Ветлужцы - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Архипов cтр.№ 79

— Мыслишь, убогие охотнички меня остановят?! — прорычал Захарий, начиная вставать. — Одного своего воина я разменяю на десяток ваших!

— Ты подожди, сызнова не горячись, Захарий Матвеич, — успокаивающе похлопал его по колену Гондыр. — Я тебе не враг и не хочу быть им… присядь! Ага… Я еще не закончил считать. Как закончу, так и начнешь решать, как со мной поступить. Кстати, сдерживать свой пыл наставник меня тоже учил. И еще он толковал, что негоже делать врагом своего будущего товарища. Так вот, мы еще не посчитали местных черемисов, кои подошли совсем недавно… А тебе что мнилось — они спустят вам разорение селища? Это еще к нам добавит пять десятков людишек… Шулец, а провидчиков новгородцы уже посылали? Двоих мои люди повязали? Да так, что те и не пикнули? А кто? Коньга и Сурма? Добре, они это умеют, а уж в таких одеяниях их и при свете дня не разглядишь… Так вот, Захарий Матвеич, засаду нашу вам никак не обойти. Мы это место так выбирали, чтобы нас тут никто на кривой козе не объехал. Чаща окрест глухая, по звериным тропочкам самострелы охотничьи на кабанов выставлены… А в лоб нас не возьмешь. Не примем мы такого боя — по этим тропочкам и уйдем, а потом обратно вернемся… Не один к десяти получится, а один к двум-трем. И ради потех Якуна ты половину своих людей положишь ни за что ни про что? Ты же купец, а не варяг пришлый! Мы? А что мы? Нам обида кровная нанесена, не обессудь… Однако не тобой, поэтому и говорю, что вполне договориться можем.

— Хоть не мой это человек, но купец новгородский и товарищ по этому походу, — выдохнул Захарий и тяжело уселся на свое место. — Не отдам я его, понеже честь моя этим будет задета. А теперь договаривайся, коли сможешь… А нет — так пять раз «Отче наш» прочту, и потом горе тому, кто встанет у меня на пути!

— Так все очень просто, — улыбнулся Гондыр. — Поединки один на один. До смерти или увечья, как придется. Других вместо себя выставлять нельзя. Вызывает по очереди каждая сторона. Право выбора оружия за вызывающим. Коли выберет он секиру, то оба будут биться лишь ею. Отказаться от поединка нельзя. Точнее, можно, но к этому есть довесок… Если вы отступитесь, то выдаете тех, кто зажитье учинял, головой. Мы отступимся — пропускаем вас невозбранно. Лишь одно условие с нашей стороны — полоненных черемисов отпускаете на все четыре стороны. На этом ветлужцы будут стоять до последнего… До последнего воя.

— И в чем подвох? — озадачился Захарий. — Мы же перережем вас как кутят! А те же людишки Шульца откажутся от вызова — зачем на убой идти, если урона им от нас почти не было?

— Так уж вышло, Захарий Матвеич, что за дочерей мерян не раз сватались именно из разоренного вами поселения. И наоборот. Родичи они близкие, хоть и зовутся их племена по-разному. Так что не откажутся, да и выбор оружия через раз за ними. А насчет подвоха… Ты собираешься по весне за товаром приходить?

— Кха… — аж поперхнулся купец, поняв, что ему предлагают придержать своих людей. — Я передам твои слова в точности, а там уж — что вятшие вои решат. Придется вече собирать…

Захарий поднялся и тяжелой походкой направился к новгородцам, выстроившимся полукругом, чей строй безмолвно принял в себя коренастую фигуру купца. Лишь лязгнули обитые железом края щитов, соприкоснувшись друг с другом, и вновь слитный ряд прошедших огонь и воду воинов стоял перед ветлужцами и их союзниками. Однако через несколько минут полукруг был разорван, и на поляну неторопливой поступью вышел повеселевший Якун. Он потащил меч из ножен и вытянул его в сторону Гондыра, одновременно сбрасывая на руку щит с плеча:

— Сначала я с тобой потешусь, лапотник: будешь ты резво бегать по поляне, теряя на ходу свои портки, а потом…

— Наши условия приняты? — перебил его удмуртский десятник, обращаясь к другим вышедшим на поляну купцам. Дождавшись от Захария утвердительного ответа, он добавил: — Наши вои не тронутся с места, так что вызывающему придется подходить напрямую и звать за собой в круг.

