Красная площадь - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский, Эдуард Тополь cтр.№ 18

– А что у вас происходит? Что за аврал?

– Ужас! Не говорите! – улыбнулся Саша. – Операция «Каскад» – слыхали?

– Немножко… – улыбнулся я.

– А знаете, откуда взялось это название? Подмосковный электроламповый завод выпускал такие модерновые люстры, с тройным режимом света, «Каскад» называются – мечта домохозяек. Моя жена мне уши пропилила: достань, и все! А как достанешь – у них вся продукция шла налево, все сто процентов. А ревизию – ни-ни, на шаг к заводу не подпускали, потому что директор завода – племянник Мигуна. Но дней десять назад Маленина дала «добро» и – понеслось! И племянника взяли, и еще сотни – раскручиваем коррупцию и мафию, как вы учили…

Я снова улыбнулся. Вот она, ирония судьбы. Жизнь генерала Мигуна оборвалась под люстрой «Каскад», которую под его прикрытием выпускал его родной племянник. Неисповедимы пути Господин – так, кажется?

– Но почему аврал? Почему в субботу допросы? Это же не положено? – спросил я словоохотливого Сашу.

– Ой, да кому сейчас до церемоний?! Такие хлевы расчищаем – в день по сто арестов! По всему МВД аврал!

– И в Институте судебных экспертиз?

– А как же! У них вообще завал – в две смены работают и без выходных.

– А где Маленина?

– Она в «Новом Здании», на Огарева. Хотите, я вас свяжу? Она с нами на прямой связи.

– Нет, спасибо, я лучше к ней сам подъеду.

– Как хотите, пока! – и Саша Сычов убежал по коридору в другой кабинет, и я услышал оттуда его молодой нетерпеливый голос:

– Таня, ты уже час как обещаешь вернуть магнитофон! Невозможно работать – один магнитофон на трех следователей! И это в век электроники!…

Я спустился вниз, к своей машине:

– Улица Огарева.

Садовое кольцо летело под колесами машины, на Петровке мы сделали левый поворот и через полминуты прокатили мимо знаменитой Петровки, 38, – Главного управления внутренних дел Москвы, где расположен легендарный Московский уголовный розыск. Здесь, возле ворот дежурной части МУРа, тоже было необычное для субботы оживление: штук восемь новеньких западногерманских полицейских «мерседесов», перекрашенных под наш милицейский цвет, «Волги» с форсированными двигателями, инспекторы милиции с собаками и одетые в штатское оперативники.

– Никак случилось чего в Москве? – сказал мне водитель.

Я пожал плечами. С виду Москва была все та же – шел тихий спокойный снег.

11 часов 10 минут

Московский Центральный телеграф на улице Горького знают все. Сразу за Центральным телеграфом на тихой и короткой улице Огарева длинное, семиэтажное, песочного цвета здание – тоже известно – МВД СССР. Грузовикам здесь проезд запрещен, а каждую проезжающую по улице легковую машину пристальными взглядами провожают дежурящие у здания постовые милиционеры и еще человек пять переодетых в штатское агентов, которые с якобы праздным видом дефилируют по обеим сторонам улицы. Ни одна частная машина не имеет права останавливаться на этой улице – к вам немедленно подбежит дежурный орудовец-регулировщик и скажет резко, категорично: «В чем дело? Проезжай! Живо!» С чего бы это? Почему такие строгости? Даже у здания КГБ на Лубянке нет такой открытой усиленной охраны.

Честно говоря, раньше я не придавал этому особого значения. Ну, хочет министр МВД Щелоков свою власть показать, – и ладно. Застроили пустовавший между Центральным телеграфом и своим зданием просвет, соорудили тут на паях с министерством связи еще одно, узкое модерновое девятиэтажное «Новое здание», которое мало кому бросается в глаза, и даже вывески на нем никакой нет, считается, что это новый флигель Центрального телеграфа – и на здоровье. Мало ли у нас другие министерства расширяются? Каждый чиновник хочет сидеть в отдельном кабинете, а число их все растет и растет, тем паче в МВД. Но в то утро я понял, что дело тут вовсе не в амбициях Щелокова. Наша черная «Волга» с московским номерным знаком [5] притормозила возле дежурившего на тротуаре милиционера, я протянул ему свое удостоверение следователя Прокуратуры СССР, и он сличил фотографию на удостоверении с моей физиономией, а затем махнул рукой: «Проезжайте». Снег у подъезда «Нового здания» был укатан автомобильными шинами, следом за нами подкатила еще одна московская «Волга», а у подъезда стояли два милицейских «мерседеса», «Жигули», два «пикапа» с надписью «РЕМОНТНАЯ» и мясо-молочный фургон. В каждой машине дежурил водитель в штатском и переодетые в штатское милицейские агенты – совсем как во время горячей операции «Каскад», подумал я, здорово они развернулись.

Я прошел мимо этих машин, кивнул какому-то знакомому оперативнику, снова показал удостоверение дежурному капитану милиции.

– К кому? – спросил он.

– К Малениной, – сказал я.

– Вы заказывали пропуск?

– Я? – спросил я удивленно. – Я следователь по особо важным делам Союзной Прокуратуры!…

– Минуточку, – он снял телефонную трубку внутреннего коммутатора, доложил кому-то: – Тут к полковнику Малениной из Союзной Прокуратуры… – Затем выслушал ответ и спросил у меня: – Вы от товарища Бакланова?

– Да, – соврал я, не моргнув глазом, только для того, чтоб не терять попусту время на разговоры с этим капитаном. От Бакланова, так от Бакланова – какая мне разница?

– Второй этаж, пожалуйста, – сказал он и вернул мне удостоверение. – Можете раздеться в гардеробе.

Я прошел в гардероб-раздевалку, повесил на вешалку свою видавшую виды форменную шинель и теперь, в форменном мундире старшего советника юстиции, вообще мало отличался от снующих по вестибюлю милицейских чинов. Да, неплохо они тут устроились, в «Новом здании», подумал я, оглядывая высокие, в два этажа, сводчатые окна, мраморную отделку стен, и мягкие ковровые покрытия в коридорах, и бесшумный лифт со стальной табличкой «Мэйд ин Джермани». Не то что в нашей обшарпанной Прокуратуре. Но в следующую минуту мне уже было не до этого, прямо скажем, завистливого любопытства.

В пустом и светлом коридоре второго этажа я отчетливо услышал властный грудной голос Надежды Павловны Малениной:

– …Какого х… пропала слышимость?! Гуревич, я тебе руки обломаю! Включай мне звук немедленно!

Так, усмехнулся я, Надя Маленина в своем амплуа. Ей нравилось материться, нравилось щеголять в голубом парадном полковничьем кителе (и он действительно шел к ее голубым глазам, белой коже и русым, с небольшой рыжинкой волосам), но еще больше ей нравилось открыто и громогласно поливать всю нашу систему, коррупцию в министерствах, колхозный строй – все, о чем мы говорим только дома, в кругу очень близких людей, да и то после третьей бутылки водки.

Жена крупного армейского генерала и заместитель начальника ГУБХСС – она могла себе это позволить…

– Ты слышишь, Гуревич?…твою мать! – разносилось по всему коридору.