Субмарины уходят в вечность - читать онлайн книгу. Автор: Богдан Сушинский cтр.№ 63

— К чему горячиться, джентльмены? Действовать будем спокойно, обстоятельно, без пальбы и излишней нервозности, в портовой тиши…

— Ну, не настаиваю, не настаиваю! — нервно отреагировал Алькен, вновь давая понять, что лично он настроен захватывать «Колумбус» сегодня же, немедленно. — Время у нас, конечно, еще есть. Хотя, согласитесь, разворачиваться нам лучше сейчас, пока идут боевые действия и пока наше нападение на любое судно будет восприниматься в общем плане рейдов германского флота.

— Мы в любом случае развернемся, — молвил Зебольд, однако Алькен «не расслышал» его, продолжая ждать реакции Штубера.

— Кстати, а как отнесется к этому, к нашему «Веселому Роджеру», комендант базы? — самым неожиданным образом отреагировал тот. Откуда Алькену было знать, что наиболее важной информацией для Штубера должна была стать именно эта?

— Пока что он, понятное дело, осторожничает. Однако можем считать его своим союзником.

— Почему осторожничает?

— Как всякий прочий, боится, чтобы его не обвинили в измене и не предали суду.

— А если предположить, что у него уже есть свой бизнес, скажем, наркотики или, может, умудрился распродать половину базового арсенала? А то взял и открыл свой небольшой подпольный бордель?

Алькен прекратил прохаживаться по небольшой каюткомпании и вновь остановился напротив Штубера.

— Вас направили на базу специально для того, чтобы разобраться, что там происходит?

— Я вам этой военной тайны не выдавал, — растянул Штубер в улыбке свои тонкие аристократические губы.

— Значит, вы имеете право сместить его и назначить кого-то другого? — продолжал демонстрировать свою прозорливость командир «дойной коровы».

— Если у нас окажется достаточно обвинений для того, чтобы оправдать свои действия перед Главным управлением имперской безопасности, а точнее, перед СД.

— …Агентами которой вы являетесь.

— Естес-твен-но, — процедил Гольвег. — Об этом нетрудно было догадаться.

— Тогда наши акции, джентльмены, резко возрастают, — хлопнул ладонями по столу Алькен, вновь усаживаясь в кресло.

— Это НАШИ акции резко возрастают, — беспардонно возразил барон фон Штубер.

— По прибытии на базу вы получите все необходимые вам компрометирующие материалы, — заверил его Алькен. — С новым комендантом определились? — Он вновь нервно осмотрел всех троих.

— Приказано определиться на месте, — заверил его Штубер.

— При определенных условиях я и сам согласился бы занять эту должность.

— При определенных условиях, — в тон ему молвил Штубер, — мы согласны будем предложить вам эту должность.

Едва он завершил эту фразу, как в кают-компанию ворвался вахтенный офицер.

— Господин обер-лейтенант цур зее, — доложил он, мельком взглянув на Штубера, — со стороны острова в нашем направлении движется какое-то судно. Уже отчетливо видны его ходовые огни.

— Перегрузку продовольствия завершили?

— Пока еще нет.

— Прекратить! Объявить тревогу. Подготовить субмарину к погружению и атаке.

Вахтенный офицер замялся.

— Мы пока не уверены, является ли это судно боевым.

— Если оно окажется пассажирским, мы вынудим капитана сдаться или же возьмем его на абордаж. Что вы опять мнетесь, лейтенант?

— Мы — субмарина-танкер, «дойная корова». Мы атаковать не обязаны и даже не имеем права.

— Кто в этом океане способен запретить мне атаковать судно врага?

— Никто. Но, может, все-таки предоставим такую возможность «Колумбусу»?

— Вам повторить приказ?! Лейтенант козырнул и скрылся за дверью.

— Какое решение принимаете вы, джентльмены? — обратился к Штуберу и его спутникам. — Остаетесь с нами, и тогда часть добычи — ваша, или же предпочитаете вернуться на «Колумбус»?

— Возвращаемся, — ответил Штубер. — Кроме всего прочего, нужно еще раз выяснить намерение капитан-лейтенанта Штанге. Поговорить с ним по душам.

— Ваше право.

— А вы что, действительно намерены атаковать в одиночку своей нашпигованной горючим «коровой»?

— Намерен. Мне осточертело болтаться посреди океана с десятками тонн керосина в танках. Я — боевой офицер, а не горючевоз. И мнение по этому поводу Штанге меня тоже не интересует.

— Я передам, что вы просите поддержать его атаку, — стоически заверил Алькена штурмбаннфюрер СС Вилли Штубер.

— А может, есть смысл остаться? — обронил Зебольд, когда Алькен направился к двери, и едва заметно повел взглядом в сторону командира «Черного призрака».

В эту минуту Штубер понял: достаточно ему кивнуть в знак согласия, и могучий обер-фельдфебель тотчас же скрутит Алькену его бычью шею.

— В минуты атаки нам лучше быть на своей субмарине, мой вечный фельдфебель.

Январь 1945 года. Германия.

Остров Узедом в Балтийском море.

Испытательный ракетный полигон в Пенемюнде.

Когда была объявлена пусковая готовность, Браун и его гости вернулись в полигонный бункер, в котором мощный, со стальными прослойками, трехметровый слой бетона должен был уберечь их от любой неожиданности.

— А вы знаете, что этот пилот станет нашим космонавтом? — спросил барон фон Браун, ни к кому конкретно не обращаясь. — Ракета, которую он пилотирует, преодолеет земное притяжение и выйдет в ближний космос.

— Для нас это не должно иметь какого-либо значения, — назидательно молвил Каммлер.

— Не устаю напоминать вам, барон, — поддержал его Дорнбергер, — что в операции «Эльстер» нас интересует не космос, а Нью-Йорк.

— Только потому, что нас интересует Нью-Йорк, нас должен интересовать и космос. Хотя бы ближний. Без выхода в космос нам трудно будет мечтать о ракетах, способных поражать США, Австралию или русский Урал.

— Урал можете атаковать, — великодушно позволил Каммлер.

— Вы должны осознать, господа, что в вопросах вторжения в. космос научные и военные интересы рейха сливаются воедино.

— Нам известны ваши космические амбиции, — проворчал Каммлер, прокашливаясь в кулак.

— И я говорю: не время об этом, — поддержал его Дорнбергер, искоса поглядывая на Гитлера.

Браун понимал, что оба генерала принимали во внимание присутствие здесь фюрера, который всегда резко отзывался об увлечении фон Брауна и некоторых его сотрудников космосом и чистой наукой. Но именно поэтому конструктор и запускал свой пробный шар, пытаясь прощупать, не изменилось ли отношение вождя к космической славе своих ракетчиков. Вот только сам фюрер стоял у отведенного ему перископа и, посапывая, демонстративно молчал.