— Веры нам нет? — возмущенно вскинулся Кузьма.

— Кое-кому нет, — согласно кивнул в ответ Гондыр, снимая накинутый полушубок с плеч и передавая его Варашу. Тот ухмыльнулся и успел тихонько кивнуть:

— Все в точности как ты предсказывал. Может, не будешь рисковать головой своей? Сородичи должны вот-вот подойти — солнце в точности на полудне.

— Нарушить данное слово? Тогда даже от своих веры не будет… Да и павших с нашей стороны будет не меньше. Потяну время, как смогу, а потом вступай в дело ты.

Вараш наклонил в знак понимания голову и отошел на край поляны к купцам, с нетерпением ожидающим первого поединка. Рядом рассредоточились другие новгородцы, шумно принимающие ставки на исход боя. Однако какого бы азарта они ни испытывали, спиной к ветлужцам никто из них не повернулся. А те даже не сдвинулись с места, оставшись за сооруженной лесной засекой.

Бойцы двинулись друг к другу осторожно, не совершая лишних движений. Старый медведь, покрытый шрамами, и повзрослевший пестун, которого медведица отпустила на вольные хлеба, — и он сразу же решил попробовать свои силы на матером сопернике. Клинки смотрели в землю, а щиты были слегка опущены — расслабленность еще не сменилась горячей взрывной волной отточенных движений. Удмурт сближаться не стал и остановился, не доходя до противника десять шагов: на его стороне была лишь молодость и жажда жизни, а противостояли опыт, ненависть и своя бессонная ночь, подточившая его реакции. Якун же, не сбавляя тяжелой поступи, сократил дистанцию и обрушил меч на шлем Гондыра. Тот подставил под удар голомень, [120] но новгородец тут же пробил с левой руки окованным венцом щита ему в голову, раскрутив тот по горизонтальной дуге. Железный край просвистел по касательной в паре сантиметров от лица ветлужца и не прошелся по его зубам лишь потому, что молодой воин успел запрокинуть голову назад. Выпрямить ее он не успел: мощный удар ногой в щит опрокинул его на землю. Одобрительный посвист со стороны новгородцев заставил Якуна осклабиться и продолжить представление, не пытаясь сразу добить поднимающегося противника.

Купец, рисуясь, закружил узорчатую вязь ударов вокруг ошеломленного удмурта, и некоторое время тот лишь отбивался и отступал, старательно выдерживая дистанцию. Однако через минуту Гондыр все же попытался атаковать, нанеся удар поверх щита противника и тут же переведя меч вниз, в надежде зацепить его ногу. Для этого ему пришлось провалиться вперед в глубоком выпаде, чем новгородец в полной мере воспользовался: ногу убрал, а удар своего щита направил точно в голову молодого ветлужца. С глухим звоном умбон ударился о навершие шлема, и Гондыр вновь покатился по земле, выронив свой щит и пытаясь рукой зацепиться за ускользающую почву, чтобы сориентироваться в пространстве. Вскочить на ноги у него уже не получилось: Якун не стал во второй раз щадить молодого соперника и обрушил на него секущий удар сверху. Однако свободная рука помогла ветлужцу отразить неминуемую смерть, спускающуюся к нему с серого, мглистого неба. Стоя на колене, он подставил ладонь под плоскую часть своего клинка и усилием двух рук остановил меч противника, а последующим сильным толчком отбросил его на несколько шагов назад. Новгородец только хмыкнул и вновь обрушил удар за ударом на своего ненавистного врага, пытаясь воспользоваться отсутствием у того щита.