Ухищрения и вожделения - читать онлайн книгу. Автор: Филлис Дороти Джеймс cтр.№ 127

Мэг наклонилась и достала из сумки большой коричневый пакет.

— Я принесла первые пятьдесят страниц корректуры. Сделала то, что вы просили: прочла текст, выискивая опечатки. Больше ничего.

Элис взяла пакет и, не взглянув на него, положила на стол.

— Именно это мне и надо было, — сказала она. — Я так забочусь о правильности рецептов, что опечатки в тексте порой ускользают от внимания. Надеюсь, я вас не слишком обременила?

— Нет. Я делала это с удовольствием. Знаете, Элис, это похоже на Элизабет Дэйвид. [72]

— Ну, надеюсь, не очень. Она так замечательно пишет, что я боюсь слишком сильно попасть под ее влияние.

Помолчали. Мэг думала: «Мы разговариваем, как по написанному специально для нас сценарию. Не совсем как чужие, но как люди, осторожно выбирающие слова, потому что пространство между этими словами заполнено опасными мыслями. Хорошо ли на самом деле я ее знаю? Что она мне рассказывала о себе? Кое-какие детали о том, как они жили, когда отец был жив; обрывки сведений; отдельные фразы, оброненные во время беседы, словно огоньком упавшей спички освещавшие нечеткие контуры огромной неисследованной страны. Я рассказала ей почти все о себе — о детстве, о неприятностях из-за расовых проблем в школе, о гибели Мартина. Но были ли мы хоть когда-нибудь равны в нашей дружбе? Она знает обо мне больше, чем любой другой человек на свете. А все, что я знаю об Элис, это то, что она прекрасно готовит».

Она чувствовала на себе неотрывный, почти требовательный взгляд подруги. Наконец Элис сказала:

— Но ведь вы не вышли бы из дому в такую непогоду только для того, чтобы отдать мне пятьдесят страниц корректуры?

— Мне нужно с вами поговорить.

— Но вы уже со мной говорите.

Мэг ответила на пристальный взгляд Элис таким же твердым взглядом.

— Эти две девушки, — начала Мэг, — Кэролайн и Эми. Все тут говорят, что это они убили Хилари Робартс. Вы тоже так считаете?

— Нет. Почему вы спрашиваете меня об этом?

— Я тоже так не считаю. Как вы думаете, полиция попытается приписать им это убийство?

Голос Элис был холоден и спокоен:

— Не думаю. Это был бы мелодраматический поворот, вы не находите? Но зачем им это? Главный инспектор Рикардс показался мне честным и добросовестным человеком, хоть он, похоже, звезд с неба не хватает.

— Ну, это было бы очень удобно для всех, не правда ли? Двое подозреваемых погибли. Дело закрыто. Никаких новых убийств.

— А они были в числе подозреваемых? Что ж, видимо, Рикардс вам доверяет больше, чем мне.

— У них не было алиби. Тот человек с Ларксокена, с которым была помолвлена Кэролайн — Джонатан Ривз, так кажется? — он, по-видимому, признался, что в тот вечер они вовсе не были вместе. Кэролайн заставила его солгать. Почти весь персонал АЭС уже знает про это. А теперь и вся деревня об этом судачит. Джордж Джаго звонил мне, чтобы об этом рассказать.

— Ну и что же, что у них не было алиби? У других тоже нет: у вас, например. Отсутствие алиби еще не доказывает вины. Кстати, его и у меня не было. Я была дома весь вечер, но не уверена, что смогу это доказать.

Вот и настал наконец тот момент, мысль о котором не оставляла Мэг с самого вечера убийства, — момент истины, которого она так страшилась. Пересохшими, почти неподвижными губами она произнесла:

— Но вас же не было дома, верно ведь? В понедельник утром, когда я пришла и сидела здесь, на кухне, вы сказали главному инспектору Рикардсу, что были дома, но это была неправда.

Ответом ей было молчание. Потом Элис спокойно спросила:

— Вы пришли об этом мне сказать?

— Я знаю, этому должно быть какое-то объяснение. Смешно даже спрашивать. Просто дело в том, что я не могу освободиться от этой мысли с тех самых пор. И мы ведь друзья. Друг должен сметь спросить. Ведь надо быть честными друг с другом, откровенными, доверять…

— Сметь спросить о чем? Что это с вами? Вы говорите со мной, как консультант по брачным отношениям.

— Спросить, почему вы сказали полиции, что были дома в девять часов. Вас здесь не было. Я была. Когда Копли уехали, я вдруг почувствовала, что мне необходимо вас увидеть. Попыталась дозвониться, но ответил автоответчик. Я не оставила никакого сообщения — смысла не было. Я просто пошла к вам. Дом был пуст. В гостиной горел свет, в кухне тоже, а дверь была заперта. Я позвала вас. Был включен проигрыватель, очень громко. Дом переполняли торжествующие звуки музыки. Но в доме никого не было.

Элис с минуту сидела молча, потом спокойно сказала:

— Я вышла пройтись, полюбоваться лунным светом. Не ждала, что кто-нибудь зайдет без предупреждения. Никто обычно без предупреждения и не заходит, кроме вас, а я полагала, что вы уехали в Норидж. Но я приняла необходимые меры, чтобы избежать непрошеного вторжения. Я заперла дверь. Как же вы вошли?

— Открыла вашим ключом. Неужели вы забыли, Элис? Вы дали мне этот ключ год тому назад. С тех пор он хранится у меня.

Элис взглянула на нее, и Мэг, прежде чем та отвернулась, увидела, как ее лицо озарило воспоминание, заметила и печаль, и горестную улыбку, тронувшую уголки губ.

— Но я совсем забыла об этом. Напрочь. Поразительно! Вряд ли это обеспокоило бы меня, даже если бы я и вспомнила. В конце концов я же считала, что вы в Норидже. Но я не вспомнила. У нас такое множество ключей от дома — часть здесь, часть в Лондоне. Но вы сами никогда мне не напоминали о ключе.

— Я как-то напомнила, почти сразу же, но вы сказали, чтобы я оставила его себе. Я, как идиотка, решила, что этот ключ многое означает: доверие, дружбу, то, что дверь «Обители мученицы» всегда открыта для меня. Вы тогда сказали, что, возможно, он мне когда-нибудь понадобится.

И тут Элис громко рассмеялась.

— И он вам действительно понадобился! — сказала она. — Ирония судьбы! Но ведь вам совершенно несвойственно входить в дом без приглашения. Особенно в мое отсутствие. Раньше с вами этого не случалось.

— Но я же не знала, что вас нет дома. Свет в окнах горел, и слышна была музыка. Когда я позвонила в третий раз, а вы не открыли, я испугалась, что вам, может быть, плохо, что вы не можете позвать на помощь. И я отперла дверь. Вошла и погрузилась в волны замечательной музыки. Я узнала, что это: моцартовская Симфония соль-минор. Любимая симфония Мартина. Поразительно, что вы выбрали именно эту пленку.

— Я не выбирала. Просто включила проигрыватель. А что же, по-вашему, мне надо было выбрать? Реквием — в память об отлетевшей душе, в существование которой я не верю?