Роковой отпечаток - читать онлайн книгу. Автор: Патриция Вентворт cтр.№ 5

— Только не мне, старина. Я не отличу один отпечаток пальца от другого, да и не хочу учиться. Пойду поговорю с Марсией Уорендер об ее двухлетках.

Мистер и миссис Шоттерли также не проявили интереса к коллекции, но девушки отправились в кабинет, а также Мирри Филд и мистер Винсент, но ни леди Пондсбери, ни Джорджины, которая, как хозяйка, осталась в гостиной, там не было. Фрэнк вспоминал, как они гурьбой пересекли квадратный холл и вошли в кабинет, все стены которого были покрыты книжными полками, а на окнах висели красивые темно-бордового цвета шторы. Днем, вероятно, в этой комнате царил полумрак, но при искусственном освещении она выглядела довольно уютно: удобные кресла, ковер в красно-зеленой гамме. Белые оборки наряда Мирри Филд, розовое и голубое платья девиц Шоттерли выделялись яркими пятнами на фоне темной мебели.

Когда в кабинете собрались все желающие, двери закрыли, Джонатан достал тяжелые альбомы и очистил для них место на письменном столе. Никто из присутствующих не присел. Джонни Фэбиан, на минутку заинтересовавшись происходящим, остался стоять у дверей, чтобы было удобнее сбежать, как только ему наскучит это представление; Мэри Шоттерли осталась рядом с ним. Она выросла и превратилась в хорошенькую девушку. Она искоса посмотрела на Джонни, тот что-то сказал ей, и у нее на щеках запылал яркий румянец, который сделал ее еще привлекательнее. Ее сестра Дебора робко замерла на месте, остановившись у письменного стола, а Мирри Филд притулилась рядом с Энтони Хелламом, крепко вцепившись в его рукав, как будто боялась, что один из экспонатов выскочит из альбома и укусит ее. Сам Фрэнк с мистером Винсентом остались стоять у камина. Винсент недавно вернулся из Южной Америки, где провел несколько лет, и поселился по соседству. Энтони утверждал, что у нового соседа денег куры не клюют, но нет ни жены, ни семьи. Они с Фрэнком стояли рядом, и мистер Винсент заметил, что никогда не слышал, чтобы кто-нибудь коллекционировал отпечатки пальцев. Фрэнк ответил, что его лично такое занятие не увлекает, но он понимает, насколько уникальна коллекция мистера Филда.

Мистер Винсент с непонимающим видом посмотрел на него и спросил:

— Что значит «уникальна»? Я-то считал, что уникальная коллекция собрана полицией.

— Но в полиции хранятся отпечатки пальцев только тех, кому не повезло и они попались. Там нет отпечатков потенциального преступника или тех, кого так и не нашли. И в этом, конечно, преимущество мистера Филда. Он собирает свою коллекцию около сорока лет, и она настолько известна, что любой сочтет за честь пополнить его собрание. И на самом деле, всякий, кто откажется от такого предложения, обратит на себя внимание и невольно напросится на подозрение в преступных помыслах.

Мистер Винсент заметил, что ему все это кажется ужасно скучным, а сам он увлекается коллекционированием марок. Затем он пустился в описание того, как нашел двухцентовую Британскую Гвиану 1851 года, которой во всем мире осталось, как считали до этого, всего десять экземпляров, но впоследствии эту марку у него украли. Это была трагическая история, отягощенная невыносимо скучными подробностями. История, рассказанная равнодушным человеком, лишенным даже искры энтузиазма, присущего любому коллекционеру.

— Его лодка перевернулась на порогах, и марка погибла вместе с ним, никто не отважился искать тело, потому что река в этом месте очень опасна, так что теперь в мире снова существует только десять экземпляров этой марки. — Мистер Винсент с некоторым сожалением покачал головой и добавил всего одно слово: — Жаль.

А тем временем Джонатан Филд разложил на гладкой поверхности письменного стола два громадных фолианта и топтался возле них с указателем, или каталогом, или как там он это называл.

— Так что показать вам? Отпечатки большого и указательного пальцев Гитлера? Как правило, хотят увидеть именно их. Я собрал небольшую, но ценную группу нацистов: Геринг, Геббельс, Борман и старина Роммель.

