Трюфельный пес королевы Джованны - читать онлайн книгу. Автор: Анна Малышева cтр.№ 64

– У вас с ними были общие дела? – не сдавался Леонид. – Может, Павел Андреевич и для вашей коллекции что-то подбирал?

Александра вновь качнула головой:

– Я коллекций не собираю. Я сама помогаю их составлять. Кстати, после всего, что вы рассказали об этих троих, мне удивительно, зачем было приглашать их на похороны?

– Хотел посмотреть им в глаза.

И вновь вмешалась Лариса. Она горячо заговорила:

– Какой смысл им в глаза заглядывать? Это люди без стыда и совести! Им бы только свою выгоду получить! Я была против того, чтобы их звали, но Леня настоял.

– А позвольте полюбопытствовать, почему больше никто не пришел? – спросила Александра. – Меня это удивило, честно говоря.

– Причина простая. – Леонид сжал пальцы в замок. – Я вам говорил уже, мать была вся в долгах из-за своего хобби. Денег после нее не осталось. Сейчас придется сдавать ее квартиру, чтобы расплатиться. Отец немного помог на похороны, а то не знаю, что бы я делал. И потом, кого звать-то было? Соседей? У нее давно уже не было друзей. Ушла в себя, зациклилась на своей коллекции. Если с кем-то и контактировала, только по работе. А работа опять же была связана с этим серебром. Какие-то статьи, какой-то форум… Она сама мне говорила, что ничего на этом не зарабатывает…

Александра смотрела на кошку, продолжавшую прихорашиваться на виду у посетителей, в центре зала. Намыв лапку до того, что мокрая шерсть слиплась иголками, кошка встала, лениво потянулась, удлинившись чуть не наполовину, с тихим писком зевнула и ушла за прилавок. С цементного пола тянуло холодом. Художница набросила на плечи пальто, висевшее на спинке стула, стянула его на груди привычным жестом вечно зябнущего человека. Она вспомнила о своей кошке, обитавшей в мастерской, но время от времени убегавшей на улицу, откуда и была взята. «В тот день, когда убили адвоката, я встретила Цирцею у подъезда и она ни за что не хотела идти со мной. Чувствовала, что в доме мертвец… Знала. Мне бы ее проницательность!»

Александра не видела кошку пятый день. Хотя мастерская стояла запертой, Цирцея не пропала бы с голоду. Она была в дружбе с продавщицами во всех окрестных магазинах, там подкармливали животное. Бывало, кошка не появлялась дома подолгу… Город был полон даровой еды, интересных встреч и приключений. Но мастерская все же манила ее: уютом, покоем, ласковыми руками женщины, которую она признала хозяйкой. А для Александры кошка была единственным существом, которому она поверяла свои тревоги и неприятности. «Никто не умеет так слушать, как маленький зверек, который смотрит тебе в глаза с таким вниманием и сочувствием! Быть может, Цирцея возвращалась уже и не застала меня?»

Она твердо решила провести эту ночь в мастерской. Взглянув на часы, Александра сказала:

– Знаете что, ребята? Позвольте мне взять наши скромные поминки на свой счет. Как старая знакомая Марины, я имею на это право… – Она положила руку на плечо встрепенувшемуся Леониду. – Обидного тут ничего нет.

– Этого я вам сделать не позволю! – глухо сказал парень. Лицо у него было несчастное и решительное, и, взглянув на него, Александра отказалась от своего намерения.

– Ну хорошо, – примирительным тоном произнесла она. – Тогда я хотя бы возьму всем пирожные и кофе. Не возражаете?

И, не дожидаясь ответа, встала и подошла к прилавку, где красовались десерты. Выбрав несколько пирожных, заказав кофе для всех троих, она расплатилась и вернулась к столу. Лариса встретила ее восклицанием:

– Знаете, у вас шлица на пальто зашита белой ниткой!

