Операция «Сострадание» - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 14

— А с Маратом Бабочкиным могу я поговорить?

— Можете. Правда, если найдете.

— Он сбежал?

— Нет, с какой стати? Мы с ним постоянно созваниваемся, но он даже мне не признается, где он территориально пребывает. Марат Бабочкин сразу же после убийства обратился к услугам одного из ЧОПов и сейчас находится под охраной детективов.

— Он чего-то опасается?

— Почем мне знать! Я его не пасу. Наверное, опасается маньяка, который убивает исключительно пластических хирургов — участников телевизионных шоу. — Стас громко хмыкнул, на случай, если до следователя не дошло, что это шутка.

— А кто, по-вашему, мог убить Великанова? У него были враги на телевидении?

— О нет, это — нет! — Стас замахал руками. — По поводу убийства у меня нет никаких версий! Так и запишите.

— Может быть, враги были у проекта «Неотразимая внешность»? Или у вас лично?

— У меня? Сколько угодно. У проекта? Конкуренты не спят. Но — убивать? Нет, нет! Если даже так, чего они добились? Проект ни в коем случае не остановлен. Клиника «Идеал» будет продолжать работать, но уже без Толи Великанова. Помимо этого есть и вторая группа пластических хирургов из клиники «Кристина» под руководством доктора Марата Бабочкина.

— А он намерен работать? Или убийство так его потрясло…

— Будет, будет! Это у него пройдет!

— А есть еще в шоу люди, которые отказались работать из-за убийства?

Против обыкновения, Стас не принялся тотчас же частить словами, а раскрыл рот, упершись глазами в кого-то позади Глебова. Глебов обернулся — в комнату вплыла женщина… Если возраст Стаса так же невозможно было определить, как возраст экзотического животного, то вошедшая выглядела лет на тридцать пять. Не красавица, но и не чудовище — темно-русая толстушка со стрижкой «каре», консервативно облаченная, как бы в пику своей фигуре, в прямую серую юбку ниже колен и бесформенную коричневую кофту на некрупных роговых пуговицах. Рядом со Стасом она выглядела добропорядочной старшей сестрой хулиганистого братца. Сравнение усугублялось тем, что ее вдруг обнаруженное присутствие заставило Стаса напрячься и даже как бы оробеть.

— Марина… а я тут объяснял гражданину… то есть господину следователю Глебову…

— Я поняла, Стасик, — мимоходом, как бы погладив собаку, успокоила Стаса та, которая, по всей очевидности, была не кем иным, как Мариной Ковалевой. Далее она обращалась прицельно к Глебову, словно присутствие такого феномена, как Стас, игнорировалось по определению: — Смею вас уверить… Георгий Яковлевич? Смею вас уверить, Георгий Яковлевич, все участники реалити-шоу происходящее поняли правильно и поэтому остались в проекте. Если у кого-то временно сдали нервы, это не причина хоронить «Неотразимую внешность». Следующая передача выйдет в эфир, как намечено.

Марина Ковалева — не чета Станиславу Некрасову! После ее пятнадцатиминутного допроса Глебов взопрел. Кроме того, он чувствовал себя так, будто на протяжении этих пятнадцати минут бился в железобетонную стенку. Марина выкладывала ему в принципе то же, что Стас Некрасов, но делала это так уверенно, что факты, которые в передаче Стаса приобретали неуловимую разъезжающуюся двусмысленность, у нее преподносились как истина в последней инстанции и не требовали дополнительных уточнений. Всякое «нет» у нее имело статус абсолютного запрета, всякое «да» — непостижимой прямоты. И интересы шоу… Да, интересы шоу значились у Марины Сергеевны на первом месте.

По завершении этого нелегкого визита Георгий Яковлевич взял себе на заметку две вещи. Во-первых, мыслительным и волевым центром проекта «Неотразимая внешность» выступает, безусловно, Марина Ковалева. Во-вторых, за фасадом реалити-шоу вполне может что-то скрываться. Чтобы это выяснить, мало взгляда с продюсерской стороны. Необходимо встретиться с рядовыми, точнее, богатыми и знаменитыми участницами шоу.

А кроме того — кровь из носу! — надо хоть из-под земли достать врача Марата Бабочкина!

Знал бы Глебов, что Ксения Великанова, говоря о пациентках, которые идут на пластическую операцию в надежде, что она преобразит их жизнь, отчасти имела в виду себя! С тем отличием, что ее никак нельзя было назвать психически неуравновешенной особой — скорее, чересчур уравновешенной. И еще — в результате операции жизнь ее действительно изменилась…

Начать с того, что изменение внешности стало первым труднореализуемым желанием в Ксениной жизни. В предшествующий период единственная, на старости лет рожденная дочь Михаила Олеговича Маврина получала все, что угодно, прежде чем успевала этого захотеть. Игрушки, книжки? В преизбытке. Заграничные поездки? Музейные сокровища Лондона, Парижа, Мадрида и Венеции помогали формированию чувства прекрасного. Живую лошадь? Ко дню двенадцатилетия. В иняз Ксения Маврина поступила не моргнув глазом, не успев перенапрячь над пособиями для абитуриентов свой молодой и гибкий ум.

В результате Ксении не хотелось ничего. С говорящими куклами и огромными плюшевыми зверьми она играла мало, скорее для того, чтобы удовлетворить родителей. Лошадь пришлось продать в спортивную секцию. Иностранные языки давались легко, и к этому своему таланту Ксения относилась пренебрежительно, как к чему-то подсобному. Переводы у нее получались неплохие; преподаватели хвалили стиль и спрашивали, не пробовала ли она писать. Ксения в течение длительного времени подумывала, не накатать ли ей роман о буднях обитателей Рублевского шоссе, но думала она так неторопливо, что дождалась, что эту тему перехватила Оксана Робски, а больше Ксении писать было не о чем. Да и вообще, литература — это не для нее. А что для нее? Чтобы заполнить пустоту, Ксения изредка пробовала на молодежных пати наркотики, но не подсела, каждый раз убеждаясь, что байки по поводу измененного состояния сознания здорово преувеличены: глюки так же скучны, как реал. А может быть, ее изнуренный скукой мозг не в силах выжать из себя даже интересных галлюцинаций…

Часами валяясь на постели или разглядывая себя в зеркале, Ксения размышляла на тему, что, если бы она родилась в бедной семье, у нее была бы сильная воля. Она усвоила бы с первого класса школы, что, если хочешь вырваться из нищеты и удержаться на приличном уровне, надо круглосуточно вкалывать. Вкалываешь — лопаешь шоколадки, перестанешь вкалывать — никакой шоколадки тебе не будет. А попробуй тут вкалывать, если шоколадки вокруг валяются, только руку протяни! Когда тошнит от них… Впрочем, от вкалывания тошнит тоже. А сильнее всего тошнит от самой себя.

Смотрение в зеркало, сопровождаемое такими мыслями, постепенно заставило Ксению возненавидеть собственную внешность. Вроде бы охаивать нечего: натуральная блондинка, правильные, хотя и мелкие, черты лица — а в целом получается нечто размытое, бесхребетное. Одна радость, что не урод… Радость? Уроды, и то больше внимания привлекают! Мимо Виты Целлер, с которой она училась в одной группе, ни один мужчина не пройдет, не оглянувшись на ее длиннейший буратиний нос и толстые красные губы, и в результате у Виты отбоя нет от поклонников. А мимо Ксении проходят, как мимо пустого места. Смотрят на нее только из любопытства, направленного на ее папу: «Это Маврина? Дочь самого?» — «Она». — «Ну и как?» — «Так себе, ничего выдающегося».