Прощай, детка, прощай - читать онлайн книгу. Автор: Деннис Лихэйн cтр.№ 16

— Знаете его? — спросил Бруссард.

Мы отрицательно покачали головами.

— Зовут Леон Третт. Сидел за педофилию. Попадался трижды. Первый раз присудили принудительное лечение в психушке, потом два тюремных срока. Последний отсидел примерно два с половиной года назад, вышел из Бриджуотерской тюрьмы и исчез.

Пул передал вторую фотографию, на этот раз цветную, на которой была изображена в полный рост гигантских размеров женщина, косая сажень в плечах, с косматой гривой, как у святого Бернарда, каштановых волос.

— Боже, кто это? — ужаснулась Энджи.

— Роберта Третт, — сказал Пул. — Жена Леона. Снимок сделан десять лет назад, так что она, возможно, немного изменилась, но не думаю, чтобы в объеме. У Роберты дар, под ее рукой начинает колоситься даже засохший пень. Зарабатывает на жизнь и поддерживает своего дорогого Леона, выращивая цветы на продажу. Два с половиной года назад бросила работу, съехала со своей квартиры в Рослиндейле, и с тех пор их обоих никто не видел.

— Но… — начала было Энджи.

Пул передал нам через стол последнюю фотографию. Смуглый человечек со странно перекошенным, морщинистым лицом, кося правым глазом, вглядывался в объектив, всем своим видом выражая бессильный гнев и замешательство.

— Корвин Орл, — сказал Пул. — Тоже педофил. Из Бриджуотерской тюрьмы вышел неделю назад. Где сейчас — неизвестно.

— Но связан с Треттами? — спросил я.

Бруссард кивнул:

— Сидел с Леоном. Когда тот вышел на волю, соседом Орла по камере стал грабитель из Дорчестера, Бобби Минтон. Вручную выражал свое отношение к статье Леона, перевоспитывал. А в перерывах слушал его откровения. По словам Минтона, у Корвина была мечта: после освобождения поехать к Леону и его женушке и зажить с ними одной большой счастливой семьей. Приехать Корвин собирался не с пустыми руками. Тяжелый у него случай, по-моему. Как говорит Минтон, подарить он хотел вовсе не бутылку виски «Катти Сарк» Леону и розы Роберте. Подарком должен был стать ребенок. Третты любили, чтобы дети были маленькие. Не старше девяти.

— Этот Минтон вам сам позвонил? — спросила Энджи.

Пул кивнул.

— Как только услышал об исчезновении Аманды Маккриди. Он весьма красноречиво и убедительно просвещал Корвина об участи педофилов в Дорчестере. Объяснял, что он и десяти шагов не пройдет, как ему член отрежут и в рот засунут. Корвин Орл будто бы решил выбрать подарок для Треттов именно в Дорчестере, чтобы таким образом отомстить Минтону, по крайней мере, сам Минтон так считает.

— И где Корвин сейчас? — спросил я.

— Исчез. Установили наблюдение за домом его родителей в Маршфилде, но пока ничего. Из тюрьмы он уехал на такси в стриптиз-клуб в Стоутоне, там его в последний раз и видели.

— Телефонный звонок Бобби Минтона — это все, что связывает Орла и Треттов с Амандой? Других связей нет?

— Согласен, материала у нас маловато, — нехотя кивнул Бруссард. — Но у Орла кишка тонка похитить ребенка в незнакомом месте. Судя по досье, он на такое неспособен. Он заигрывал с детьми в летнем лагере, где работал семь лет назад. Никакого насилия, никакого насильственного удержания. Возможно, он просто прикидывался овечкой перед сокамерником.

— Ну а Третты? — спросила Энджи.

— Роберта вне подозрений. Единственное, за что она сидела, — пособничество после вооруженного ограбления винного магазина в Линне, дело было в конце семидесятых. Она отмотала год, и ее выпустили под надзор полиции. С тех пор ни разу не попадалась.

— А Леон?

— Леон. — Бруссард присвистнул. — С Леоном совсем плохо. Обвинялся двадцать раз, осужден трижды. Большинство дел закрывали, жертвы отказывались давать показания. Не знаю, известно ли вам, как обстоят дела с жертвами педофилов. Так же, как с крысами и мышами. Видите одну, рядом еще сотня. Поймали вы извращенца, пристававшего к ребенку, держу пари, рядом — еще тридцать, но с ними он не попался, если еще хоть что-то соображает. В общем, Леон, по нашим прикидкам, изнасиловал полсотни с лишним детей. Пока он жил в Рэндолфе, а потом в Холбруке, там бесследно пропадали дети. Федералы и местная полиция в их убийстве в первую очередь подозревали его. И вот еще что. Когда Леона взяли последний раз, люди из полицейского департамента Кингстона возле его дома обнаружили схрон с оружием.

— За это привлекли? — спросила Энджи.

Бруссард покачал головой.

— У него хватило ума устроить его на земле соседа. Полиция знала, что это тайник Леона, — у него в доме нашли «Дневник Тернера», [9] целую стопку рекламных проспектов НАВНО, [10] мануалы, как обращаться с оружием, в общем, все, что полагается находить у таких типов, но доказать ничего не смогли. Улик не хватило. Он очень осторожен и умеет прятать следы.

— Да уж, — досадливо поморщилась Энджи.

Пул утешительно накрыл ее руку своей.

— Оставьте себе фотографии. Рассмотрите их хорошенько, вдруг вам попадется кто-нибудь из этой троицы. Не думаю, что они имеют отношение к делу — ничто не указывает на верность этой гипотезы, — но в нашей округе они сейчас самые известные педофилы.

Энджи улыбнулась, глядя на руку Пула:

— Хорошо.

Бруссард приподнял шелковый галстук и смахнул с него пылинку.

— Кто был с Хелен Маккриди в «Филмо» в субботу вечером?

— Дотти Мэхью, — ответила Энджи.

— И все?

Мы помедлили с ответом.

— Не забывайте, — сказал Бруссард, — играем в открытую.

— Рей Ликански, — сказал я.

Бруссард обернулся к Пулу:

— Расскажи мне побольше о нем, напарник.

— Подумать только, — прищелкнул языком Пул, — мы час назад могли взять этого мерзавца. Вот невезуха.

— Почему? — спросил я.

— Кощей Рей — профессиональный преступник. Научился от своего папочки. Он понимает, что мы будем его искать, поэтому скрылся, по крайней мере на время. А чтобы выбраться из Доджа, рассказал нам, что вы в «Филмо» размахиваете оружием. У Ликански есть родственники в Элигейни, Рем. Ты бы не…

— Позвоню в тамошнее отделение, — кивнул Бруссард. — Может, удастся проследить за его перемещениями.

Пул покачал головой:

— Он за пять лет ни разу не оступился. Никаких уклонений от встречи с полицейскими чиновниками, отмечался всегда вовремя. Он чист. — Пул постучал по столу указательным пальцем. — Ничего, всплывет рано или поздно. С дерьмом всегда так.

Подошла официантка. Пул расплатился, и мы все вышли на улицу. Вечерело.