Александра, рассмотрев сзади подол черного пальто, улыбнулась. Мать, по свойственной ей аккуратности, укладывая пальто на хранение, прихватила шлицу несколькими широкими стежками, чтобы полы не замялись в разные стороны. Провожая дочь, она забыла об этом и не выдернула нитку.

Лариса помогла привести пальто в порядок. Александра рассеянно поблагодарила девушку. Художницу поразила внезапно пришедшая мысль: «Виктор все толковал об оторванном хлястике на моей красной куртке. Но мужчины редко замечают такие вещи… Да еще мельком, впотьмах, в слабом свете фонаря… Даже я пренебрегаю такими мелочами. Эту деталь могла усмотреть только женщина, пристрастная к своему внешнему виду, неравнодушная к условностям, на которые я, к примеру, не обращаю внимания. Скажем, моя мама оторванный хлястик заметила. Не сомневаюсь, что заметила его и Елена. И Лариса углядела на черном пальто белую нитку, она, а не Леонид!»

Теперь она не сомневалась, что история о женщине в куртке с оторванным хлястиком была придумана сожительницей Птенцова. «И она же “выгораживала” меня в полиции! О, верно учили древние: хочешь узнать, кто желает тебе зла, обрати внимание на своего самого громогласного доброжелателя! Но зачем же им подставлять меня?»

«Это пес. Это все пес…» Слова, которые в жару прошептала утром Маргарита, донеслись до нее, словно издалека. Александра вспомнила, как у коллекционера горели глаза, когда он рассматривал снимок и рассказывал ей о королеве Джованне… «Я знала фанатиков, для которых ценность чужой жизни становилась ничтожной! Пусть Марина погибла случайно… Но я готова поклясться, Птенцов многое бы отдал за то, чтобы она выбыла из поисков пса. Ведь она сама загорелась идеей его заполучить, я уверена! Я лишь посредник, я была ему не опасна, меня нужно было только обогнать. А может быть, устранить на время. Хотя бы причинив пару-тройку неприятностей. Но это любезное приглашение на аукцион, куда я иначе не попала бы, как его понять? Значит ли это, что Птенцов никого больше во внимание не принимает и готов биться за пса до конца? Ему нужен союзник или свидетель своей победы?»

Леонид окликнул художницу, и она, очнувшись, подняла взгляд.

– Я говорю, мне трудно смириться с мыслью, что Птенцов в смерти мамы не виноват. И вы не виноваты. Хочется кого-нибудь обвинить.

– Тогда уж всех! Косвенно мы все в этом виноваты, – вздохнула женщина. Она вновь взглянула на часы с оторванным ремешком, которые всегда носила в кармане. Время близилось к четырем. – Ребята, мне пора ехать… Звоните, если что, всегда буду рада вас слышать. Да… – Она помедлила, поднявшись из-за стола. – Вы говорили, что Птенцов попробует перекупить коллекцию вашей мамы. Я тоже так думаю, тем более с материалом он знаком не понаслышке. Вероятно, вскоре Павел Андреевич сделает вам такое предложение.

– Он уже сделал его сегодня. – Серые глаза парня сузились и яростно засверкали. – Перед отпеванием! Я ему отказал! Надо было видеть, как его перекосило!

– Вы правильно поступили, – Александра одобрительно склонила голову. – Ведь я сама могу вам помочь. И попробую продать коллекцию по достойной цене. У меня есть знакомые, которые заинтересуются. Я знаю, какие вещи были у вашей мамы, так что уже примерно представляю, кому можно их предлагать. Это не займет много времени, дело праздничное, зимой все продается лучше. Не знаю, какие у Марины были долги и кредиты, но, думаю, вы расплатитесь без особых затруднений.

Заручившись согласием Леонида, художница простилась с молодыми людьми и вышла на улицу. Она только что выиграла у Птенцова задуманный им ход, обеспечила себе хорошие комиссионные от продажи коллекции покойной подруги, но меньше всего ее чувства напоминали радость маклера, который перехватил заманчивую сделку у конкурента.