Песнь песков - читать онлайн книгу. Автор: Брижит Обер cтр.№ 62

Закрепленные стойками галереи.

«Затем следует подождать несколько часов, прежде чем приступать непосредственно к забою, в противном случае, поскольку животные не успеют отдохнуть и обрести свою обычную температуру, мясо окажется слишком жестким. Можно снова помыть их, и не следует бить слишком сильно».

Ожидание скученных, скорчившихся животных, от которых ничто не загораживает вид на жертвенный алтарь.

«Что касается кровопускания, его следует производить горизонтально, а не вертикально: животные, которым перерезают горло, когда они находятся в горизонтальном положении, меньше сопротивляются, и мясо не такое кислое, к тому же, если животное подвешено за ноги, члены его растягиваются и деформируются».

Стол для заклания. Жертвенный нож. Взгляды прочих Аль-Густов. Крик. Конвульсия.

«Одновременно с кровопусканием следует производить извлечение внутренностей и отделять несъедобные куски».

Раскроенный ножом живот, еще бьющееся сердце, руки, копающиеся во внутренностях и извлекающие кишки.

«После ритуального забоя тушу следует отделить от покрова, для этого ее следует обдать кипятком в большом чане, а затем удалить щетину, опалив на огне».

Трупы людей, брошенные в чан с кипятком, затем поднесенные к огню, запах шерсти и паленой свиньи, и все это среди шуток и ругани служителей культа: «Осторожно, ты меня забрызгал». — «Ты видел, какая у этого рожа?» — «Идешь сегодня вечером на праздник?» — «Я бы предпочел рыбу для разнообразия».

Оставалось только несколько строк:

«Чтобы туша не потеряла слишком много веса при испарении и не испортилась до копчения и засолки, необходимо регулярно спрыскивать ее водой.

В заключение следует сказать, что сегодня мы умеем добывать более вкусную пищу, чем пища отцов наших отцов. Следуйте нашим указаниям, и вы получите нежное мясо, которое придется вам по вкусу. Не следует также пренебрегать разведением скота, но это уже другая тема. Так…»

На этом месте текст обрывался. Роман отложил листок. Он чувствовал, что закоченел. Он шел по туннелям, куда сбрасывали эти кишки, касался стен, запачканных кровью. Он теперь понимал чувства Реза. Он понимал, что в действительности означала Бойня. Как можно было оставаться таким бесчувственным, таким безразличным к страданиям? Как можно было рассматривать живое существо как обыкновенный источник питания? И почему этот текст лежит здесь?

Он поднял глаза и увидел, что Нея внимательно смотрит на него.

— Что ты читал? — негромко спросила она.

Он протянул ей листок.

— А, текст, который лежит в основе ненависти Реза! — сказала она. — Эти строки — библия его ненависти. В том числе и из-за них ваш род рискует исчезнуть.

— Что означает Аль-Густ?

— Чужак-Урод.

Чужаки-Уроды. Образины. Те, кого можно истреблять и потреблять, как кроликов или телят. Его тело вновь пронзила дрожь.

— Тебе холодно?

— Нет. Просто меня тошнит. И хочется попросить прощения.

— Это все принадлежит прошлому. Ни ты, ни я не несем за это ответственности. У истории нет ни настоящего, ни будущего. Реза отвергает возможность занять место, которое нам уготовано в истории человечества. Ему пришлось по вкусу ощущение катастрофы, тайны. Оказаться вдруг на свету ему было бы невыносимо. Слишком банально.

Роман вдруг подумал, а легко ли люди восприняли бы факт существования другого, параллельного человечества. После сенсационных заявлений, захлебывающегося восторга средств массовой информации, красивых слов, анализа, какими стали бы будничные отношения представителей двух видов? Как если бы человек, в течение миллионов лет считающий себя единственным ребенком Земли, неожиданно обнаружил, что у него имеется брат, такой же сильный и такой же умный, как он сам, и намеревающийся пользоваться теми же правами. Брат, до сей поры похороненный глубоко под землей, после того как был хладнокровно убит, как Авель Каином. Авель, послушный, спокойный ребенок, живущий в гармонии с природой. В какой степени Библия опирается на подлинную историю человечества?