Альбом легко раскрылся на нужном месте. Все столпились вокруг, чтобы увидеть эти раритеты; и вот они предстали перед ними, точно отпечатки пальцев простых смертных, присутствовавших в этой комнате. Эти люди захватили весь мир, а он ускользнул от них. Их уже нет. Они не оставили после себя ничего, кроме опустошенных земель, погубленных людей и этих черных отпечатков в коллекции Джонатана Филда.

Все отпечатки были аккуратно вставлены в рамку и наклеены на лист, под каждым красовалась табличка с именем и иногда датой. Какие необычные хобби бывают у людей! А Джонатан относился к своему увлечению с энтузиазмом. Он стоял у письменного стола и рассказывал короткие истории о том, как к нему попали экспонаты. Некоторые были любопытны, некоторые даже трагичны, но все вместе было заранее продуманным и подготовленным спектаклем. Никто, похоже, не обращал особого внимания на отпечатки, но все внимательно слушали его рассказы.

Это продолжалось около получаса, потом в комнату вошла Джорджина и сказала, что собираются гости, приглашенные на танцы. Джонатана, очевидно, раздосадовало это сообщение.

— Хорошо, хорошо, иду, — жалобно сказал он. Он поднял альбом, лежавший слева от него, но потом положил его на место.

— Здесь самые интересные отпечатки, их я еще никому не показывал.

Оглядываясь назад, Фрэнк не переставал восхищаться умением Джонатана показать товар лицом. Он блестяще закончил представление.

— Я не знаю имени этого человека и, вероятно, никогда не узнаю его, но у меня хранятся его отпечатки пальцев, и, кажется, повторяю, кажется, я мог бы узнать его голос.

Джорджина в своем серебристом платье стояла в дверях. Она выразительно посмотрела на него и повторила с некоторым укором:

— Дорогой!

Но Мирри умоляюще сложила руки и произнесла жалобным голосом:

— Пожалуйста, дядя Джонатан! Нельзя останавливаться на самом интересном — ты должен продолжать!

Не вызывало никаких сомнений, кто в данную минуту являлся любимой племянницей. Джонатан бросил укоризненный взгляд на Джорджину, одарил нежным взором Мирри и сказал:

— Хорошо, как-нибудь в другой раз. Это слишком длинная история и весьма драматическая, но сейчас на нее нет времени!

Он открыл было альбом, но тут же захлопнул его. Однако альбом закрылся неплотно: помешал конверт, вложенный в середину. Фрэнк, наблюдавший за происходящим поверх головы Мирри, заметил это. А Джонатан продолжал:

— Да, история прямо-таки драматическая. Нас засыпало грудой щебня во время бомбежки; мы не знали друг друга, и нас это не волновало, потому что мы не надеялись еще раз увидеть свет Божий. Любопытно, какое влияние оказывают на людей подобные ситуации. С небывалой силой ощущал я всю полноту жизни, четкость и ясность восприятия неимоверно обострились, все события проносились передо мной с особой выразительностью. Я ощущал боль, но она существовала как бы сама по себе, независимо от меня. Неподалеку от меня под завалом оказался другой парень. Он не был ранен, его просто засыпало обломками, но он сходил с ума от страха — это называется клаустрофобией, боязнью замкнутого пространства. Я протянул ему свой портсигар и спички — так я получил отпечатки его пальцев. И после третьей сигареты он начал рассказывать мне о совершенном им убийстве. Фактически о двух убийствах, потому что, как он объяснил мне, ему пришлось убрать случайную свидетельницу первого убийства, чтобы обезопасить себя на будущее. Он убедил себя, что второе убийство как бы не считается. Он сказал, что практически это была самооборона, потому что, если бы он не помешал ей, она пошла бы в полицию. Так что ему не оставалось ничего другого, как покончить с ней раз и навсегда, только так он мог остановить ее, иначе она все равно донесла бы на него. Он не сомневался в своей правоте, и, похоже, его нисколько не волновала судьба несчастной. Но первое убийство все-таки тревожило его. Понимаете, он совершил его, чтобы завладеть какими-то деньгами. Он сказал, что у него не было другого выхода: человек, которого он убил, получил эти деньги, злоупотребив своим влиянием; по мнению моего собеседника, это оправдывало убийство. По крайней мере, он надеялся на это. Но когда неподалеку от нас упали еще две бомбы, его уверенности поубавилась. Возможно, он выдумал все это, но тогда я так не думал, не думаю и сейчас, поэтому, когда он вернул мне портсигар, я завернул его в носовой платок и положил на всякий случай в нагрудный карман.