Маяк - читать онлайн книгу. Автор: Филлис Дороти Джеймс

Памяти моего мужа

Коннора Бэнтри Уайта

1920–1964

Великобритания — счастливый обладатель множества прибрежных островов, радующих глаз своей красотой и разнообразием. Однако близ берега Корнуолла среди них невозможно было бы отыскать остров Кум — место действия романа «Маяк». И сам остров, и злополучные события, описанные в романе, и все персонажи книги, живые и умершие, целиком и полностью вымышлены и существуют лишь в интереснейшем психологическом феномене, имя которому — воображение автора детективных романов.

Ф. Д. Джеймс

Коммандер Адам Дэлглиш давно уже привык к неотложным вызовам на незапланированные встречи с неожиданными людьми и в самое неудобное для него время. Однако причина у таких вызовов обычно была одна и та же: он мог с уверенностью сказать, что где-то обнаружено мертвое тело, требующее его — Дэлглиша — внимания. Разумеется, случались и другие срочные вызовы, другие встречи, иногда — на самом высшем уровне. Дэлглиш, как постоянный и ближайший помощник комиссара Скотланд-Ярда, должен был выполнять целый ряд функций, количество и значимость которых все возрастали, так что в конце концов стало практически невозможно определить круг его обязанностей, и многим из его коллег пришлось оставить всякие попытки на этот счет. Но стоило ему сделать лишь первый шаг в кабинет Харкнесса — заместителя комиссара, — находящийся на седьмом этаже Скотланд-Ярда, как стало очевидно, что на этой встрече, созванной в десять пятьдесят пять утра, в субботу, 23 октября, речь пойдет именно об убийстве. И дело вовсе не в том, что лица, обращенные к нему, были напряжены и серьезны (провал в каком-нибудь из отделов мог вызвать еще большую тревогу), а, пожалуй, в том, что насильственная смерть всегда порождает какую-то странную неловкость, тревожное осознание того факта, что на свете существует нечто, не поддающееся контролю государственных чиновников.

Только три человека ждали Дэлглиша в этом кабинете, и он был удивлен, что увидел среди них Александра Конистона из министерства иностранных дел и по делам Содружества. Ему нравился Конистон — это был один из тех немногих оригиналов, каких еще можно было изредка встретить в министерской среде, день ото дня становившейся все более конформистской и политизированной. Конистон славился своим умением разрешать кризисные ситуации. Отчасти это основывалось на его уверенности в том, что не бывает чрезвычайных происшествий, которые не подлежали бы объяснению посредством ссылки на прецедент или на ведомственные установления; если же такие ортодоксальные объяснения ничего не объясняли, Конистон выказывал оригинальную и опасную способность проявлять творческую инициативу, каковая в соответствии с чиновничьей логикой должна была бы неминуемо привести к беде, но никогда к ней не приводила. Лишь очень немногие из лабиринтов вестминстерского чиновничьего аппарата оставались Дэлглишу неизвестны, и он давно уже сделал для себя вывод, что двойственность характера Конистона унаследована им от предков. Целые поколения Конистонов были военными. Зарубежные поля сражений времен имперских устремлений Британии были удобрены телами бесчисленных, ушедших в небытие жертв прежних Конистонов, отлично умевших разрешать кризисные ситуации. Даже экстравагантный вид Александра Конистона говорил об этой двойственности. Он — единственный среди своих коллег — носил строгий темный костюм в тонкую полоску, соблюдая традицию государственных служащих тридцатых годов прошлого века, тогда как лицо его — широкоскулое, худое и веснушчатое — и шапка непослушных волос, более всего напоминавших солому, делали его похожим на фермера.

