. Господин Искандеров, например, был бы еще более подходящей кандидатурой на эту роль. Он ведь должен был прийти на пресс-конференцию, к назначенному часу. Тут бы его и… Хорошая гипотеза. Но тоже не последняя. Кто-то ведь уже спалил пустой офис издательства «Тетрис». Почему бы этому тетрисо-ненавистнику не пришла в голову идея подорвать заодно и бокс на ярмарке? Гулять – так гулять, стрелять – так стрелять. Хорошая гипотеза. Во всяком случае, не хуже всех остальных. Существует, значит, секта врагов «Тетриса», которая так и мечтает стереть недругов с лица земли. Такие, значит, кровожадные фанатики… А что, интересно! Возможно, господин Искандеров сумел бы мне кое-что прояснить. Только где бы его еще найти, Искандерова?…

Подошел трамвай, мы сели, и лишь тогда бедный молодой писатель вновь подал голос.

– Меня хотели убить, – полувопросительно-полуутвердительно объявил мне Жилин.

– Не исключено, – легко согласился я. – Но вы ведь сами этого хотели. Сами ведь говорили: скандал, взрыв возмущения… Вот вам и взрыв.

– Я ведь не ожидал, что все так серьезно, – выдавил несчастный молодой писатель.

– И напрасно не ожидали, – сурово осадил его я. – Пушкинисты – люди рисковые, руганью тут уж не ограничится. Когда посягают на их кумира, они наносят ответный удар. Знаете их девиз? «Пушкин – наше все».

Жилин потерянно кивнул.

– Вот за все и ответите, – посулил я, состроив мрачную гримасу. Мне уже было очевидно, что и здесь ниточка оборвана. Все, что Жилин знал, он мне рассказал. Надо бы отпустить юношу на все четыре стороны, предварительно наставив его на путь истинный.

– Что же мне делать? – жалобно произнес Жилин.

– Надо затаиться на месяц-другой, – сообщил я писателю, стараясь при этом, чтобы мрачная гримаса не уползла с моего лица. – Поживите где-нибудь в деревне, поближе к природе. А интервью с вами я, так и быть, делать не стану. Возьму грех на душу. Вы мне симпатичны, зачем вас подводить? Считайте, что вы мне ничего не говорили, а я ничего не слышал… Идет?

– Спасибо! – с чувством сказал бывший леденцовый Жилин и добавил шепотом: – А что потом? А что потом?

Для приличия я немного повременил с ответом.

– Потом можете заняться творчеством, – наконец разрешил я. – Но только оригинальным. Не вздумайте больше писать продолжения. Помните, и у Толстого, и Достоевского, и у Мамина-Сибиряка есть свои фанаты.

– Даже у Мамина? – печально переспросил Жилин. Должно быть, у него только-только созрел замысел романа «Приваловские миллиарды».

– Вся классика под колпаком, – сурово сказал я, не давая юному дарованию никаких новых шансов. Я был готов уже выдумать на скорую руку пару примеров из журналистской практики. Допустим, рассказать о том, как автора книги «Дети Вронского» кинули под поезд. Однако мина в «дипломате» и без того стала для Жилина наилучшим аргументом.

– У меня есть одна оригинальная идея, – потупившись, призналось мне молодое дарование. – Такой роман о мышах-мутантах, в трех частях.

– Неплохо, – снисходительно одобрил я. – Однако тоже не увлекайтесь. Мыши запатентованы Диснеем. Смотрите, не нарушьте права его наследников. У них, говорят, неплохие связи с «Коза Ностра».

– А крысы не запатентованы? – деловито осведомился Жилин. Он потихоньку отходил от шока. Творческого человека только направь в нужное русло, а дальше талант сам найдет себе дорогу. Даже совсем махонький талантик.

– Крысы? – переспросил я. И тут трамвай остановился.

– Остановка «Метро „Ботанический сад“, – объявил водитель. Я поспешил к выходу, Жилин – за мной. За моим ответом на свой вопрос.

– Так как же крысы? А? – не отставал он. – Я хотел бы знать…

– Крысы свободны, – бросил я через плечо. – Пользуйтесь.

На этих словах я выскочил из трамвая, оставив Жилина с будущим крысиным сюжетом наедине. Приятно, черт возьми, быть повивальной бабкой предстоящего шедевра. То есть, конечно, повивальным дедом. Вернее, по возрасту не таким уж дедом. Короче, повивальным дядей.

Я спустился по эскалатору, сел в вагон метро, чтобы доехать до «Китай-города», а там пересесть. Пользуясь малолюдством в вагоне, я сперва припрятал в карман очки. Потом, прикрывшись газетой, освободился от седого патлатого парика. Последней уликой был вызывающе синий пиджак. Я лениво снял его и, притворившись, будто собираюсь слегка почистить свою одежду, быстро вывернул его наизнанку и снова надел. Таким вот образом я окончательно ликвидировал остатки длинноволосого журналиста-хиппи, сунул футляр с битой в пеструю матерчатую сумку и полностью вернул Якову Семеновичу Штерну все права гражданства. Правда, ненадолго. Частным сыщиком я оставался только до «Пушкинской», где возле ближайшего телефона-автомата в подземном переходе я минут на пять сделался провинциальным литератором Штерном – таким самородком, уроженцем Борисоглебска или Бобруйска. В нашем деле к каждому информатору нужен индивидуальный подход. В гости к старику Новицкому мог и должен был идти любитель его поэзии, с Жилиным – беседовать по душам только пронырливый журналист. В случае с Ляховым и эти оба варианта не проходили. С тех пор как писатель Ю.В. Ляхов начал издавать альманах «Шинель», он не принимал никого, кроме самородков, да и тех – с большим скрипом. Слава Родин по каким-то своим каналам раздобыл мне номер его домашнего телефона, выдал минимум сведений и столкнул меня в бурное море импровизации. В бурный океан, как сказал бы многострадальный Новицкий. Трубку подняли после третьего гудка.