– Как долго…
– Слишком долго, – прервал он, накрыл ее одеялом,
обнял. Когда наклонялся, медальон с волчьей мордой замаячил у нее перед
глазами. – Ты поступила не лучшим образом, Трисс.
– Все в порядке. – Она вздрогнула в его объятиях и
тут же подумала: «Все вовсе не в порядке». Потом повернула голову так, чтобы медальон
не прикасался к лицу. Теорий о свойствах ведьмачьих амулетов было множество, но
ни одна не советовала чародейкам прикасаться к ним в дни и ночи Солнцестояний.
– Мы… Мы что-нибудь говорили в трансе?
– Ты – нет. Все время была без сознания. Цири… прежде
чем проснуться… сказала: Va’esse deireadh aeр eigean…
– Она знает Старшую Речь.
– Не настолько, чтобы построить полную фразу…
– …означающую «Что-то кончается». – Чародейка
провела по лицу рукой. – Геральт, все очень серьезно. Девочка – невероятно
мощный медиум. Не знаю, с чем и с кем она контактирует, но думаю, для нее не
существует пределов контакта. Что-то хочет овладеть ею. Что-то… что для меня
чересчур могущественно. Я боюсь за нее. Очередной транс… может кончиться
психическим срывом. Я не могу этого осилить, не умею овладеть, не смогу… В
случае нужды я не смогла бы заблокировать, приглушить ее способности, не сумела
бы постоянно их гасить, если б потребовалось. Ты должен воспользоваться
помощью… другой чародейки. Более способной. Более опытной. Ты знаешь, о ком я.
– Знаю. – Он отвернулся, поджал губы.
– Не упрямься. Не сопротивляйся. Я догадываюсь, почему
ты обратился не к ней, а ко мне. Перебори гордыню, перебори обиду и
ожесточение. Это бессмысленно. Ты измучаешься. К тому же ты рискуешь здоровьем
и жизнью Цири. То, что скорее всего произойдет с ней в очередном трансе, может
оказаться хуже испытания Травами. Обратись за помощью к Йеннифэр, Геральт.
– А ты, Трисс?
– Что я? – Она с трудом сглотнула. – Я не в
счет. Я подвела тебя. Подвела во всем. Я была… была твоей ошибкой. Ничем
больше.
– Ошибки, – медленно проговорил он, – тоже
зачисляются на мой счет. Я не вымарываю их из жизни и из памяти. И никогда не
ищу виновных. Ты многое значила для меня и всегда будешь значить. Ты никогда не
подводила меня, не разочаровывала. Никогда. Поверь.
Она долго молчала, наконец сказала, сдерживая дрожь в
голосе:
– Я останусь до весны. Буду рядом с Цири… Буду
присматривать за ней. Днем и ночью. Я буду с ней днем и ночью. А весной… Весной
мы отвезем ее в Элландер в храм Мелитэле. Возможно, то, что хочет взять над нею
власть, не сможет подступиться к ней в храме. И тогда ты обратишься за помощью
к Йеннифэр.
– Хорошо, Трисс. Благодарю тебя.
– Геральт…
– Слушаю.
– Цири сказала что-то еще, верно? Что-то такое, что
слышал только ты. Что?
– Нет, – возразил он, и голос у него
дрогнул. – Нет, Трисс.
– Прошу тебя.
– Она обращалась не ко мне.
– Знаю. Ко мне. Скажи, прошу.
– Уже когда проснулась… Когда я ее поднял… Она
прошептала: «Забудь о нем. Не мучай его».
– Не буду, – сказала Трисс тихо. – Но забыть
не могу. Прости.
– Это я должен просить у тебя прощения. И не только у
тебя.
– Ты так сильно любишь. – Она не спросила,
сказала.
– Да, – вполголоса признался он после долгого молчания.
– Геральт…
– Слушаю, Трисс.
– Побудь эту ночь со мной.
– Трисс…
– Только побудь.
– Хорошо.
Вскоре после Мидинваэрна снег перестал. Ударили морозы.
Трисс не оставляла Цири одну ни днем, ни ночью. Все время
была настороже.
Девочка почти каждую ночь просыпалась с криком. Бредила,
плакала. Чародейка успокаивала ее заклинаниями и эликсирами, усыпляла, обнимая
и покачивая на руках. А потом долго не могла уснуть сама, размышляя о сказанном
Цири во сне и после пробуждения. И чувствовала всевозрастающий страх. Va’esse
deireadh aeр eigean. Что-то кончается…
Так продолжалось десять дней и ночей. И неожиданно прошло.
Кончилось, исчезло бесследно. Цири успокоилась, спала спокойно, без сновидений,
без бреда.
Но Трисс неустанно присматривала за ней. Не отходила от
девочки ни на шаг. Все время была настороже.
– Быстрее, Цири! Шаг вперед, отскок! Полупируэт, удар,
отскок! Удерживай равновесие левой рукой, иначе свалишься с гребня! И побьешь
себе… женские атрибуты!
– Что?
– Ничего. Не устала? Если хочешь, передохнем.
– Нет, Ламберт! Могу еще. Я не такая слабая, не думай.
Может, попробовать скакать через каждый второй столбик?
– И не мечтай! Упадешь, тогда Меригольд оторвет мне… э…
голову!
– Не упаду!
– Я сказал, повторять не буду. Без фокусов! Больше
показывать не стану! Тверже ноги! И дыхание, Цири, дыхание! Сопишь, словно
подыхающий мамонт!
– Неправда!
– Не пищи! Работай! Нападение, отскок! Выпад!
Полуповорот! Выпад! Полный оборот! Увереннее на столбиках, черт побери! Не качайся!
Шаг вперед, удар! Быстрее! Полуоборот! Прыгай и… коли! Вот так! Очень хорошо!
– Правда? Правда было хорошо, Ламберт?
– Кто это сказал?
– Ты! Только что.
– Оговорился. Выпад! Полуоборот! Отскок! И еще раз!
Цири, а где защита? Сколько раз можно повторять? После отскока всегда должна
быть защита, выброс клинка, прикрывающий голову и шею. Всегда!
– Даже если дерусь с одним противником?
– Никогда не знаешь, с кем дерешься! Никогда не знаешь,
что позади, за тобой. Заслоняться надо всегда. Работай ногами и мечом.
Необходимо выработать абсолютный рефлекс. Рефлекс, понимаешь? Об этом нельзя
забывать. Забудешь в настоящем бою – и тебе крышка. Еще раз! Ну! Вот так!
Видишь, как здорово получилось с таким выпадом? Таким фортелем ты можешь
отразить любой удар и наносить сама. Можешь бить назад, если понадобится. Ну
покажи пируэт и удар назад.
– Ххаа-а!
– Очень хорошо. Понимаешь, в чем вся штука? Дошло?
– Я не дурочка!
– Ты девочка! Все девочки… без понятия.