Он сидел рядом с Дэлглишем, напротив одного из широких окон кабинета. Первые десять минут этой встречи прошли удивительно немногословно, что было не вполне обычно. Конистон сидел, слегка наклонив стул назад, спокойно разглядывая панораму шпилей и башен, освещенных не по сезону яркими лучами утреннего солнца, грозящего вот-вот скрыться за облаками. В кабинете, кроме Дэлглиша и Конистона, были еще заместитель комиссара Харкнесс и розовощекий молодой человек из МИ-5, представленный старшим коллегам как Колин Ривз. Из этих четверых Конистон, которого более всех касалось сегодняшнее дело, высказывался крайне редко, а Ривз, изо всех сил старавшийся запомнить то, о чем здесь шла речь, не прибегая к унижающей достоинство процедуре записывания за говорящими, вообще не произнес ни слова. Наконец Конистон собрался резюмировать сказанное.

— Убийство в данном случае — самое неприятное для нас событие; самоубийство тоже не менее неприятно при сложившихся обстоятельствах. Случайная смерть… Это мы, пожалуй, могли бы пережить. Поскольку есть жертва, огласки нам не избежать, независимо оттого, какова причина смерти, но мы легко могли бы держать все под контролем, если только это не убийство. Проблема в том, что у нас не так уж много времени. Точная дата еще не определена, но премьер-министр хотел бы провести там сверхсекретную международную встречу в начале января. Удачное время. Парламент не заседает, ничего особенного после рождественских праздников обычно не происходит, никто и не ждет ничего особенного. Премьер-министр, по всей видимости, твердо решил провести запланированную встречу именно на острове Кум. Так что вы возьметесь за это дело, да, Адам? Прекрасно.

Прежде чем Дэлглиш успел ответить, вмешался Харкнесс:

— Уровень секретности, если встреча состоится… выше просто не бывает.

«И даже если тебе известно, в чем я сильно сомневаюсь, — подумал Дэлглиш, — кто будет на этой сверхсекретной конференции и с какой целью, ты не намерен мне об этом сообщать». Секретность всегда основывается на принципе «знает тот, кому необходимо». Он мог, пожалуй, кое о чем догадаться, но особого любопытства не испытывал. Однако, с другой стороны, его ведь просили расследовать дело о насильственной смерти, и некоторые вещи ему было просто необходимо знать.

Прежде чем Колин Ривз успел осознать, что настал его черед высказаться, снова заговорил Конистон:

— Обо всем этом, естественно, позаботятся. Мы не ожидаем никаких сложностей. Мы уже сталкивались с похожей ситуацией несколько лет назад — еще до вас, Харкнесс, — когда один весьма известный политик решил, что ему следует отдохнуть от своего начальника охраны, и зарезервировал себе на две недели коттедж на Куме. Высокопоставленный гость смог вытерпеть всего два дня в покое и одиночестве острова, а затем осознал, что его жизнь совершенно бессмысленна без красного министерского чемоданчика. Я склонен полагать, что остров Кум и был предназначен для того, чтобы рождать у людей такие мысли, но гость этого не понял. Нет, я не думаю, что нам стоит беспокоить наших друзей с южного берега Темзы.

Ну что ж, так будет гораздо легче. Подключать службу безопасности — только напрашиваться на лишние проблемы. Дэлглиш считал, что после того, как — в ответ на публичные требования большей открытости — служба безопасности сбросила покров таинственности, она, подобно монархии, отчасти утратила ту полусвященную патину всемогущества, какая обычно окутывает тех, кто имеет дело с тайнами, доступными лишь немногим. Сегодня всем известно не только имя главы этой службы: его фотографии публикуются в прессе, а его предшественница даже написала автобиографическую книгу, где изобразила и само главное управление — эксцентричный, восточного вида, памятник модернизму, занимающий господствующее положение в своем районе на южном берегу Темзы и скорее привлекающий любопытные взгляды, чем их избегающий. Отказ от таинственности имел свои недостатки: на эту организацию стали смотреть как на обычное бюрократическое учреждение, укомплектованное обычными людьми, которым — как и всем нам — свойственно ошибаться и запутываться. Впрочем, Дэлглиш не ожидал никаких проблем со стороны службы безопасности. То, что МИ-5 здесь представлял чиновник среднего звена, позволяло догадываться, что единичная смерть на одном из прибрежных островов вовсе не являлась для них первоочередной заботой в данный момент.