О, Мари! - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Енгибарян cтр.№ 20

Дверь открыла мама и, пораженная, уставилась на нас. Однако она быстро справилась с удивлением, снова превратившись в гостеприимную хозяйку.

– Проходите, дети, проходите. Мари, я очень рада с тобой познакомиться. Какая ты красивая, высокая! Я-то думала, что самая высокая в этом городе женщина – я. Оказывается, ты мне не уступаешь!

– Здравствуйте! Это Давид меня заставил зайти, так неудобно, вы же не ждали гостей, – смущалась моя спутница.

Папа тоже вышел из кабинета, чтобы поприветствовать нас:

– Здравствуйте, ребята! Давид, Мари красивее, чем ты описал, настоящая кинозвезда, сошедшая с обложки зарубежного журнала! И как только она обратила на тебя внимание?

– Здравствуйте! Ну что вы, Давид – очень уважаемый человек среди студентов.

– Как, Давид уважаемый?

– Его уважают ребята, и многим моим подругам он очень нравится.

– Вот чудеса! Ну, такую удивительную новость надо отметить!

Мама быстро накрыла праздничный стол, за который мы уселись вчетвером. Мари попыталась было отказаться от угощения, но мама была непреклонна. Постепенно, за сладостями и фруктами, завязался разговор.

– Вы помните Париж? – задала вопрос мама.

– Да, конечно! Когда мы приехали сюда, мне было семь лет, но я помню все очень отчетливо. Я тогда училась в третьем классе – во Франции дети ходят в школу с пяти лет.

– Ваша мама, насколько я знаю из рассказов Давида, не армянка?

– Да, она француженка. Выучила армянский язык самостоятельно, когда по воскресеньям ходила в церковь, общалась с людьми.

– Она что, религиозная?

– Религиозная, католичка. Молится здесь со всеми вместе – ведь, по ее словам, у нас один Бог – Христос, и одна Библия. Она не видит особой разницы между нашими конфессиями.

– А вы, Мари, тоже верующая? – спросил папа.

– Я еще не определилась. Хотя иногда молюсь.

– На каком языке?

– На французском. На армянском я молиться не умею, меня не учили.

– Так, что это мы ребенку есть совсем не даем! – вмешалась мама. – Мари, возьми пирожки, они очень вкусные, а это – торт «Микадо», сейчас положу тебе кусочек.

– Знаете, Мари, я много работал с эмигрантами, – продолжал папа. – А как случилось, что вы приехали сюда? У вашего отца не было собственного дела?

– У него было ателье мужской одежды, он думал создать на родине сеть ателье, расширить свое дело, а потом вернуться, но не получилось. Мы прошли трудный путь, но папа быстро себя нашел, он же прекрасный модельер и мастер. Сейчас он оформлен как работник государственного ателье, но там занят всего несколько часов в день, остальное время трудится дома, у него много клиентуры…

Я смотрел на Мари и думал: какая же она умница, как естественно и с достоинством держится… И какая она родная! А ведь я ее знаю всего месяц…

– Мари, а если бы появилась возможность, уехали бы вы обратно в Париж? – спросила мама.

Такого вопроса Мари, по-видимому, не ждала. Она молча разрезала тортик на мелкие кусочки, один за другим отправила их в рот, потом положила вилку на тарелку и еще помолчала, опустив глаза.

– Еще месяц назад ответ на этот вопрос был для меня однозначным, и этот ответ был – безусловно, да, – произнесла она наконец. – Сейчас так же определенно я ответить не могу.

– И что же изменилось за этот месяц?

Мари не ответила. За столом повисло молчание.

– Ну что же, друзья, никто не кушает? – нарушил неловкую тишину отец. – Торт исключительно вкусный! Знаешь, Мари, я надеюсь потом как-то познакомиться с твоими родителями…

Внезапно Мари подняла голову, посмотрела на мою мать, потом на отца:

– Вы спросили, что изменилось за этот месяц?.. Появился Давид.

Простые слова Мари буквально оглушили всех. Никто не ожидал таких признаний от восемнадцатилетней девушки, впервые пришедшей в дом к фактически чужим людям с парнем, знакомым ей чуть больше месяца. Мой мудрый отец отреагировал, на мой взгляд, единственно правильным образом:

– Очень надеюсь, Мари, что дальнейшая дружба с моим сыном вас не разочарует. У него много недостатков, но в одном я твердо уверен: он добрый юноша, и у него характер настоящего мужчины.

– Я тоже так думаю, – ответила Мари.

Разговор свернули на другие темы, и здесь уже беседа шла главным образом между Мари и моей мамой.

Я пошел переодеваться. Надел свой лучший темный костюм, белую сорочку, черные туфли, пригладил волосы бриолином, как было модно, и во всей красе появился в гостиной.

– Куда собираетесь, Давид, на вечеринку или на концерт? – поинтересовалась мама.

– На вечеринку, там будет много моих друзей. Кстати, придут и наши родственницы, Рина и Ирма.

Рина была дочерью маминой сестры, а отец Ирмы, Арам Ароян, приходился моей маме дядей. Обе девушки учились в консерватории, и в городе их знали многие. Ирма уже успела сняться в главной роли в кинофильме, Рина – начинающая певица – делала первые успешные шаги. Впоследствии она станет очень известной в нашей республике и во всей стране, получит звание народной артистки СССР.

Родители тепло попрощались с Мари. Было заметно, что она им очень понравилась.

– Мари, девочка моя, – обратилась к ней мама, – будешь в наших краях, заходи, буду рада!

Мы вышли из квартиры.

– Знаешь, Давид, приблизительно так я и представляла твоих родителей, – улыбнулась Мари. – Очень приятные, интеллигентные люди. И в кого ты уродился таким агрессивным и драчливым?

– Это ты на меня так плохо действуешь. В обычной жизни я пай-мальчик, – отшутился я.

* * *

Городской транспорт уже возобновил работу. Мы поймали первого попавшегося частника на «Москвиче», Мари устроилась на заднем сиденье, с трудом разместив свои длинные ноги, я сел рядом с шофером, и мы поехали на улицу Комитаса – Мари тоже нужно было переодеться. Дома у них были гости: Аида с мужем Варужаном и дочкой Кристиной и какая-то пожилая дама с сыном – неулыбчивым мужчиной лет тридцати, с уже наметившимся брюшком.

Все присутствующие были репатриантами – я их отличал от местных без труда. Да и вообще отличить их было нетрудно, даже тех, кто уже долгое время жил на родине, – выдавала манера говорить, одеваться, более европейский внешний вид. Местные выглядели попроще, одевались, может, и не беднее, но по-другому: в мешковатые плохо пошитые вещи темных, глухих тонов, купленные в обычных универмагах. Репатрианты, наоборот, предпочитали более модную, яркую и разноцветную одежду, скроенную по фигуре.

В каждом молодом человеке в окружении Мари я видел своего конкурента. Интуиция подсказывала, что в данном случае мои подозрения небеспочвенны. Мне показалось, что родители Мари меня не ждали, однако поздоровались они очень тепло.