– Притом, скажем вам сразу, вчера была похищена Оля Реброва, потерпевшая… – прервал меня Вадим. – И уже возбуждено уголовное дело по этому факту.
Он прямо впился в лицо Баха, ожидая, как тот отреагирует.
– Вы и это собираетесь повесить на меня? – тихо спросил Бах.
– Но вы же повесили на себя попытку похищения Кати, его девушки? – в свою очередь спросил Вадим. – Зачем вам, Александр Николаевич, вешать на себя чужое? Своего мало?
– Сдаюсь! – он поднял вверх обе руки. – Очень уж хотелось произвести на вас впечатление.
– Допустим, – согласился я, – похоже, кто-то очень хочет столкнуть нас лбами. И потому мы сейчас столько времени тратим на выяснение отношений… Но разве это не означает, что в ваших интересах доверять нам?
– И прекратить этот шантаж и запугивание, – добавил Вадим.
– Вы что имеете в виду? – нахмурился Бах.
– Я уже говорил вам о Волохе… – напомнил Вадим. – И ваша реакция показалась мне неадекватной.
– Вадим, перестань… – поморщился я. – Стоит ли об этом столько говорить?
– Я все понял, – не без раздражения произнес Бах и посмотрел на часы. – Он больше не пикнет по этому поводу ни слова. Что еще?
– Вы продолжаете прослушивать мой телефон? – спросил я.
– Даже не начинал, – пожал плечами Бах. – Наши переговоры, да, было дело, мы записывали только для последующего анализа сказанного. Кстати, вы тоже можете это делать. Я верю, что вы никуда эти записи не передадите. Поймите, у меня слишком много врагов, особенно среди бывших друзей. Так мало людей, на которых можно положиться. Все предают и продаются… Отсюда и некоторая экзотичность моей охраны… Лучше этих ребят, уж поверьте, меня никто не защитит.
Я невольно вспомнил, что говорил по этому же поводу Александр Борисович. Просто один к одному.
– И у вас на ваших врагов досье? – спросил я. – На Соковнина и всех прочих?
– А зачем это вам? – насторожился Бах. – Вы, если не ошибаюсь, уже расстались со своей прежней профессией. Вы теперь – адвокат. Вот и занимайтесь своим делом.
– Чтобы защитить вашего сына, нам следует сначала найти истинных виновников случившегося, – сказал я. – И представить их суду. А чтобы найти их, следует найти тех, кто заказал… Или вы надеетесь на милицию?
– А теперь они же похитили потерпевшую, – сказал Вадим. – Только она в настоящий момент – лучшая защита вашему сыну, понимаете? То есть дело возбуждено, милиция ее ищет, а нам придется осуществить свое адвокатское расследование, поскольку мы в цейтноте. Может, слышали, что это такое?
– Что ж, надеюсь, Юрий Петрович найдет ее сам, как бывший следователь, – ответил Вадиму Бах. – Это одна из причин, по которой я его выбрал.
Я не стал объяснять Баху, что адвокатское расследование совсем не то, что следовательское. Быть следователями мы просто не имеем права.
Вадим положил руку на мое плечо. Насколько я его понял, сейчас наступило самое время напомнить о нашем гонораре. Поговорить о нем следовало аккуратно, чтобы не смахивало на вымогательство. В прошлый раз этот разговор так и не был закончен.
В ответ на мои слова об адвокатском расследовании Бах лишь усмехнулся и покачал головой.
– В этом вам помогут, – сказал он, – познакомят с нашими досье… Кстати, с Аркадием Валерьяновичем, если не ошибаюсь, вы успели найти общий язык?
– Не понимаю, что вы имеете в виду, – пробормотал Вадим, взглянув на меня. – Интеллигентный, обаятельный человек… Весьма коммуникабельный.
– Что особенно бросается в глаза на фоне Лехи и Волохи, – добавил я.
– А что касается вашего гонорара, о котором, как я понимаю, сейчас пойдет речь, полагаю, вы останетесь довольны, – сказал Бах, вставая с кресла и давая понять, что на сегодня наш разговор закончен. – Я уже дал указание подготовить новый договор. Уверен, вам понравится.
Вадим тоже встал, я остался сидеть.
– И все-таки вы не сказали нам главное, – произнес я тоном следователя. – Какую такую крупную сделку вы собираетесь осуществить, которая заранее может не понравиться вашим конкурентам? И почему они так хотят подорвать вашу репутацию, не говоря уже о вашем здоровье? У вас весьма обширные связи с зарубежными партнерами?
– Это будет вам задание на дом, – сощурил глаза Бах. Вид у него был веселый, он чем-то был доволен. – Подумайте, полистайте газеты, послушайте, что вещают по телевизору… И если правильно отгадаете, ваш гонорар будет существенно увеличен. Я это сделаю в самый последний момент и со спокойной душой. Ибо это будет означать, что имею дело с умными людьми, а значит, судьба моего Игоря в хороших руках.
– И еще я хочу быть уверен, что хотя бы ваша сторона больше меня не прослушивает, – сказал я.
– Могу поклясться на Библии, на Коране, на «Кратком курсе истории ВКП(б)»… – затараторил Бах. – Вас что больше устраивает?
Только после этих слов я поднялся с места.
Мы с Вадимом договорились распределить обязанности. Я поеду к Ребровым, чтобы узнать подробности случившегося с Олей, Вадим займется досье на конкурентов Баха.
– Как ты думаешь, он действительно знает, что Лекарский теперь работает на нас? – с тревогой в голосе спросил Вадим.
– Запомни на будущее, – ответил я. – Такие, как Аркадий Валерьянович, работают прежде всего на себя. Он ни у кого не может быть в полном подчинении, это его явно тяготит. Особенно такие, как Бах – современный хозяин нашей жизни, наполовину криминальный, наполовину респектабельный. Лекарский постарается найти ему хоть какой-то противовес. Например, в нашем лице. И Бах это не может не понимать. И потому, скорее всего, взял нас на пушку, когда задал вопрос об Аркадии Валерьяновиче, чтобы проследить нашу с тобой реакцию.
– А я оказался не на высоте, – вздохнул Вадим.
– Хотя, признаться, не совсем понимаю, какое это теперь имеет значение после достигнутой договоренности, – продолжал я.
– Ты ему веришь? – спросил Вадим.
– А ничего другого нам не остается, – пожал я плечами. – Верю, пока вижу, что наши интересы совпадают.
– Все хорошо, что заканчивается гонораром, – опять стал гнуть свое Вадим. – А сумму он так и не назвал. Хотя и обещал существенно ее увеличить… А какую сумму он собрался увеличивать?
– Вот и постарайся побыстрее разобраться с его недругами, – сказал я. – И сразу все узнаешь.
Сначала, пользуясь знакомством, я заехал на Петровку к Вячеславу Ивановичу Грязнову, предварительно договорившись с ним по телефону.
Он долго тряс мою руку, прежде чем усадить в кресло для почетных гостей.
– Времени у меня немного – сам понимаешь, но для тебя пару минут так и быть наскребу.
И выразительно посмотрел при этом на часы. А я подумал, сколько времени зря у нас ушло на рукопожатие. Почти как у генсеков на поцелуи. Но ничего не сказал.