Кровавый меридиан, или Закатный багрянец на западе - читать онлайн книгу. Автор: Кормак Маккарти cтр.№ 8

Предложение стать солдатом — Беседа с капитаном Уайтом — Его взгляды — Лагерь — Продажа мула — Бар в Ларедито — Меннонит — Приятеля убивают

Он лежал голый под деревьями, растянув одежду сушиться на ветках, когда неподалёку остановился, натянув уздцы, ехавший вдоль реки всадник.

Малец повернул голову. Сквозь ивняк виднелись лошадиные ноги. Малец перевернулся на живот.

Верховой спешился и встал рядом с лошадью.

Малец потянулся за своим ножом с обвитой ручкой.

Эй ты, привет, окликнул верховой.

Он не ответил. И подвинулся, чтобы лучше видеть сквозь ветки.

Эй, там, привет. Ты где?

Чего надо?

Поговорить.

О чём?

Чтоб мне в аду гореть, выходи давай. Я белый и христианской веры.

Малец потянулся сквозь ивовые ветки за штанами. Дёрнул свисавший ремень, но штаны зацепились за сук.

На дерево, что ли, тебя занесла нелёгкая?

Слушай, ехал бы ты дальше и оставил бы меня в покое.

Да я только поговорить. Злить тебя у меня и в мыслях не было.

Уже разозлил.

Не ты тот парень, что разнёс башку «мексу» вчера вечером? Я не служитель закона, не дрейфь.

А кому это так интересно?

Капитану Уайту. Хочет уговорить того парня вступить в армию.

В армию?

Да, сэр.

В какую такую армию?

В отряд капитана Уайта. Мы собираемся задать этим мексиканцам.

Война закончилась. [20]

А он так не считает. Да где ты там?

Малец встал, стащил штаны с ветки и надел. Натянул сапоги, вложил в правое голенище нож и вышел из ивняка, на ходу надевая рубаху.

Вербовщик сидел на траве, скрестив ноги. На нём были штаны из оленьей кожи и запылённый цилиндр из чёрного шёлка. В углу рта торчала маленькая мексиканская сигара. Увидев, что за чудо вылезло из ивняка, он покачал головой.

Видать, не лучшие времена, сынок?

У меня хороших и не было никогда.

В Мексику поехать готов?

Чего я там потерял?

Для тебя это шанс выбиться в люди. Надо решаться на что-то, пока ноги не протянул.

А дают чего?

Каждый получает коня и патроны. Ну, а тебе, пожалуй, какую-никакую одёжу справим.

У меня и винтовки нет.

Найдём.

А платить будут?

Да чтоб мне гореть в аду, сынок, на кой тебе плата. Всё, что добудешь, — твоё. Как-никак в Мексику собираемся. Военные трофеи. Все в отряде станут крупными землевладельцами. Сколько у тебя сейчас земли?

Я в солдатской службе ни бельмеса не смыслю.

Вербовщик пристально его разглядывал. Вытащил изо рта незажженную сигару, отвернулся, сплюнул и вставил обратно. Сам-то откуда?

Из Теннесси.

Теннесси. Ну, тогда уж стрелять ты умеешь как пить дать.

Малец присел на корточки в траву. Взглянул на лошадь незнакомца. Сбруя из тиснёной кожи с серебряной оторочкой. На лбу звёздочка, белые чулки на ногах, а сочную траву ухватывает целыми охапками. А ты откуда? спросил малец.

Я в Техасе с тридцать восьмого. [21] Не встреть я капитана Уайта, не знаю, что бы со мной сталось. Видок у меня был похлеще, чем у тебя, но капитан появился и воскресил меня, как Лазаря, направил мои стопы на путь истинный. А я уж было ударился в пьянство и распутство и не остановился бы, пока не попал бы в ад. Он усмотрел во мне такое, что стоило спасать, а я усматриваю это в тебе. Ну, что скажешь?

Не знаю.

Давай, поехали со мной, познакомишься с капитаном.

Малец играл стебельками травы. Потом снова взглянул на лошадь. Ладно, сказал он. Я так понимаю, повредить мне это не повредит.

Так они и ехали по городку: вербовщик во всём своём великолепии на лошади с белыми чулками и малец позади него на муле, как арестант. Их путь лежал по узким проулкам, где изнывали под зноем мазанки. Крыши заросли колючей опунцией и травой, по ним бродили козы, и это убогое глинобитное царство оглашал еле слышный звон похоронных колокольчиков. Свернув на Торговую улицу, они миновали скопище повозок на Главной площади и улочку, где мальчишки продавали с маленьких тележек виноград и инжир. Мимо прошмыгнуло несколько тощих собак. Они пересекли Военную площадь и проехали улочку, куда накануне вечером малец приводил мула на водопой, — сейчас у колодца кучковались женщины и девушки, стояли оплетённые глиняные кувшины самых разных форм. Проехали они и мимо домика, где голосили женщины, а у двери среди зноя и мух стоял небольшой катафалк, запряжённый терпеливыми и недвижными лошадьми.

Капитан квартировал в гостинице на площади, где росли деревья и стояла зелёная беседка со скамьями. За железными воротами перед фасадом гостиницы открывался проход с двориком в конце. Белёные стены были украшены маленькими разноцветными плитками. Сапоги у вербовщика были кожаные, с тиснением, и их высокие каблуки элегантно цокали по плиткам и ступеням лестницы, что вела из дворика в комнаты наверху. Дворик утопал в зелени, её только что полили, и от неё поднимался пар. Вербовщик размашисто прошагал по длинному балкону и громко постучал в последнюю дверь. Голос изнутри пригласил войти.

Он сидел за плетёным столиком и писал письма, этот капитан. Они ждали стоя, и подчинённый капитана держал свой чёрный цилиндр в руках. Капитан продолжал писать, даже не взглянув на них. Стояла тишина; слышно было лишь, как на улице женщина говорит по-испански и как поскрипывает перо капитана.

Дописав, капитан отложил перо и поднял глаза. Он взглянул на своего человека, взглянул на мальца, затем склонил голову и стал читать написанное. Удовлетворённо кивнув, посыпал письмо песком из ониксовой песочницы и сложил. Взял из коробка на столе спичку, зажёг и держал над ней палочку воска для печатей, пока на бумаге не расплылась медальоном красная лужица. Взмахнув рукой, капитан потушил спичку, дунул на бумагу и приложил к печати свой перстень. Затем поставил письмо между двумя книгами на столе, откинулся на стуле и снова взглянул на мальца. Серьёзно кивнул. Прошу садиться, сказал он.

Они устроились на скамье тёмного дерева. За поясом у вербовщика висел большой револьвер, и, садясь, он развернул ремень так, чтобы пистолет оказался между ног. Накрыл его шляпой и откинулся на спинку. Малец сидел прямо, скрестив ноги в потрёпанных сапогах.