Заложив лапы за спину, Пол прохаживался между сидящими на траве детьми.
– Сегодня мне выпала честь представлять интересы несовершеннолетней Памелы Пайпер и быть ее, так сказать, Винни-Пухом, что накладывает на меня весьма серьезную юридическую ответственность в случае…
– Почему ты от меня ушла? – прошептал Зэк, подойдя ко мне сзади.
– Я? По-моему, это ты велел мне не писать-не звонить.
– Ну у тебя же завелся какой-то там…
Зэк взял меня за локоть.
– Пойдем! Мне нужно тебе кое-что сказать.
Он затащил меня в подсобку. Обнял… Из окошка под потолком долетала музыка и грозный голос Пола:
– Примерно с тех же извращенных правовых позиций подходит к проблеме и Санта-Клаус…
Зэк был зажат и серьезен. Он опять старался, а я не могла ему отказать.
Я смотрела поверх его плеча (на стене висел план эвакуации) и думала о том, что все должно быть не так и не здесь.
Зэк резко выдохнул и разжал руки. На улице бешено захлопали. Слава богу, не нам.
– Ты в порядке?
– Да.
Что мне теперь со всем этим делать? Горевать? Радоваться? Идти бить морду Винни-Пуху за то, что не уследил?
Зэк говорил, что ему все равно, завела я себе кого-нибудь или нет. Говорил, что любит меня такую, какая есть.
– Толстожопую?
– Да!
– Старую?
– Да!
Мы вернулись к столам. Зэк налил мне пепси. Его глаза сияли, а я думала, на хрена мне мужик, которому нравятся старые и толстожопые тетки.
Масла в огонь подлила Агнесса.
– Я так рада, что вы с Зэком помирились! – шепнула она мне. – Зэк как с ума сошел, когда ты… когда вы… Ну теперь все, слава богу, кончилось!
Тем временем Винни-Пух играл с детьми во фризби, в догонялки и в «поцелуй меня с разбега». В конце концов запыхавшаяся и довольная Пи-Пи подтащила его к Агнессе.
– Мам! Вот кто будет у нас папой! Он умеет ржать как лошадка!
Агнесса оторопело хлопала глазами.
– Дорогая, но он даже не мужчина!
– Так это наоборот здорово! Помнишь, ты говорила, что тебе лишний хрен в доме не нужен. Ну так у него и нет никакого хрена!
Винни-Пух испуганно посмотрел вниз и тут снова вспомнил, что на нем нет штанов.
– Поехали домой! – сказал он, хватая меня за рукав.
Зэк нагнал нас на парковке.
– Я к тебе сегодня приеду, хорошо?
Винни-Пух перевел взгляд на него, потом на меня и вдруг осознал, что его миссия провалена.
– Хорошо, – помахала я Зэку.
Я плыву по течению. И пусть будет, что будет.
Возвращение
[10 сентября 2006 г.]
Я весь вечер ждала его звонка. Даже в доме прибралась. Он не звонил.
Сидела, околдовывая взглядом телефон. Думала о том, что в воскресенье я буду хандрить. В понедельник – бросаться на стенки. Во вторник позвоню ему сама.
Козленок! Неужели не стыдно ВОТ ТАК врать?
Вместо Зэка позвонила Мелиска:
– Не, ну я тебя просто убью! Ты зачем с ним помирилась?
– Убивай Пола. Это он меня проворонил.
– А его я вообще прокляну! Он мне костюм Винни-Пуха испортил: он теперь весь в детской гигиенической помаде.
Я слушала Мелиску, держа телефон подальше от уха.
– Не, ты мне скажи, на что ты надеешься? На то, что вы будете жить долго и счастливо и умрете в один день?
Да ни на что я не надеюсь! Я просто ненавижу, когда меня бросают. Я не хочу, чтобы меня бросали ВОТ ТАК…
Зэк явился в полдвенадцатого, когда я уже пошла чистить зубы.
– Малыш! Меня взяли на роль!
Оказалось, что он весь вечер просидел на кастинге. Директор заставляла его по сто раз переодеваться, отправляла в гримерку, велела ждать на диванчике…
– Я пытался тебе позвонить, но там сотовый не брал!
Зеленые яблочные глаза, короткий ежик волос… Какой же ты балбес, прости Господи!
Ему не сиделось на месте.
– Мардж, пошли праздновать! Ну, пошли! Сейчас найдем какую-нибудь забегаловку и закажем себе по пицце!
Я натянула домашние штаны с вытянутыми коленками.
– Вот ненавижу тебя за это… Вот так бы и дала щелбана!
– На!
Подставил лоб, зажмурился изо всех сил.
Потом он стоял на коленях и завязывал мне шнурки на кроссовках.
Война миров
[11 сентября 2006 г.]
11 сентября. Телевизор смотреть невозможно – комок в горле.
«Папа, мы, кажется, умрем… Мы не можем выбраться…»
«Скажи детям, что я их люблю…»
«Кругом дым… Люди прыгают из окон… Мы будем пробиваться вниз».
Тысячи лиц на фотографиях. Шок – до остолбенения, до бессильных слез.
В этот день я всегда звоню Мелиссе.
Мелисса не всегда была гадалкой. Пять лет назад она жила в Нью-Йорке и работала секретарем в консалтинговой фирме.
Она явилась в офис раньше обычного: нужно было отослать факс для начальницы в Лондон. Мелисса спрятала под стол коробки с подарками. Программист Лора уходила в декрет, и на время ленча был запланирован небольшой сабантуй.
– Кофе хочешь? – спросил Вацлав, аналитик из соседнего «кубика». – Вчера свежий купили.
Мелисса махнула рукой.
– Сейчас! Факс отправлю и приду.
Она нажала на «Старт».
Ба– а-ам! Здание вздрогнуло, и связь прервалась. Откатившись на стуле, Вацлав заглянул к ней.
– Это что, землетрясение?
– Да строители что-нибудь долбят.
Мелисса еще раз набрала номер.
– Хм, все время срывается. Попробую с другого аппарата.
Жалюзи в офисе начальницы были закрыты. Услышав стук в стекло, Мелисса замерла. «Кто там может быть? Это же восемьдесят третий этаж!» Она потянула шнур… За окном шел дождь из бумаги. Листы с мягким стуком ударялись в стекло. Многие из них горели.
Вацлав и еще несколько ребят всунулись в дверь.
– Что за…
Мелисса не верила своим глазам: Северная башня горела так, будто ее подожгли со всех сторон.
Взрыв газа? Бомба? Но если это были террористы, они бы заложили взрывчатку где-нибудь внизу.
Пронзительно завыла сирена.