Ученик Бешеного - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Доценко cтр.№ 54

Конечно, Кирилл Мефодиевич, без проблем, — согласно кивнул Молоканов.

Понимаешь, супруга меня достала: устрой да устрой ее к этому китайцу вне очереди, а то запись- то к нему на полгода вперед. Мода в Москве на него пошла, что ли? — недовольно пробурчал он.

Вы знаете, Кирилл Мефодиевич, этот профессор действительно настоящий кудесник! — с восторгом проговорил Аристарх Петрович. — Кто только его не посещал: и Жириновский, и Хакамада, и Боровой, и Волошин… Да он в больнице в Кунцеве консультировал…

Вот как? — Судя по всему, известие о том, что этот иностранный профессор официально консультировал привилегированных пациентов кунцевской больницы, и перечисленные фамилии заставили начальника быстро переосмыслить свое отношение к «этому китайцу». — Кудесник, говоришь? — переспросил Кирилл Мефодиевич. — Случаем не после его иголок у тебя так посвежела кожа на лице?

Не только на лице и не только кожа, — со значением сообщил Молоканов.

А тот, потирая локоть, пожаловался:

Болит и болит, спасу нет… — и как бы про себя добавил: — Может, и мне сходить к нему, а? Как, ты говоришь, его зовут?

Профессор Чжао Бин… Если хотите, я прямо сейчас, из вашего кабинета, договорюсь с профессором о вас и о вашей супруге, — предложил Молоканов.

Сделай одолжение! — кивнул он на аппарат…

С китайским профессором знакомство произошло случайно в кремлевской больнице, где Молоканов проходил плановое обследование. Как раз в то время Чжао Бин с подачи высокопоставленного кремлевского чиновника обучал кремлевских врачей своей методике иглоукалывания и консультировал их пациентов.

Этого чиновника профессор успешно, а главное, быстро излечил от какого‑то кожного недуга, подцепленного во время его командировки в Китай.

Никогда не упускавший случая подружиться с полезным человеком, Молоканов попал к целителю на прием и без особых усилий, запудрив ему мозги сказками о своих «исключительных связях», убедил профессора, что без него тому ну никак не обойтись. Они настолько «сдружились», что Аристарх Петрович уговорил китайца открыть в Москве кабинет, пообещав свою помощь в организационных вопросах, заверив, что от богатых клиентов «отбоя не будет».

Многолетний опыт работы с письмами простых людей, которые Молоканов направлял чиновникам различных ведомств, показал, что «служилым людям» все неинтересно, кроме «учителей и учений с Востока».

Сам Аристарх Петрович придумал притягательное название «Волшебный укол Дракона» и получал свой процент от благодарного китайца, который радовался наплыву престижных пациентов и ежемесячно растущим доходам…

Интуиция не подвела хитрого пройдоху: при незатейливой, но настойчивой рекламе, поддержанной высокопоставленными кремлевскими сановниками, за самое короткое время посещать «таинственного кудесника с Востока» стало не столько

полезным, сколько престижным делом. Вскоре от пациентов действительно не было отбоя.

Но не только с китайским профессором свела его судьба в Кремлевской больнице. Однажды, страдая от бессонницы, Аристарх Петрович долго слушал песни Аллы Пугачевой через наушники плеера в надежде, что все‑таки они его убаюкают как колыбельная. Однако сон не приходил, и он решил попросить у ночной дежурной таблетку снотворного. На посту ночной медсестры не оказалось, и он направился к процедурному кабинету. Дверь была чуть–чуть приоткрыта, и Молоканов машинально заглянул в щель.

Того, что он увидел, было достаточно, чтобы вызвать милицию и привлечь ночную медсестру к уголовной ответственности за хищение наркотических средств и торговлю ими. Но Молоканов, мгновенно просчитав ситуацию, понял, что от сдачи медсестры властям он никакой выгоды не получит, а потому решил ее «приручить»: может, пригодится для чего в будущем…

Дождавшись, когда «покупатель» выйдет из кабинета, Молоканов уверенно вошел и, не мигая, уставился на медсестру. Ночной дежурной было не больше сорока лет и, судя по ее неухоженному внешнему виду, продажей наркотиков она занялась не от хорошей жизни.

Медсестра сразу поняла, что Молоканов обо всем догадался, но на всякий случай попыталась сделать вид, что ничего особенного не произошло.

Больной, что вы здесь делаете? — спросила она, стараясь держаться строго.

Смени тон, девонька! — грубо оборвал ее Молоканов.

А что такое? Ну зашел ко мне знакомый пациент из коммерческого отделения… запрещено,

что ли? — все еще надеясь выкрутиться, тараторила женщина.

Визит таких пациентов тянет лет на десять с конфискацией имущества, — спокойно проговорил Молоканов, вытаскивая из кармана плеер.

Засветить ей пишущий плеер в качестве доказательства было самой настоящей наглостью с его стороны: никакой записи он, конечно же, не делал, но ситуация была не в пользу испуганной медсестры, да и серьезного опыта наркоторговли у нее, похоже, не было. Увидев плеер, она сразу поняла, что попала в серьезный переплет. Перед глазами замелькали виденные не раз по телевизору кадры с решеткой, заплаканные лица двух ее дочерей, ради которых она и пошла на такой риск, реальная угроза потери не только работы, но свободы. Что делать?

В голову пришло только одно: пока застукавший ее пациент не вызвал начальство или милицию, нужно срочно вымолить у него спасение.

Женщина упала перед ним на колени и обхватила его ноги руками.

Не губите, родненький! Не губите! Ради детей я пошла на это! Только ради своих дочурок малолетних! Умоляю вас, не губите! — со слезами причитала медсестра. — Бога за вас буду молить! Рабой вашей буду до конца дней своих! Заберите все деньги, что при мне! — Она вытащила из кармана несколько пятисотенных купюр. — Хотите, возьмите меня… я еще не старая, и у меня тело хорошее! — Нисколько не стесняясь, женщина бодро скинула с себя халат, обнажив красивую грудь и крепкие бедра.

«Не хватало только, чтобы кто‑то застукал нас в такой недвусмысленной ситуации!» — промелькнуло в голове у Молоканова.

Женщина вспомнила не только его имя и отчество, но и что он работает в Кремле.

Аристарх Петрович, дорогой, умоляю вас… — слезы заливали ее глаза, но она не вытирала их, крепко обхватив его ноги. — Ну что вам даст, если меня посадят? Богом заклинаю, не погубите детушек моих: не выживут они без меня!

Ладно, Глафира, встань и накинь халат, — строго велел он, — не дай бог кто увидит! Что люди подумают?

Так как вы поступите, Аристарх Петрович? — и не думая отпускать его, спросила женщина сквозь душившие ее рыдания.

Рабой, говоришь, будешь? — тихо и задумчиво переспросил Молоканов.

Что‑то в его тоне появилось такое, что заставило медсестру вздрогнуть: подумала — не пожалеет ли потом? Подумала и тут же напустилась на себя: «Да ты ноги должна ему целовать, если он тебя не посадит!»

Сделаю все, что ни попросите, — кивнула она и умоляющим взглядом уставилась на него, продолжая стоять на коленях.