– Ага. Вадиму из охраны моста свистнули, он тоже в доле
был. Но когда парни приехали, в кустах парочка укрылась, как раз рядом с
трупом. А тут еще менты подкатили. Короче, ребята рисковать не стали и труп там
же и оставили. Дубников не очень-то расстроился, проститутка к клубу никакого
отношения не имеет. А Кондаревский запсиховал, особенно когда вы им стали
интересоваться. Грозить начал. Дубников его успокаивал, мол, алиби и все такое.
Но он не унимался, большие деньги сулил, хотел от вас избавиться. Дубников
согласился и послал своих головорезов.
– Это кого?
– Зимина и Князева. Вы, должно быть, знаете, Зимин у
него в охране, а дружок его как раз на мосту и работал. Тоже психи. Они от
трупов избавлялись. Ну и с вами хотели разобраться. И тут Дубников узнал, что
вы... Ну, вернулись в администрацию. Так перетрусил, говорил, слава богу,
пронесло. А Кондаревский, конечно, грозить принялся, мол, если его заметут, так
и всех тогда.
– Кто его убил?
– Думаю, они же и потрудились. Ну а потом и Ковтана
очередь пришла, он совсем расклеился, покаяться хотел. Его адвокат отравил. Я
почти уверен, что он.
Слышал, как они с Дубниковым ругались. Адвокат у него на
крючке сидел так, что не соскочишь. И с девчонкой он развлекался. Подергался и
поехал как миленький.
– Почему Катю отпустили? – спросила я, наблюдая за
его лицом. Услышав это имя, он невольно поморщился:
– Может, Дубников и боялся, что она проболтается, но
лишней крови не хотел. И мы с Сашкой ею уговорили: девчонка ничего не видела,
ничего не помнит.
– Это ты зря, – усмехнулась я.
– Если вы по поводу... Между прочим, она была не
против, сама к Сашке в штаны полезла. А нам чего отказываться? Я понимаю, она
малолетка и все такое, но маменькины дочки у Горбатого моста не шляются. Откуда
нам было знать?
– Рассказывай дальше, – кивнула я.
– Ну, как только трупы в опоре моста нашли, Дубников
приказал в клубе все убрать. Он хоть и храбрился, но здорово боялся и
переживал, что Ромка мог фотки кому-то показать. Ромка с дружком в клуб
приходил. Дубников велел дружка этого найти, да где его найдешь? Мы и Ромку-то
нашли по чистой случайности.
– Его Сашка убил?
– Сашка, – неохотно ответил он. – Он его
убивать и не думал. По башке шваркнул, чтоб тот не рыпался.
Он ведь боксер, с таким запросто не сладишь. Накачал
наркотой и стал фотки искать.
– Как Ромка смог сделать фотографии, где эти типы с
женщинами?
– Он их украл. Фотографии хранились у Дубникова. Как
это Ромке удалось, не знаю, но как-то смог.
Спер то, что под руку попалось. Фотки эти и видеокассету.
– Зачем же ему фотоаппарат понадобился?
– На фотках одна порнуха, а Ромку, я думаю, бои
интересовали. Кто-то мог об убийстве проболтаться.
Он фотоаппарат и принес, воображал себя умником.
Его случайно засекли. Он смылся, а Дубников страшно
разозлился. Ведь неизвестно, что он там успел заснять.
Дубников боялся, что Ромка начнет шантажировать его
клиентов. Сашка с дозировкой переборщил и фоток не нашел, ну и столкнул Ромку с
лестницы, чтоб Дубников не переживал. А потом и дом сожгли, на всякий случай.
Нам было сказано из города смыться. Дубников дал нам по
тысяче, смех, да и только. Я предчувствовал, как дело может повернуться, когда
трупы нашли, и решил о себе позаботиться, вот и спер кассету с тем боем.
Дубников думал – я дурак, буду жить на его подачки и молчать в тряпочку. Деньги
быстро кончились, и мы вернулись. Дубников разозлился. Мол, с ума сошли, менты
вас ищут. Я ему про кассету напомнил, он враз подобрел. И еще денег дал, по
пять тысяч. А потом Сашка исчез. Я сразу понял: теперь моя очередь. Верну
кассету – убьют, и не верну – тоже убьют. Вот я подумал-подумал и решил к вам
обратиться.
– И чего ты от меня хочешь? – хмуро оглядываясь,
спросила я.
– Чтоб я по делу шел свидетелем. Оно, в общем, так и
есть. Может, и были грешки, но я никого не убивал.
Допустим, с девчонкой этой... Но ведь уголовное дело не
завели, я точно знаю. Я все расскажу и отдам кассету. Только не говорите, что
обещать ничего не можете.
Кондратьев сделает, как вы скажете, а он здесь царь и бог.
– Ты преувеличиваешь мое значение.
– Так не пойдет. Или...
Наш торг прервался совершенно неожиданно. В воротах
появились дюжие молодцы в количестве пяти человек. Возглавлял процессию тип,
которого я тоже имела счастье видеть на фотографиях. Он служил в охране клуба,
а рядом с ним скорее всего та самая «похоронная команда», о которой рассказывал
Валера.
– Валера, – сказал тот, что шел впереди. –
Кассета у тебя?
– Нет.
– Тогда придется прокатиться за ней.
Меня он принципиально игнорировал, и я особо не дергалась,
сидела себе спокойно и грызла зубочистку.
Ответить Валера не успел, за воротами послышался шум мотора,
а потом раздался грозный вопль:
– Оружие на землю.
Я-то думала, что это родная милиция, ведь иногда и они
успевают вовремя, но не тут-то было: в ворота на полном ходу въехал «Хаммер».
Должно быть, парням из клуба здорово припекало, потому что
они открыли пальбу по ребятам Тагаева, а я повалилась на землю, сбив с ног
Валеру. Я вжала его головушку в траву и начала молиться, чтобы нас ненароком не
подстрелили.
Бой вышел шумным, но недолгим. Выстрелы и матерщина стихли,
но подниматься я не спешила, береженого бог бережет. Послышались шаги, и Тагаев
спросил:
– Ты что, успела его полюбить? – Это он на тот
предмет, что я доблестно закрывала Валеру собственной грудью, то есть спиной.
– Мне нужна кассета, – пояснила я, поднимаясь и
пытаясь отряхнуть джинсы.
– Так мы договорились? – обрадовался Валера,
понемногу приходя в себя.
– Тебя обманули, парень, – покачала я
головой. – Я с мразью не договариваюсь.
* * *
Легко раненные в этой войне были, а убитых, слава богу, нет.
Через двадцать минут прибыл Вешняков. На Тагаева и его ребят он подчеркнуто не
обращал внимания. Пленных в количестве пяти человек запихнули в автобус, Валеру
отправили машиной.