Нечего терять - читать онлайн книгу. Автор: Ли Чайлд cтр.№ 89

— Насколько он токсичен? И насколько радиоактивен?

— Экипажи танков не страдают от радиации. Но после взрыва, когда броня обращается в пыль или испаряется при очень высоких температурах, можно сильно отравиться, вдыхая пары, или получить ранение шрапнелью. Вот почему они возвращают обломки танков в США. И именно об этом болит голова у военной полиции даже здесь. Террористы могут украсть обломки, сделать из них мелкие острые кусочки и начинить ими взрывное устройство. Так они получат идеальную грязную бомбу.

— Но эти обломки должны быть тяжелыми.

— Невероятно тяжелыми.

— Для того чтобы их украсть, потребуется грузовик. Как ты и говорил.

— Большой грузовик.

Ричер сделал глоток кофе, а Воэн выпила воды.

— Они разрезают обломки на заводе, — сказала Воэн. — Пользуются молотками и газовыми грелками. Получается пыль и пары. Стоит ли удивляться, что все эти люди больны.

Ричер кивнул:

— Помощник шерифа умер от радиации. У него были все симптомы. Потеря волос, тошнота и рвота, понос, язвы, обезвоживание, отказ жизненно важных органов. Возраст и ТХЭ тут ни при чем. Это радиационное заражение.

— Ты уверен?

Ричер снова кивнул:

— Совершенно. Андервуд мне сам сказал. Он уже умирал, и это были его последние слова: «Ты… — Он замолчал, а потом продолжил: — Ты сделал это со мной». Сначала я подумал, что он обвиняет меня. Но на самом деле он имел в виду совсем другое. Вот что он хотел сказать: «Уран [28] сделал это со мной». Словно он просил о чем-то, или объяснял, или предупреждал. Он использовал химическое обозначение урана. Наверное, это сленг металлургов. Он хотел сказать, что во всем виноват уран.

— Воздух на заводе полон урана. А мы там находились довольно долго, — сказала Воэн.

— Помнишь, как сияла стена на экране инфракрасной камеры? Стена не была горячей. Она была радиоактивной.

Воэн потягивала воду из бутылки и смотрела в пространство, привыкая к новой ситуации, которая в каком-то смысле была лучше, чем ей представлялось, а в каком-то — хуже.

— Почему ты говоришь, что там нет «хамви»? — спросила она.

— Потому что Пентагон склонен к специализации. Я уже говорил тебе, что так было всегда и так всегда будет. Завод в Диспейре специализируется на переработке урана. Вот и все. А «хамви» отвозят в другие места. Это дешевле. С ними легче работать. Ведь это всего лишь машины.

— Но они присылают машины в Диспейр. Мы их видели. В контейнере. Из Ирака или Ирана.

— Вот именно, — сказал Ричер. — Это и есть третий вывод. Они посылают эти машины в Диспейр не просто так.

— И в чем же причина?

— Есть лишь одно логичное объяснение. Обедненный уран используют не только для создания броневых плит. Из него также делают артиллерийские снаряды и снаряды для танков. Из-за того, что этот материал невероятно прочный и плотный.

— Ну и что?

— Вот тебе третий вывод: все эти машины были разбиты при помощи снарядов, сделанных из обедненного урана. Они заражены, следовательно, их необходимо перерабатывать специальным образом. И спрятать. Потому что военные используют снаряды с оболочкой из обедненного урана против гражданских машин. А это явный перебор. Очень плохая реклама. Тарман сказал, что есть вещи, которые правительства склонны скрывать, и он был прав.

— Проклятье, так что же там происходит?

— Твои догадки будут ничуть не хуже, чем мои.

Воэн снова подняла свой стакан, с сомнением посмотрела на него, словно уже не знала, стоит ли ей пить такую воду, и поставила стакан на место.

— Расскажи, что тебе известно о грязных бомбах, — попросила она.

— Они такие же, как чистые бомбы, — ответил Ричер. — Если не считать того, что они грязные. Бомба детонирует и создает сферическую волну избыточного давления, которая сносит все на своем пути, включая людей, а мелкие фрагменты обшивки разлетаются во все стороны, как пули, принося новые разрушения. Этот эффект можно усилить, если внутри оболочки, вокруг взрывчатки, будет находиться шрапнель, скажем, гвозди или металлические шарики. А в грязной бомбе используется зараженный металл, радиоактивные отходы.

— И насколько тяжелы последствия?

— Это спорный вопрос. Если речь идет об обедненном уране, то пылевидные окислы после высокотемпературного взрыва представляют серьезную опасность. Отсюда проблемы с рождаемостью, выкидыши, врожденные дефекты у детей. Многие люди считают, что радиация сама по себе не так опасна. Это еще один спорный вопрос. Никто ничего не знает наверняка. В этом и состоит проблема. А потому все склонны ожидать наихудшего исхода. В результате психологический эффект от использования грязной бомбы усиливается. Классический асимметричный ответ. Если грязная бомба взорвется над городом, все его покинут, есть в этом необходимость или нет.

— Насколько большой должна быть такая бомба?

— Чем больше, тем лучше.

— Сколько урана нужно украсть?

— Чем больше, тем будет веселее.

— Я думаю, они его уже воруют, — сказала Воэн. — Помнишь тот грузовик, который мы сфотографировали? Передняя часть его грузового отсека сияла в точности как стена.

Ричер покачал головой.

— Нет, там было нечто совсем другое.

— Нужно, чтобы ты пошла со мной в город. В мотель, — уточнил Ричер.

— Не знаю, хочу ли я, чтобы нас с тобой видели вместе. В особенности в мотеле. По городу поползут слухи.

— Никто не скажет ничего плохого.

— Ты так думаешь?

— Они за тебя переживают.

— Сомневаюсь.

— В любом случае завтра меня здесь уже не будет. Пусть они поговорят еще один день.

— Завтра?

— Может быть, даже раньше. Мне нужно пробыть здесь некоторое время, чтобы сделать один телефонный звонок. А больше меня ничто не держит.

— Кому ты собираешься звонить?

— Так, по одному номеру. Не думаю, что кто-нибудь возьмет трубку.

— А как же еще одна вещь, о которой ты говорил?

— До сих пор речь шла лишь о том, что Пентагон тайно стирает свое грязное белье. Это не преступление.

— При чем тут мотель?

— Я предполагаю, что номер четыре пуст.

Они вместе выбрались во влажный воздух позднего утра, прошли два квартала на север от Пятой улицы до Третьей, а потом еще три квартала на запад, до мотеля. Они не стали заходить в офис, а сразу зашагали вдоль ряда номеров. Дверь в номер четыре была распахнута. Там стояла тележка горничной. Простыни были сняты с кровати и брошены на пол. Шкафы опустели. Горничная включила пылесос.