В сельву виза не нужна - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Дышев cтр.№ 16

Я обошел место катастрофы, стараясь не заходить под фюзеляж, который мог свалиться мне на голову в любой момент. Пилот был когда-то одет в синтетический спортивный костюм и кожаные кроссовки. Влага и тепло их тоже не пощадили, и от одежды остались лишь лохмотья. Через грудь, наискосок, к нему была прикреплена сумка, сохранившаяся намного лучше, чем ее хозяин.

Я думал только о еде. Вполне возможно, что внутри фюзеляжа, в бортовых ящиках, остались консервы.

Я вернулся к месту своего приземления. Хуан все еще звал меня, и я откликнулся. «Немного террорист» замолк, и надолго, будто испугался моего голоса. Так, собственно, и было.

– Ты разве жив? – спросил он сверху.

– К несчастью, да.

– А это правда ты? – не то шутя, не то серьезно спросил он, наверное, пытаясь высмотреть меня среди плотной листвы.

– Клянусь богом, – ответил я, все еще рассматривая неприступную стену. – И ты в этом убедишься, если скинешь мне веревку.

– Да я бы с радостью, – вздохнул Хуан. – Но веревка-то у тебя.

– Тогда сиди и отдыхай. А я поищу тут какой-нибудь еды.

– Ну-ну, – ответил Хуан.

Я вернулся к вертолету с длинной палкой на плече, которой намеревался поддеть фюзеляж и скинуть его на землю, но он настолько крепко засел между мощных стволов деревьев, что все попытки расшатать его были безуспешными.

Я ходил, как лиса вокруг винограда, и представлял, как найду небольшой ящичек, размером метр на метр, открою его, а он окажется битком заполненным продуктами: копчеными колбасами, сыром, крупами, галетами, кофе и сахаром, а может быть, там окажется и бутылочка хорошего бренди, и тогда мы с Хуаном устроим пир. Мое желание, чтобы все оказалось именно так, было столь велико, что я рискнул и полез на дерево.

При помощи шеста я добрался до горизонтальной ветки, зависшей над фюзеляжем, с которой через пустой дверной проем вполне можно было спуститься в пилотскую кабину и пробраться внутрь.

Так я и сделал, хотя это стоило мне огромных усилий. От голода кружилась голова, и вертолет вместе с прогалиной вращались перед моими глазами, словно я восседал на карусельной лошадке. Закусив до боли губу, я долез до обломка лопасти и, придерживаясь за него руками, наступил ногой на корпус фюзеляжа. Если он все-таки рухнет на землю вместе со мной, то я наверняка разделю участь пилота.

Но фюзеляж, хоть и начал вибрировать и раскачиваться, все же удержался в подвешенном состоянии, и я, опустившись на живот, съехал в дверной проем.

Эта эквилибристика на пятиметровой высоте так вымотала меня, что мне пришлось сесть на маленький стульчик, который находился рядом с креслом пилота, и отдыхать несколько минут.

Салон был почти пустой, ящика с продуктами, к моему великому сожалению, я не нашел. К бортам крепежными скобами были прикреплены канистры и фляги, все пустые. Большой желтый бак для топлива оказался надтреснутым, и керосин, по-видимому, давно вытек. К спинке кресла пилота синтетическими ремнями был пристегнут пластиковый чемоданчик. Я ухватился за него, как за последнюю надежду, хотя понимал, что в таких чемоданчиках намного чаще встречаются совершенно бесполезные здесь доллары, чем продукты.

Но в чемоданчике, который мне пришлось взломать, так как замки на нем были кодовыми, не оказалось даже долларов. Мне хотелось выть от досады, когда я выгреб из чемоданчика какие-то позеленевшие от сырости папки и конверты. Ни банки кофе, ни рыбных консервов, ни соленых жареных орешков, ни плитки шоколада!

Я швырнул бумаги вниз, а чемодан забросил в глубь салона.

Осталось проверить содержимое сумки, которая висела на покойнике. Это была не только неприятная, но и опасная процедура, потому как мне пришлось наполовину свеситься с фюзеляжа, держась за пилотское кресло одной рукой. Я сумел ухватиться за ремень сумки, но как только начал подтягивать ее к себе, ремень лопнул, и сумка полетела вниз.

Я чертыхнулся и принялся карабкаться на сук, опираясь на обломок лопасти. Прошло не меньше четверти часа, пока я спустился на землю.

Сумка покойника все-таки принесла удачу. Две плоские консервные банки, похожие на шайбы, три пачки сигарет в герметичной упаковке и зажигалка на пьезоэлементах (Хуан будет плясать от радости!), бутылка какого-то спиртного с совершенно выцветшей этикеткой, бумажник с купюрами и револьвер, хоть и потемневший от сырости, но, по-моему, еще вполне пригодный для стрельбы – вот все, что я нашел.

О содержимом банок я пока не знал, хотя прочитал все аббревиатуры и буквы, вытисненные на их поверхности. Решил, что вскроем их наверху. Из бутылки отпил глоток – это было что-то вроде коньяка или бренди, и мне сразу крепко дало в голову. В бумажнике оказалось почти три сотни долларов, которые я не поленился пересчитать.

Рассовав трофеи по карманам, я хотел было уже идти к стене, как вспомнил о бумагах, которые выкинул из чемоданчика. Я сел на землю, развязал тесемки папки, раскрыл ее и сразу застыл, не сводя с нее глаз.

На меня смотрела Валери.

Глоток бренди немного понизил степень моей впечатлительности, иначе я бы решил, что пришло время галлюцинаций. Я взял в руки тонкую стопку фотографий. От сырости они склеились, и, осторожно отдирая их друг от друга, я смотрел на знакомые и незнакомые лица.

Валери, еще совсем пацанка, наверное, пятнадцати лет, стоит в обнимку с широкоплечим мужчиной в светлых шортах и белой майке, голову которого венчает пышная шапка седых волос. Мужчина белозубо улыбается, лицо его смуглое от загара. Может быть, это ее отец, Августино Карлос?

Я перевернул фотографию, но никаких надписей не было. Взглянув на другой снимок, я невольно воскликнул:

– О, какие люди!

На меня смотрела милейшая супружеская пара – мой давний заклятый враг Картавый в смокинге и бабочке и Валери в свадебном платье. Ее спокойное, почти родное лицо, вызывавшее у меня коктейль самых противоречивых чувств, было прикрыто вуалью, на шее сверкало ожерелье. Картавый держал ее под руку и улыбался краешком губ. И это тот самый человек, наркоторговец, убийца и подонок, с которым я в свое время схлестнулся не на жизнь, а на смерть, которому собственной рукой вырвал глаз?

Я не мог оторвать от них взгляд. Для меня это был снимок века, это было чудо, равное лох-несскому чудовищу, йети и пришельцам. Картавый, этот садист, маньяк, грязный убийца, и Валери, которая когда-то так очаровала меня своей почти детской непосредственностью и девичьей отвагой… Они – муж и жена!

Все еще удивляясь их мастерству в навешивании лапши на уши, я отклеил третий снимок и опять издал возглас. Картавый и мой давний сослуживец полковник Алексеев! Оба в плавках, сидят за белым столиком у бассейна, что-то пьют из высоких стаканов и улыбаются фотографу. Кажется, снято на даче Картавого.

Я взглянул на следующий снимок. Это был портрет Алексеева в офицерской форме. Тут он еще в звании подполковника авиации. Лицо мрачное, в глазах – обида, злость и прочие отрицательные эмоции. Этот человек отвечал за авиаперевозки из военных российских баз в Россию. Он был главным «ямщиком» в сложной системе колумбийского наркотрафика.