Медведь и Дракон - читать онлайн книгу. Автор: Том Клэнси cтр.№ 265

– Мы занимаемся этим. Нам помогают американцы. Одна из американских бронетанковых дивизий приближается к Польше по железной дороге. Мы пошлём их прямо к вам.

– Что это за дивизия?

– Первая танковая дивизия, ею командует чернокожий генерал Диггз.

– Марион Диггз? Я знаю его.

– Вот как?

– Да, он возглавлял Национальный тренировочный центр, а также командовал их войсками, которые они развернули в Саудовском королевстве в прошлом году. Он блестящий генерал. Когда они приедут?

– Думаю, через пять дней. Три русские мотострелковые дивизии прибудут раньше американцев. Этого будет достаточно, Геннадий?

– Я не знаю, – ответил Бондаренко. – Мы ещё не сталкивались с китайцами. Больше всего меня беспокоят их военно-воздушные силы. Если они нанесут удар по нашему железнодорожному узлу в Чите, развернуть подкрепления будет трудно. – Бондаренко замолчал. – Мы можем передвигать наши силы с запада на восток, но, чтобы остановить китайцев, нам нужно перебросить войска к северо-востоку от места вторжения. Скорее всего это будет гонка, кто быстрее продвинется на север. Китайцы постараются использовать пехоту, чтобы защитить левый фланг своего наступления. Я хорошо готовил своих людей. Но мне нужно больше времени и больше солдат. Есть ли способ замедлить их наступление политическими средствами?

– Все политические попытки китайцы игнорируют. Они делают вид, что ничего не происходит. Американцы попробовали связаться с ними, чтобы убедить их остановиться, но это ни к чему не привело.

– Таким образом, решать исход войны будет сила оружия?

– Наверно, – согласился Головко. – Вы наш лучший генерал, Геннадий Иосифович. Мы полагаемся на вас и окажем вам всю поддержку, на которую способны.

– Хорошо, – ответил генерал и подумал, будет ли этого достаточно. – Я буду информировать вас о событиях, происходящих здесь.

Генерал Бондаренко знал, что настоящий генерал – из числа тех, которых показывают в кино, – должен был теперь есть вместе с солдатами их паек, но нет, он будет есть самую лучшую пищу, доступную в этих местах, потому что ему нужно сохранить силы, а фальшивая скромность всё равно не произведёт впечатления на его солдат. Он воздерживался от алкоголя, в отличие от его сержанта и рядовых. Русский солдат любит водку, а резервисты привезли с собой, наверно, собственные запасы, чтобы выдержать холод сибирских ночей. Он мог выпустить приказ, запрещающий употребление алкоголя, но не было никакого смысла в приказе, на который всё равно мало кто обратит внимание.

Это только подорвёт дисциплину, а дисциплина была сейчас необходима. Сами солдаты должны убедиться в необходимости воздерживаться от водки. Великая неизвестность, как думал об этом Бондаренко. Когда Гитлер вторгся в Россию в 1941 году – обычные люди, жители, населявшие страну, восстали против него со свирепой решительностью. С первого дня войны смелость русских солдат заставила немцев задуматься. Боевая подготовка русских могла уступать немецкой подготовке, но только не смелость. Бондаренко нужно было и то и другое; искусный человек не так уж нуждается в храбрости, потому что искусство победит то, чему храбрость только бросит вызов. Подготовка. Все упиралось в подготовку. Он мечтал подготовить своих солдат так, как готовили своих солдат американцы. Самое главное, нужно было заставить их думать – убедить их думать. Думающий немецкий солдат едва не уничтожил Советский Союз. Насколько это было близко, никогда не показывали в кино, и даже в Генеральном штабе было трудно узнать об этом. Но три раза немцы были чертовски близки к победе, и по какой-то причине боги войны все три раза становились на сторону матушки-России.

Что сделают сейчас боги войны? В этом заключался вопрос. Решат ли его люди поставленную перед ними задачу? Будут ли его умение и воинские знания достаточны для победы? Запомнят его имя, за победу или за поражение, а не имена безымянных солдат с автоматами АК-74 в руках или управляющих танками и бронетранспортёрами. Геннадий Иосифович Бондаренко, генерал армии, командовавший войсками в войне с китайцами на Дальнем Востоке, был он героем или глупцом? Первое или второе окажется правдой? Станут будущие курсанты военных училищ изучать его действия и качать головой, удивляясь его глупости или восхищаясь его блестящими манёврами?

Насколько было бы лучше снова стать полковником, воевать вместе с солдатами своего полка, даже держать в руках автомат, как он поступил в Душанбе столько лет назад, принимать личное участие в бою и стрелять во врагов, которых он видит собственными глазами. Воспоминания снова вернулись к нему, бой с афганцами, защита этого здания в снегу и темноте. В тот день он завоевал свои боевые награды, но ордена всегда остаются в прошлом. Его уважали за них, даже соратники, за красивые ленты и металлические звезды и медали, но что они означают в действительности? Сумеет ли он найти в себе мужество, необходимое, чтобы стать командиром? Он не сомневался, что такое мужество найти труднее, чем то, которое основывалось на простом инстинкте выживания, возникавшем при виде выражения на лицах вооружённых людей, собирающихся отнять у тебя жизнь.

Было так просто смотреть в неопределённое будущее с уверенностью, знать, что следует сделать, высказывать предложения и настаивать в мирном конференц-зале. Но сегодня он находился у себя в кабинете, командуя большой бумажной армией, которая противостояла реальной армии, состоящей из людей и стали, и если ему не удастся справиться с ней, его имя будет проклято навсегда. Историки изучат его характер и его биографию и скажут: да, он был храбрым полковником и даже неплохим военным теоретиком, но когда он столкнулся с настоящим сражением, он не смог справиться с поставленной перед ним задачей. А если он потерпит неудачу, погибнут люди и страна, которую он поклялся защищать тридцать лет назад, понесёт потери, если не от его руки, то от допущенной им слабости.

Генерал Бондаренко смотрел на стоящую перед ним тарелку с едой и не мог есть, только двигал вилкой пищу по тарелке и мечтал о стакане водки, пить которую запрещал его характер.

* * *

Генерал Пенг Хи-Вонг заканчивал то, что, как он полагал, будет последней нормальной едой на несколько будущих недель. Он будет мечтать о продолговатых зёрнах риса, не входящих в солдатский паек, – он не знал, почему это происходило: генерал, который руководил промышленной империей, снабжавшей рационами солдат, воюющих на переднем крае, не объяснил ему этого, хотя Пенг не сомневался, что сам генерал никогда не пробовал эту ужасную пищу. Для этого у него были подчинённые, проверявшие пищу пайков на вкус. Пенг закурил сигарету, как он обычно поступал после ужина, и с удовольствием выпил глоток рисовой водки. Этот глоток тоже будет последним на несколько недель. Закончив свой последний предвоенный ужин, Пенг встал и надел гимнастёрку. Золотые погоны на плечах показывали его высокий ранг: три звезды и венок.

У входа в его трейлер ждали подчинённые. Когда он вышел из трейлера, они вытянулись по стойке «смирно» и, как один, салютовали ему. Пенг вернул их салют.