Мегрэ у министра - читать онлайн книгу. Автор: Жорж Сименон cтр.№ 4

— Я никого не заметил, когда входил.

У Мегрэ появилось чувство жалости к Пуану. До сих пор Пуан пытался говорить бесстрастным голосом. Но по мере приближения к главному он стал нервничать, ходить вокруг да около, как бы боясь, что Мегрэ составит обо всем этом ложное впечатление.

— Архивы министерства были перевернуты вверх дном, и одному богу известно, сколько там обнаружилось бумаг, о которых никто на свете никогда и не вспомнит. Все это время, по меньшей мере дважды в день, мне звонил премьер, и у меня нет никакой уверенности, что он мне доверяет.

Поиски были предприняты также и в Школе дорог и мостов. Но и они, к сожалению, не дали никакого результата… до вчерашнего утра.

Мегрэ не смог удержаться от вопроса — так обычно спрашивают о конце романа:

— Значит, отчет Калама нашли?

— Да, вероятно, это и был отчет Калама.

— Где?

— На чердаке Школы.

— Кто-нибудь из преподавателей?

— Нет. Смотритель. Вчера днем мне подали визитную карточку какого-то Пикмаля, о котором я в жизни не слышал. На ней карандашом было написано: «По поводу отчета Калама». Я сейчас же принял его. Предварительно я отослал мою секретаршу, мадемуазель Бланш, хотя и работаю с ней уже лет двадцать; она тоже из Ла-Рош-Сюр-Йон и служила еще в моей адвокатской конторе. Вы увидите, что это имеет значение. Заведующего моей канцелярией тоже не было. Я остался наедине с человеком средних лет; у него неподвижный взгляд; он молча стоял передо мной, держа под мышкой пакет, завернутый в серую бумагу. «Месье Пикмаль?» — спросил я, несколько обеспокоенный, так как мне на мгновение показалось, что я имею дело с ненормальным. Он ответил кивком. «Садитесь». — «Не стоит».

Его взгляд мне показался неприязненным. Он почти грубо спросил меня: «Вы министр?» — «Да». — «Я смотритель в Школе дорог и мостов».

Он сделал два шага вперед, протянул мне пакет и тем же тоном произнес: «Вскройте пакет и дайте мне расписку». В пакете находился документ страниц на сорок, являвшийся, очевидно, копией: «Отчет по экспертизе проекта санатория в Клерфоне, Верхняя Савойя». Подписи под документом не было, но на последней странице были напечатаны имя и звание Жюльена Калама, а также дата. Пикмаль повторил: «Мне нужна расписка». Я написал расписку. Он сложил ее, сунул в потрепанный бумажник и направился к выходу. Я остановил его: «Где вы нашли эти бумаги?» — «На чердаке». — «Вас, вероятно, пригласят, чтобы сделать письменное заявление». — «Мой адрес известен». — «Вы никому не показывали документ?». Он с презрением посмотрел мне в глаза: «Никому». — «Там не было еще копий?» — «Насколько мне известно, не было». — «Благодарю вас».

Пуан в замешательстве взглянул на Мегрэ.

— Здесь-то я и совершил ошибку, — продолжал он. — Все, вероятно, произошло из-за странного вида этого Пикмаля. Мне казалось, что так должен выглядеть анархист в момент, когда собирается бросить бомбу.

— Сколько ему лет? — спросил Мегрэ.

— Лет сорок пять. Одет средне. Взгляд — либо ненормального, либо фанатика.

— Вы навели о нем справки?

— Не сразу. Было пять часов. У меня в приемной сидели еще несколько человек, и вечером я должен был председательствовать на банкете инженеров. Увидев, что посетитель ушел, секретарша вернулась в кабинет, и я сунул папку с отчетом Калама в портфель.

Мне следовало бы тут же позвонить премьер-министру. И если я не сделал этого, то, уверяю вас, опять же только потому, что сомневался, не имею ли я дело с сумасшедшим. Не было никаких доказательств, что документ не фальшивка. Нам почти ежедневно приходится принимать людей с неуравновешенной психикой.

— Нам тоже.

— В таком случае вы должны меня понять. Прием затянулся до семи вечера. У меня оставалось времени только, чтобы зайти домой и переодеться.

— Жене вы рассказали о докладе Калама?

— Нет. Портфель я забрал с собой. Жене сказал, что после банкета заеду на бульвар Пастера. Я довольно часто так делаю. По воскресеньям мы здесь обедаем вдвоем, но иногда, когда у меня срочное дело и нужно спокойно поработать, я прихожу сюда один.

— Где происходил банкет?

— Во дворце д'Орсей.

— Портфель вы взяли с собой?

— Нет, я запер его на ключ и оставил под охраной моего шофера, которому я полностью доверяю.

— Вы вернулись прямо сюда?

— Около половины одиннадцатого. У министров есть то преимущество, что они не обязаны оставаться после речей.

— Отчет вы прочли?

— Да.

— Он показался вам подлинным? Министр утвердительно кивнул.

— Если его опубликовать, это действительно будет взрывом бомбы?

— Вне всякого сомнения.

— Почему?

— Потому что профессор Калам как бы предсказал катастрофу, которая и произошла. Хотя меня и поставили во главе министерства общественных работ, я не в состоянии пересказать вам его рассуждения и особенно технические детали, которые он приводит в поддержку своего мнения. Но что совершенно ясно — он был категорически против проекта, и каждый, кто прочел этот отчет, должен был голосовать против постройки Клерфона, по крайней мере в том виде, в котором он был запроектирован. Или требовать продолжения изысканий. Вы понимаете?

— Начинаю понимать.

— Каким образом еженедельнику «Молва» стало известно содержание отчета, не знаю. Может быть, у них есть копия? И этого не знаю. Насколько могу судить, единственным человеком, который вчера вечером владел отчетом Калама, был я.

— Что же произошло?

— К полуночи я решил позвонить премьеру, но мне ответили, что он находится в Руане на каком-то политическом собрании. Я чуть не позвонил туда…

— Но не сделали этого?

— Нет. И только потому, что подумал о подслушивании. У меня было такое ощущение, что я держу ящик с динамитом, которым можно не только взорвать правительство, но и скомпрометировать кое-кого из моих коллег. Совершенно невероятно, чтобы те, кто прочел этот отчет, могли…

Мегрэ понял, что хотел сказать Пуан.

— Вы оставили отчет здесь?

— Да.

— В бюро?

— Оно запирается на ключ. Я полагал, что здесь он находится в большей безопасности, чем в министерстве, где бывает слишком много людей, которых я едва знаю.

— Пока вы изучали отчет, ваш шофер был внизу?

— Я его отпустил. Потом взял такси на углу бульвара.

— Вы говорили с вашей женой по возвращении?

— Только не об отчете Калама. И назавтра я никому ни слова не сказал о нем до часа дня, до тех пор, пока не встретился с премьер-министром в Палате депутатов. Ему я все рассказал.

— Он был взволнован?