Марианна в огненном венке. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 35

Она могла утешить себя только тем, что за все это дорого заплатит, но от этого неприятное ощущение не уменьшалось. Решительно, нелегко пользоваться благами жизни, играя незавидную роль.

Взгляд, который Марианна подняла на Лавинию, был полон невольного раскаяния.

— Откровенно говоря, я не знаю. Возможно, он уедет немедленно, но может так случиться, что он согласится завершить ночь здесь. В любом случае долго он тут не пробудет…

Домоправительница согласно кивнула, помогла Марианне переодеться и уложила ее в постель, заботливо подсунув под плечи подушечки. Затем она проверила фитили и уровень масла в лампах, сделала реверанс и вышла, чтобы выполнить просьбу хозяйки.

Оставшись одна, Марианна некоторое время лежала неподвижно, наслаждаясь теплом мягких одеял и мерцающим светом ламп. Она попыталась ни о чем не думать, но это оказалось выше ее сил. Рассудок непрерывно возвращался к тандуру и представлял обоих находившихся там мужчин: Жоливаля, шагающего по кругу между диванами, и Язона, сидящего, без сомнения, с локтями на коленях и переплетенными пальцами, в той позе, которую она видела так много раз, когда он сосредоточивал все свое внимание… Несмотря на сказанные ему суровые слова; никогда еще Марианна так не любила его.

Чтобы попытаться избавиться от навязчивых мыслей, она наугад взяла одну из лежавших у изголовья книг, но, кроме названия, не смогла прочитать ни единой строчки, хотя знала содержание почти наизусть. Это было итальянское издание «Божественной комедии», одной из самых любимых ею книг, но буквы плясали перед глазами, такие же непонятные, как хеттская клинопись. В конце концов, рассердившись, она отбросила книгу, закрыла глаза и… заснула, даже не отдавая себе в этом отчета.

Внезапная боль разбудила ее. Она не могла долго проспать, так как уровень масла в лампе у изголовья почти не понизился. Вокруг царила тишина. Казалось, дворец погрузился в сон, закутанный в свои портьеры, занавеси и подушки, как в нежный кокон. Однако Жоливаль еще не пришел и, безусловно, все еще не спали.

Широко раскрыв глаза, Марианна оставалась некоторое время неподвижной, прислушиваясь к биению сердца и продвижению этой боли, которая, зародившись между бедер, медленно распространялась по всему телу. Боль не была нестерпимой и уже утихала, но служила предупреждением, предвестником, может быть, готовящегося испытания. Не пришло ли наконец время освободиться от ее ноши?

Она колебалась, что ей следует сделать, и решила подождать, пока повторная боль не подтвердит ее диагноз, возможно, немного поспешный, чтобы тревожить врача, который в этот час должен крепко спать. Она протянула руку к сонетке, чтобы позвать донну Лавинию и спросить, что она об этом думает, когда раздался легкий стук в дверь. Не ожидая ответа, из — за тихо отошедшей створки показалась голова Аркадиуса.

— Я могу войти?

— Конечно! Я жду вас, друг мой…

Теперь боль полностью исчезла. Марианна приподнялась в постели и облокотилась на подушки, ободренная улыбкой, сиявшей на лице ее друга, где напрасно было бы искать следы недавнего гнева. В тени кровати. глаза Марианны заблестели радостным нетерпением.

— А Язон? Где он?

— Я думаю, что сейчас он должен укладываться…

Ему необходимо поспать… Мне тоже, кстати, ибо вместе с кофе добрейшая донна Лавиния принесла нам бутылку отменного коньяка! Я спрашиваю себя, что она подумает, обнаружив, что от него ничего не осталось…

У Марианны от изумления перехватило дух. Вот уж действительно, дальше идти некуда! В то время как она считала их втянутыми в тяжелую, почти драматическую дискуссию, оба приятеля сочли более простым напиться!

В этом нельзя было ошибиться, глядя на обрадованную мину, покрасневший нос и влажные глаза Жоливаля. Он находился в том состоянии, что принято называть «легкое опьянение», и Марианна, внезапно обеспокоенная, спросила себя, так ли уж стоит ей радоваться…

— Но это мне ничего не говорит о том, где Язон, — сурово сказала она. — Тем не менее я счастлива отметить, что вы провели чудесный вечер.

— Великолепный! Мы пришли к согласию по всем статьям. Но… вы изволили спросить меня, где находится наш друг? Ну-с, так он в комнате, соседней с моей.

— Он согласился провести ночь здесь?.. У князя Сант'Анна?

— У него не было никаких оснований отказаться. И затем, кто говорит здесь о князе Сант'Анна? Мы у Турхан-бея. Другими словами, у того, кого Бофор знал под именем Калеба!

— Вам следовало все объяснить ему, — возмутилась Марианна. — Почему вы не сказали…

— Что эта троица, как сам Господь, представляет собой одно лицо? Нет, мое дорогое дитя. Видите ли, — продолжал Жоливаль, оставляя игривый тон и становясь удивительно серьезным, — я не имел права раскрыть тайну, которая не принадлежит мне и которая, кстати, не больше принадлежит вам. Если бы князь желал, чтобы Язон Бофор узнал, что он послал на смерть под бичом вашего супруга и обращался с ним, как с рабом, он сказал бы нам это. Но, зная, как Язон относится к цветным, лучше ему оставаться в неведении. Раз после рождения ребенка вы порываете все отношения с князем и обретаете свободу, нет никакой неуместности в том, что Язон всегда будет считать его умершим.

Пока он говорил, Марианна, сначала возмутившись, мало-помалу успокоилась и задумалась. Мудрость Жоливаля, даже когда он черпал ее из благоуханной бутылки, иногда сбивала с толку, но была действенной. И очень часто, несмотря ни на что, он бывал прав…

— Но в таком случае, — сказала она, — как вы объяснили ему мое согласие остаться… в таком положении и почему я живу у экс-Калеба?

Жоливаль, похоже, с трудом удерживавший равновесие стоя, стыдливо присел на край кровати и вынул носовой платок, чтобы вытереть лоб, ибо в комнате было действительно очень тепло. Вся его особа сильно благоухала табаком, но, вопреки обыкновению, Марианна даже не обратила на это внимание.

— Ну же! — повторила она. — Как вы объяснили это?

— Самым простым образом… и даже почти не искажая действительность. Вы сохранили ребенка, зачатого при таких ужасных обстоятельствах, — я должен сказать, что для Дамиани оказалось лучше заблаговременно покинуть этот мир, потому что наш герой с этой минуты только и мечтает, каким мучениям он подверг бы его, — так на чем я остановился?.. Ах да! Итак, вы сохранили ребенка, ибо было уже поздно попытаться освободиться от него без риска для вашей жизни. Бофор это только одобрил, тем более что его мораль гораздо более строгая, чем ваша… собственно, я хочу сказать, чем наша…

— Что это значит? — спросила задетая Марианна.

— А то: кто бы ни был отец и каковы бы ни были обстоятельства, Бофор считает преступницей женщину, которая позволяет себе сделать аборт. Что вы хотите, у этого малого есть принципы и в их числе — уважение к человеческой жизни и особенно благосклонность к брошенным на произвол судьбы детям.