Ветлужцы - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Архипов cтр.№ 5

— Не уберегли мы, значит, Захария, — повесил голову Кузьма, а Якун, вздрогнув, перекрестился на резную деревянную икону, висевшую в переднем углу.

— Я, конечно, попою его клюквой, жаропонижающие травки дам, но шансов у него… мало. Вот разве что…

— Ты, лекарь, не обессудь меня, не все я понял из того, что ты говорил, — встрепенулся Кузьма. — Но я серебра отвешу, сколь запросишь, ну… сколь есть при себе, если Захарий выкарабкается.

— Ну вот, уже торговаться со мной начал, будто я полный воз с тебя запросил, — грустно улыбнулся Вячеслав и поднял руку, прерывая начавшего оправдываться купца. — Не про плату я пекусь, а про здоровье товарища твоего. Есть у меня корень один, — обернулся он на мгновение к Петру. — Знахарка мне его дала, а Радимир опознал и сказал, что тут его доселе не видал, но очень похож он на «адамов корень», который привозят из Тмуторкани. У меня на родине его иной раз разводили как декоративное… Для красоты сажали. Я почему его запомнил… Один малец у нас им отравился, в рот ягоду потянул, и началось… понос, рвота. Обошлось все, выжил мальчонка, но я потом детально прочитал, что же это за плющ с ягодками был и что лечит он.

— Да ты потравить товарища нашего хочешь, что ли? — открыл рот молчавший до сих пор Якун. — Зелья на нем колдовские желаешь испытывать?

— Да погодь ты, баламут. — Кузьма ткнул своего подельника локтем в бок. — Не слушай ты его, лекарь, вечно он чего-то не понимает. Ты сказывай, сказывай дальше…

— Так вот, — прокашлялся Вячеслав. — Называется это растение переступень белый, дней десять назад я из него настой сделал. Однако прав твой товарищ в одном, Кузьма: не знаю я точно, как лечить им, хотя слышал, что помогает оно даже от крупозного воспаления легких. Но уж слишком ядовитое. Малую дозу дать — может не помочь, перестараешься — потравишь… Вот и решайте сами судьбу вашего товарища. Но знайте: если лечить сейчас не начнем, а назавтра ржавая мокрота пойдет, то винить будете только себя. Вот так.

— А скажи, лекарь, — задумался Кузьма, — как выходит, что ядовитая трава помочь может?

— Ну, обычными травами издавна люди лечатся. Той же ромашкой, чабрецом, пижмой… А на самом деле все эти растения ядовиты, только одни в большей степени, а другие в меньшей. Да и не яд это, просто содержание некоторых веществ у них разное, а человеку пользу приносит только определенное их количество. Не больше и не меньше. Как бы это объяснить… Вот выпьешь ты меду хмельного чарку, легко и светло на душе у тебя будет, а если братину, и не одну? Как свинья, прости господи, ползать по земле будешь. А то и копыта отбросишь… Так же и с травой или цветком. У каждого растения что-то есть для нашего здоровья, только надо знать, какую долю взять от него. Вот и Захарию, для того чтобы поправиться, нужно от этой ядовитой лианы всего небольшой кусочек. А вот какой — только догадываться могу…

— Пойдем, Кузьма, — потянул товарища за рукав Якун, — бесовские это речи. Бог здоровье ему дал — он и заберет. Коли нужен ему Захарий, так и преставится он нынче по его воле, а не нужен — так поживет еще на этом свете. Забираем мы товарища нашего от вас, у нас отлежится…

— Ты сам не ведаешь, что глаголешь, купец, — вмешался в разговор Петр. — Какие бесовские речи? Откель тебе знать про промысел Божий? Может, он нашу весь как раз и послал товарищу твоему, дабы спасение он тут свое нашел? Или тебя проверяет, поможешь ли ты Захарию недуг свой побороть или бросишь на произвол судьбы аки пса шелудивого?

— Ты меня не попрекай поступками, — начал заводиться Якун. — Я пытаюсь его спасти от колдуна вашего! Может, вы нас извести хотите по одному!

