Блондинка. том I - читать онлайн книгу. Автор: Джойс Кэрол Оутс cтр.№ 61

На стоянке у отеля «Лох-Рейвен мотор корт», словно повисшего в воздухе над затянутым туманной дымкой океаном, Норма Джин помогла Баки выбраться из пестро разукрашенного «паккарда». И они, оскальзываясь, спотыкаясь и чуть ли не падая, побрели по дорожке к дому. В номере сильно пахло каким-то инсектицидом, по постельному покрывалу ползали долгоножки.

— Не бойся, они не кусаются, — добродушно заметил Баки и принялся давить их кулаком. — Вот скорпионы — совсем другое дело. Укусит, можно и помереть. А это паучки-сенокосцы. Вот как цапнет тебя за попку, тогда будешь знать! — И Баки громко расхохотался. Ему захотелось в туалет. Норма Джин обняла его за талию и повела. Бедняжка, она просто не знала, куда деваться от смущения. Ведь ей довелось впервые увидеть пенис мужа, который до сих пор она лишь чувствовала, когда Баки крепко прижимался к ней или терся о ее тело. И она с ужасом смотрела на этот огромный, напрягшийся член, который, казалось, так и дымился, из которого хлестала в унитаз толстая струя мочи. Норма Джин крепко закрыла глаза. Лишь Дух реален. Бог есть любовь. Любовь, одна лишь любовь обладает целительной силой.

А вскоре после этого вышеупомянутый пенис вонзился в Норму Джин, в узенькое плотно сомкнутое отверстие между бедрами. Баки был настойчив, методичен и одновременно — неистов. Нет, конечно, Норма Джин была готова к этому, по крайней мере теоретически. Да и в действительности боль оказалась ненамного сильнее, чем при менструации, как и уверяла Элси Пириг. Только немного острее, как будто в нее вонзалась отвертка. И она снова закрыла глаза. Только Дух реален. Бог есть любовь. Одна лишь любовь обладает целительной силой…

На туалетной бумаге, которую Норма Джин предусмотрительно подложила в постель, была кровь. Но яркая, свежая, а не противного темного цвета и вонючая, как при месячных. Господи, если бы можно было принять ванну! Отлежаться, отмокнуть в горячей пенной воде. Но Баки проявлял нетерпение, Баки хотелось попробовать еще раз. Он все время ронял обмякший презерватив на пол, чертыхался, лицо его стало красным, налилось кровью, как детский воздушный шар, — того гляди лопнет. Норма Джин была слишком смущена, чтобы помочь ему с презервативом, в конце концов то была ее первая брачная ночь. И она не переставала дрожать и трепетать, и еще ей показалось странным — ничего подобного она не ожидала, — что они с Баки, став мужем и женой, смущались наготы друг друга. И своей собственной наготы. Ничего общего с ее собственным обнаженным отражением в зеркале. Это не имело никакого отношения к той, «зеркальной» и прекрасной наготе. Тела казались неуклюжими, липкими, потными. Им было тесно. Словно, кроме нее и Баки, в постели находилась еще целая толпа народа.

Все предшествующие годы ей доставляло почти физическое наслаждение видеть своего Волшебного Друга в Зеркале, улыбаться, подмигивать себе, двигаться под воображаемую музыку, как Джинджер Роджерс, — с той разницей, что в зеркале не было партнера по танцу. Да и не нужен ей был никакой партнер, она и без него была счастлива. А теперь все совсем иначе. Все происходит слишком быстро. Она не видит себя, а потому не знает, что происходит. О, скорее бы все это закончилось, чтобы можно было свернуться калачиком возле мужа и спать, спать, спать… И тогда во сне она, возможно, увидит свадьбу и его.

— Ты мне не поможешь, лапочка? Пожалуйста! — Баки жадно и быстро целовал ее, зубы скрипели о ее зубы, словно хотел доказать нечто чрезвычайно важное. Где-то невдалеке шумели и разбивались о берег волны, и этот невнятный звук напоминал аплодисменты. — Господи. Миленькая! Я люблю тебя. Ты такая сладкая, такая хорошая, такая красивая! Ну, давай же! Давай!