Он присел на корточки рядом с Неей.

— Кто такой Г. Малаах?

— Один наш историк… Приблизительно вашего шестого века до Рождества Христова. Он перевел этот текст, который был высечен на стене, в караульном помещении, на Бойне. Сегодня никто не может разобрать индоевропейский язык, даже Маги.

— Индоевропейский? Якобы изначальный язык, наш праязык? Но письменность существует максимум пять-шесть тысяч лет! — возразил Роман.

— Скажем так, ее самые древние следы. Это вовсе не означает, что раньше человек не писал. Просто довольно долго он писал на материалах, не способных сопротивляться разрушению временем. Люди начали писать камешками. Чертили знаки на песке. Делали насечки на собственном теле, заплетали в волосы жемчужины, с помощью которых вели подсчет торговым сделкам. Зачем кочевым народам делать постоянные записи в каком-нибудь постоянном месте? Письменность в том виде, в каком мы ее знаем, застывшая, заключенная в рамки, появилась лишь вместе с оседлостью. Когда человек в буквальном смысле слова стал межевать землю.

— А вы, какой у вас был язык? Все люди изначально разговаривали на одном и том же языке?

— Предание гласит, что люди прошли одни и те же этапы развития языка, наподобие того, что происходит с речью ребенка. Но довольно быстро в соотношении с окружающей средой, в зависимости от образа жизни, верований стали складываться различные словари. Когда вы покинули Мать и предпочли воздвигнуть на пьедестал Отца, наши языки разошлись окончательно. Как привыкли мы говорить: «Символика создает лингвистику». Мы не говорили на индоевропейском языке по той простой причине, что не являлись индоевропейцами. Наш язык назывался Аум, теперь им пользуются лишь во время обрядов или для написания священных текстов. Мы привыкли разговаривать на здешнем языке.

Легкая вибрация над головами прервала их увлеченный шепот.

— Это генератор, — объяснила Нея. — Для обновления воздуха. На верхнем этаже нет аэрационного колодца.

Ян по-прежнему спал. Роман прислонился спиной к стене возле Неи. Она склонила голову ему на плечо. Закрыла глаза, измученная до предела. Роман последовал ее примеру. Разговор можно перенести на потом. Восстановить силы. Даже если это бесполезно.

В помещении витал запах дерьма. Это пахло от их одежды. Он уснул с этим запахом в ноздрях и с ощущением, что плавает в потоке крови, по которой несутся огромные куски экскрементов с длинными щупальцами.

Роман с бьющимся сердцем открыл глаза. Он не смог удержать Нею, которая падала в зияющую бездну, он видел, как она, с вытаращенными от ужаса глазами, проваливается в жадные челюсти земли. Он выпрямился, истекая потом, провел дрожащей рукой по лбу. При зеленоватом свете, исходящем от аквариума с медузами, он посмотрел на Нею и убедился, что она дышит. Молодая женщина спала, поникшая, как тряпичная кукла. Ян тоже не шевелился. Роман всмотрелся в светящиеся стрелки своих часов. Десять минут пятого. Выходит, они проспали больше шести часов. Там, наверху, скоро начнет светать. Факел погас. Он зажег другой, пощупал одежду: пахнет по-прежнему тошнотворно, но, по крайней мере, почти сухая. Преодолевая отвращение, он оделся. Над головой, украшая потолок, парила огромная тень чудовища с туловищем хищной птицы, покрытом чешуей, с головой льва с острыми клыками, раскинутыми крыльями, блестящими когтями, которое, казалось, вот-вот обрушится на него, чтобы сожрать. Изображение слабо светилось, давая ощущение рельефности, а ярко-красные глаза следили за каждым его движением.