Выкуси. История любви - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Мур cтр.№ 23

И Джеред такой: «А еще мы делали солнечные косухи для тех двух легавых, там миллион проводочков нужен на каждую». И типа такой показывает на журнальный столик — единственная поверхность в доме, на которой нет клеток с дохлыми крысами, а на нем даже не сами куртки, а такие типа сетки из проволоки в форме курток, и все в стеклянных бусинах.

Я им вся такая: «Легавые не могут такое носить. Они похожи на нижнее белье для роботов».

А Джеред мне: «Très клево же, поп?»

«Нон! — я такая. — И не фофанируй больше великий французский язык, ему не место в твоем отвратительном пенис-порту. Ты весь язык так мне испохабишь, не успею я его выучить, чтобы выразить всю глубину своего отчаянья и темных страстей en francais, крысотрах».

Хор, я верняк жестковато выразилась, но я ж сердилась, а в свое оправдание скажу, что при этом я слегонца пырила ногу Фу — как раз на словах про «темные страсти», так что уж это я сказала с любовью.

Фу такой: «Сами куртки раздобыть у нас вообще-то времени не было. Им же кожаные надо, а это дорого».

Кароч, понятно, что несмотря на все навыки безумного ниндзи, даже моего возлюбленного Фу нельзя оставлять без женского глазу. Но он же ходил все последнее время домой, а родители на него дурно влияют.

Поэтому я такая: «Вас поал. Иду к Лили».

Лили — моя резервная ПДГ. Раньше была просто ПДГ, но как раз когда я познакомилась с Владыкой Хладом и Графиней, Лили по почте прислали книжку на работу, а работа — это «Ашеровское старье», — и по ней Лили убедилась, что она Смерть, поэтому я такая: «Как скажешь, сцуко».

А она мне вся: «Я вольна жить в собственном кошмаре, шал-лава».

Поэтому у нас все ништяк.

Я села на 45-й автобус тащемта от дохлокрысовой берлоги нашей любви на Северный пляж. Ходить через Чайнатаун — меня от этого жутики берут, там на улице все эти китайские бабуси, и все, я просто уверена, обо мне за спиной говорят, птушто им кажется, что я Фу погубила своими англо-гоцкими чарами. А к тому же меня дико тянет на димсум, от коей тяги мне когда-нибудь придет пора лечиться, ну, или как-то перекусывать.

Тащемта в «Ашере» Лили такая из-за стойки выходит, обнимает меня и чмок прямо в лоб (это птушто она выше, ну, и располагает повышенной сисястостью).

А я ей такая: «У меня на лбу теперь здоровенный фиолетовый чмок, да?»

А Лили такая: «Поцелуй Смерти — привыкай, зарраза, а кроме того, он идет твоим кончикам волос, très симпотно».

Поэтому я вся: «Ну, хор». На самделе никакой это не поцелуй Смерти, но волосам в тон, это правда. Потом я ей такая: «Лилз, мне нужны мужские кожаные куртяки вот таких размеров». И даю ей записку, где Фу нарисовал размеры и что не.

А она мне: «ЧЗХ, Эбз? Пятидесятого? На синего кита покупаешь?»

«Воттакенный голубой легавый, только и всего. Есть?»

«Ну. Гвоздики покурим?»

А я ей: «А тебе фиолетовой помады хватит?» Потому что курить — это типа хуже нет для помады, а она ж точно с моими волосами хорошо.

Поэтому она мне вся такая: «Сучка, я тебя умоляю». В смысле: «Мне косметики когда-нибудь не хватало?» И это правда, птушто Лили с собой таскает здоровенную виниловую сумку «Пираты-Роботы», в которой небольшого ребенка можно спрятать, только она в ней носит косметическую продукцию.

Я тогда такая: «Хор».

В общем, мы с Лили вышли через черный ход и воззрились на мусорный контейнер, как на саму бездну нашего отчаянья, пока курили. И я уже собралась рассказать ей про нашу любовную берлогу, коть-вурдалаков и прочее, птушто я кагбэ в режиме мол-чела, а потому с ней вне зоны доступа, во что Лили тотально врубается.