Постель раскачивалась. Кочковатый матрас начал съезжать на пол. Надо бы подложить еще туалетной бумаги, но Баки было плевать. Норма Джин жалобно пискнула и попыталась засмеяться, но Баки было не до смеха. Норме Джин вспомнился один из советов Элси Пириг: Вообще-то надо просто стараться держаться от них подальше. В ответ Норма Джин тогда сказала, что это не слишком романтично, и Элси огрызнулась: А кто тебе сказал, что должно быть романтично?

И все же кое-что Норма Джин начала понимать. В настойчивых любовных приставаниях Баки было нечто странное, безликое, это ничуть не походило на пылкие, долгие и нежные ласки, на все эти объятия и поцелуйчики предшествующего месяца. Внутри и между бедрами у Нормы Джин щипало и горело, бедра Баки были выпачканы в крови; вроде бы хватит на сегодняшнюю ночь, но Баки не унимался. Снова с удвоенной энергией умудрился пробиться в щелочку между ее бедрами — на этот раз вроде бы поглубже, чем в первый. И вот теперь он сотрясал кровать, и стонал, и внезапно весь вздыбился, как конь в галопе. Лицо его исказила страшная гримаса, глаза закатились. И он прохныкал или пропищал нечто похожее на «Бо-же!»

И тут же весь так и обмяк в объятиях Нормы Джин и захрапел. Норма Джин, морщась от боли, пыталась пристроиться поудобнее. Постель была слишком узка. Хотя вроде бы и двуспальная… Она лежала и нежно гладила блестящий от пота лоб Баки, его мускулистые плечи. Ночник на тумбочке остался включенным, свет резал ее уставшие глаза, но дотянуться до выключателя, не потревожив при этом Баки, никак не удавалось. О, если б можно было принять ванну! Единственное, о чем она мечтала сейчас, так это только о ванне. И еще не мешало бы поправить сбившиеся измятые и мокрые простыни.

Несколько раз на протяжении этой долгой ночи, плавно перешедшей в 20 июня 1942 года, когда небо за окном уже начало сереть, Норма Джин просыпалась. И всякий раз при этом видела Баки Глейзера. Голый и громко храпящий, он лежал, навалившись на нее, точно припечатывал к постели. Она приподняла голову, чтобы увидеть его во весь рост. Ее муж. Ее муж! Он походил сейчас на выброшенного на берег кита, лежал огромный, голый, раскинув волосатые ноги. И тут Норма Джин услышала собственный смех. То был робкий детский смешок, почему-то он напомнил ей о давно потерянной кукле, кукле, которую она так любила, кукле, обходившейся даже без имени, пока ее не назвали «Нормой Джин», кукле с бескостными, безвольно болтающимися ножками.

6

Расскажи мне о своей работе, Папочка. Но имелась в виду вовсе не работа Баки на заводе Локхида.

Свернувшись калачиком, как кошка, в одной коротенькой ночной сорочке, без трусиков, она примостилась на коленях у мужа. Обняла его рукой за шею и жарко дышала в ухо. Чем отвлекала его от нового номера «Лайфа», где были напечатаны снимки изможденных джи-ай [41] где-то на Соломоновых островах и в Новой Гвинее. Там же были фотографии генерала Эйчелбергера и его еще более изможденных подчиненных, худых, небритых (некоторые были ранены), и целая серия снимков со звездами Голливуда, которые приехали на фронт развлекать и «поднимать моральный дух» солдат. Марлен Дитрих, Рита Хейуорт, Мэри Макдональд, Джой И. Браун и Боб Хоуп. От некоторых снимков Норма Джин тут же торопливо отводила взгляд, другие рассматривала более пристально. А потом, видя, что Баки углубился в чтение какой-то статьи, вдруг занервничала. Расскажи мне о своей работе с мистером Или, прошептала она, и Баки почувствовал, как жена так и передернулась — от страха и возбуждения одновременно. Нет, не то чтобы это его шокировало, да и ханжой Баки вряд ли можно было назвать. Никаким ханжой Баки Глейзер уж определенно не был. И порассказал своим дружкам немало жутких и смешных историй о своей работе в качестве помощника бальзамировщика. Но ни одна девушка, ни одна женщина или родственница никогда не расспрашивали его об этой работе. Что и понятно — ведь в большинстве своем люди просто не желают знать всех этих подробностей. Нет уж, большое спасибо, увольте! Но эта девочка, его жена, возбужденно ерзая у него на коленях, шептала на ухо: Ну, расскажи, расскажи, Папочка! — словно хотела знать самое худшее.