— В своем ли ты уме, купец, что такие речи мне в глаза бросаешь? — поднялся с лавки, стоящей в углу, Петр. — Не по своей ли воле вы к нам пришли, а потом помощи лекаря нашего попросили?

— Вот так вы и заманиваете путников, а потом режете их, как скот! — Слюна с ощерившегося в гримасе взбесившегося купца стала брызгать во все стороны. — Вон Онуфрия со всеми его людишками порешили в ночи, дабы ушкуем и рухлядью его завла…

Тяжелый кулак отодвинувшегося назад Кузьмы обрушился на затылок Якуна, заставив его щелкнуть зубами и медленно осесть на пол. Петр, уже положивший руку на изголовье меча, жестом остановил Пычея, начавшего заходить за спины новгородцам.

— Прощения прошу у вас всех за речи товарища моего, — прервал установившуюся тишину Кузьма, потирая ушибленный кулак. — Дурнем был, дурнем и помрет… Мало ли какие слухи ветер разносит, не стоит все так на веру принимать.

— И ты меня послушай, купец, — насупился Петр. — Догадываемся мы, зачем вы пришли. Не спорь со мной! Не малые дети тут перед тобой собрались… Утром отведу тебя к новгородцу, которого пощадили мы, — сам с ним потолкуешь, один на один, без послухов. Есть тут избушка одна недалече, плотники ее как раз достроили, вот туда его и приведут… Одно тебе скажу: не купец тот Онуфрий был, а тать, законы людские попирающий. Даже если бы не первый он на воеводу нашего поднял руку и язык свой поганый, то все одно с него за обиду спросили бы. Мальцов наших он силой держал у себя на ушкуе, измываясь над ними. А дети у нас… Под стрелы половецкие бабы наши вставали, дабы их защитить, не разбирая — своих прикрывают или соседских. Неужто после такого отдать чад наших зверю дикому в человеческом обличии на растерзание? Как потом смотреть в глаза матерям их? Так что выслушай сначала того новгородца — и тогда уж суди, как ты поступил бы на нашем месте…

— Спаси тебя бог за то, что на речи Якуна гневу не поддался и меч не вынул, э… воевода.

— За него я покамест, будет сам скоро. И еще одно. Людишек черемисских видел? Так вот, это вои кугуза ветлужского. Так что с князем будете дело иметь, если глупость какую замыслите, а мы не остановим вовремя.

— Пока я за воев наших в ответе, не будет тебе от нас никакого ущерба. А еще про Захария я хотел спросить лекаря вашего…

— Спрашивай, — кивнул головой Петр, отходя в сторону.

— Верно ли, что не пойдет лечение ядом этим поперек Божьего соизволения? Ведь смертушка наша лишь его промыслом приходит…

— Видимо, непонятно я объяснил, либо ты не так слушал, Кузьма, — хмыкнул Вячеслав. — Мы все из одних веществ состоим — что растения, что скотина, что люди. В том же Писании как сказано: «Из праха ты взят и в прах возвратишься…» Важно только с этим прахом не переусердствовать, когда лечить будем.

— Ну, сызнова не все понял, но раз в Писании сказано, так лечи Захария, — махнул рукой купец. — На себя грех возьму, коли преставится. Мне он поближе был, чем дурню этому. — Кузьма поддел носком сапога руку товарища, все еще лежащего без памяти.

— Крепок у тебя кулак, купец, — хмыкнул Петр. — Как бы не помер он: опять ведь слухи про нас пойдут. Заберешь своего языкастого земляка или лекарю оставишь?

— Заберу, оклемается.

— Ну, тебе виднее. По мне, таким ударом и быка свалить можно.

— Не, не свалю, — помотал головой Кузьма. — Но кулак мой на голове не раз испытан, так что к утру очухается. Гхм… я вот спрос имею еще. Нельзя ли все-таки расторговаться нам тут у вас, на пажити? Начал было Захарий про сукно говорить… А у нас и нитки с иголками есть, и другой всячины навалом.