Но тут Лил такая: «Так, а у большого голубого легавого напарник-латинос есть?»

И я ей такая: «Ну да, Ривера с Кавуто. Стремные дневные насельники, но от Риверы кагбэ такие флюиды тайного агента. А ты их знаешь?»

И Лили мне такая: «Вчера заходили. Ривера носит дорогие костюмы. И пахнет хорошо. Я б его завалила».

А я вся такая чуть не стошнила. «Лилз, да ему ж тыща лет, и он легавый. У меня МамБот по нему вся тает. ОБМ! Какая мерзость».

«Да заткнись, — она мне такая, — я ж не говорю, что по нормалу б его завалила. Я б типа когда зомбический апокалипсис, и мы в торговом центре заперты сразу перед тем, как друг друга перестрелять, чтоб они нам мозг не съели и не превратили в нежить, — вот тогда б я его завалила».

Поэтому я такая: «А, ну если так, то ладно». Чтоб она не сильно огорчалась, у нее ж нет мол-чела, поэтому она иногда перебляживает для компенсации. Но по мне, так это все равно гадость. И чтоб тему сменить, я вся такая: «А чего им надо было?»

«Всякую бессмысленную херь выспрашивали. Не видала ли я странных кошек, Императора или какую-то рыжую».

Тут я вся такая: «Ебать мои носки! Ебать мои носки!» — про себя. А снаружи держусь вся индифферентно и такая типа: «Ну и ты в несознанку, конечно?»

«Не-а, — говорит, — Ашер упоминал, что рыжая как-то вечером на днях заходила, а потом вчера вечером я на фуникулере еду, к „Максу“ себе за бутером, и мне показалось, она заходит в отель „Фэрмонт“. Типа безумная такая накидка из рыжих кудряшек, за такую и щеночка убить не жалко».

«Красная кожаная куртка?»

«Клевая красная кожаная куртка, да».

«Ну и ты им не сказала же, правда?»

А Лил мне такая: «Сказала, ну».

Тогда я вся такая: «Блядская ты изменщица!» — и тресь ее в плечо.

В мое оправдание: бывшей ПДГ полагается сообщать тебе, когда она новую татуху себе колет, поэтому орать было совершенно не обязательно. Откуда мне знать, что у нее именно на этом плече наколка новая. Кулаком мне в сиську тоже было неспровоцированно.

Кароч, я сижу айкаю très громко, а эта русская дама сверху голову высовывает в окно и такая: «Тихо, пожал-те, а то орете, как подпалённый медведь».

Мы с Лилз тащемта как давай ржать и говорим: «Как медведь», — снова и снова, пока русская дама окно у себя не захлопнула, как медведь.

Тут я все вспомнила и вся такая: «Лилз, мне куртки нужны и ехать в „Фэрмонт“. Надо спасать Графиню».

А Лил такая: «Хор», — даже подробностей не выспрашивала, за что мною и любима: она такой нигилист, что типа аще не смешно.

Беру у нее куртки тащемта и ловлю тачку до «Фэрмонта», от чего таксист тотально рассвирепел, птушто до него типа шесть кварталов, но когда я в отель этот приехала, то вся такая: «Ебать мои носки!» — птушто поздняк уже метаться.

Джоди

Засыпать по-человечески — вот чего теперь не хватало Джоди. Она скучала по тому усталому удовлетворению, с которым падаешь в постель и отплываешь в сумеречное море снов. Вообще-то после обращения она ни разу и не уставала — ну, если не приходилось подолгу бегать без кормежки. По утрам обычно, если они с Томми не занимались любовью и не отрубались в объятьях друг друга, она просто находила относительно удобную позу и ждала, когда солнце взойдет и отключит ее. Может, только веко дрогнет на секунду — и все, гасла, как фонарик.