Медовый десерт - читать онлайн книгу. Автор: Эми Эндрюс cтр.№ 42

Грейс и сама винит себя в этом. Это чувство терзало ее до сих пор.

Она смотрела на спину Таш, на ее содрогающиеся плечи и отчаянно хотела прикоснуться к ней, несмотря на то что яд слов, брошенных племянницей в ее адрес, все еще жег изнутри.

Она знала, что Таш не потерпит этого. По крайней мере, сейчас.

Пропасть между ними никогда еще не была так огромна.

Брент почувствовал, как Грейс прислонилась к нему, и нежно провел большим пальцем по позвоночным выступам у нее на шее. Он в отчаянии наблюдал за тем, как острые стрелы Таш попадают Грейс прямо в сердце.

Боль двух женщин семьи Перри повисла в этом больничном боксе подобно силовому щиту. Она искрилась в пространстве и заставляла их отталкиваться друг от друга, как одноименные полюса магнитов.

Он хотел бы забрать их боль себе.

Из-за занавески появилась голова Габби, которая в нерешительности уставилась на Брента и Грейс.

— Палата для Наташи готова.

— Спасибо, дружок. Надо перевезти ее.

Двадцать минут спустя Таш уже лежала в ортопедической палате. Загипсована была только задняя часть ее голени, что позволяло зафиксировать область перелома, не перетягивая ногу, на случай, если она еще больше распухнет. Под ногу подложили две подушки.

Таш жаловалась, что ей больно, и медсестра ввела обезболивающее внутривенно.

Грейс вздрогнула, представив себе сотню возможных вариантов исхода случившегося.

Собственно говоря, Таш, сидевшая на переднем пассажирском сиденье, на которое и пришелся основной удар, пострадала больше всех. Водитель и другие пассажиры — девочки из школы, где училась Таш, — отделались минимальными повреждениями. Синяки от ремней безопасности, которые, к счастью, не нанесли вреда селезенке пассажиров, да небольшая рана на голове водителя от удара о руль.

После скандала Таш и Грейс почти не разговаривали, перебросились лишь парой общих фраз, и теперь, когда медсестра вышла из палаты, между ними тяжелой тучей повисло молчание.

Таш поудобнее устроилась на подушках.

— Иди домой, — сказала она, обращаясь к потолку. — Со мной все будет нормально.

Грейс в упор смотрела на племянницу.

— Я останусь.

Девочка отвернулась, насколько ей позволяла это сделать сломанная нога, зафиксированная в высоком положении, и Грейс оставалось лишь любоваться ее затылком.

И беспокоиться.

Через час Грейс поднялась. Она больше ни минуты не могла усидеть на неудобном пластиковом стуле, слушая непрерывный монотонный поток своих мыслей. Злость Таш шокировала ее. Чем больше она думала об этом, тем сильнее становилось ее смятение. Ей было страшно даже представить, что племянница вынашивала в себе эти мысли более полутора лет. «Ты позволила ей умереть».

Неудивительно, что девочка относилась к ней с таким пренебрежением. Грейс немного побродила по маленькой одиночной палате, поглядела в окно на мокрое покрытие автомобильной парковки и дальше — на отражения фар, блестевшие в лужах, от которых улицы сияли, как новенькие.

В такую ночь хочется свернуться в постели калачиком, забравшись под одеяло.

Она обернулась и через плечо посмотрела на Таш. Племянница крепко спала, а ее глаза панды придавали ей совершенно несчастный вид. Временами она поразительно походила на Джули, и от этого становилось немного не по себе.

Грейс снова вспомнила случай, когда они с Брентом приводили Джули в чувство после ужасного алкогольного отравления. В ту ночь ее сестра выглядела такой же разбитой. И если память не обманывала Грейс, еще более разбитой она чувствовала себя на следующий день.

Утром у Таш будет смертельно раскалываться голова.

Грейс снова отвернулась к окну, и ее взгляд упал на припаркованный на стоянке маленький спортивный автомобиль с откидным верхом, принадлежавший Бренту. Именно в нем они совсем недавно предавались утехам, как восемнадцатилетние подростки.

До того, как он сказал ей, что они не могут просто начать с того места, на котором остановились.

До того, как она поняла, что все еще любит его. До того, как он произнес: «А вдруг это не такое уж и безумие?»

До того, как он позвонил ей и сообщил, что ее племянница напилась и попала в аварию.

Грейс прижалась лбом к оконному стеклу, и его влажная прохлада подействовала на нее словно успокаивающий бальзам. Она вспомнила, как Брент положил руку ей на плечо и погладил большим пальцем ее шею. Он дал ей опору, и она не чувствовала себя такой одинокой. Слава богу, именно он оказался в эту ночь на дежурстве. Человек, который знал, что происходит. Которому было не все равно.

Кажется, он всегда был готов прийти на помощь, когда какая-нибудь из женщин по фамилии Перри переживала алкогольный кризис.

Сейчас Грейс отдала бы что угодно за то, чтобы он обнял ее. За возможность зарыться лицом в его рубашку и услышать, как он шепчет ей слова утешения. Что он ее любит. Что всегда будет рядом.

Но сегодняшняя ночь ясно показала, что Грейс не справилась со своей ролью опекуна Таш. Пока она строила воздушные замки, Таш чувствовала себя настолько несчастной, что убежала из дома и подвергла свою жизнь опасности.

Как она упустила это из виду?

Она больше не могла позволить себе отвлекаться.

А следовательно, не имела права бежать к Бренту за утешением. Но она должна пойти и поблагодарить его за то, что он сделал сегодня. За то, что не послушал Таш и позвонил ей. За то, что встал на ее защиту, когда племянница устроила пьяный разнос.

Она обернулась. Таш крепко спала и, с учетом действия лекарств и алкоголя, должна была проспать еще несколько часов. Взгляд Грейс упал на очертания жесткого пластикового стула.

Возможность вытянуть ноги показалась ей куда более привлекательной.

Голова Брента едва успела коснуться дивана, когда он услышал стук в дверь. Он вздохнул. Поспать снова не удастся. Он отбросил одеяло, встал и заковылял к двери, отпер и приоткрыл ее.

— О, — сказал он, увидев Грейс, которая стояла, засунув руки в передние карманы джинсов, и выглядела абсолютно растерянной.

Он хотел сам навестить ее в палате, но потом передумал и отправился в комнату для дежурных врачей. Грейс выглядела такой подавленной из-за обвинений Таш, такой… потерянной, что он не был уверен, нужно ли ему вмешиваться в их дела.

Воспоминания о ночи в домике на дереве и о произошедшем на заднем сиденье автомобиля служили явным доказательством того, что он не мог устоять перед Грейс, когда она была так беззащитна и ранима. В такие моменты его способность сопротивляться желанию сходила на нет.

А ей сейчас не нужны были лишние сложности.