Женщина в красном - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Джордж cтр.№ 96

Итак, Линли выяснил, что ему нужно кресло «Русалка», а найдёт он его в церкви. Упомянутая церковь находилась довольно близко от паба, да и ничто в Зенноре не располагалось от него далеко, потому что деревня состояла из двух улиц, переулка и тропы, огибавшей пахучую молочную ферму и уводившей к скалам над морем. Церковь была построена несколько столетий назад.

Здание оказалось не заперто, как и большинство корнуоллских церквей. Внутри было тихо, пахло заплесневевшим камнем. Цвет помещению придавали подушки, лежавшие на полу у скамей, — прихожане вставали на них коленями во время молитвы — да витраж с распятием над алтарём.

Кресло «Русалка», очевидно, было главной достопримечательностью церкви. Оно стояло на особом месте в боковой капелле, над ним висела доска с пояснением, где говорилось, что в Средние века христиане воспользовались символом Афродиты, чтобы с его помощью представить две природы Христа — человека и Бога. История показалась Линли надуманной. Он осмотрел работу средневековых христиан.

Кресло было простым, дубовым и напоминало скорее скамью для одного человека. Резьба дала ему название: морская дева с плодом айвы в одной руке и гребнем — в другой. В тот момент на кресле никто не сидел.

Линли ничего не оставалось, кроме как ждать, и он уселся на ближайшую скамью. В здании было холодно и стояла полная тишина.

На данном этапе своего существования Линли недолюбливал церкви. Не хотелось думать о смерти, о которой возвещали кладбища. Ни к чему эти молчаливые напоминания. Он не верил вообще ни во что, разве только в случайность и в жестокость человека по отношению к человеку. По его мнению, церковь и религия давали обещания, которые не могли выполнить. Легко гарантировать вечное блаженство после смерти, ведь ни один человек не вернулся оттуда и не доложил о том, что бывает с людьми, которые прожили жизнь, ограничивая себя во всём и соблюдая высокие моральные принципы, и об ужасах, которым подвергаются грешники после кончины.

Ждать пришлось недолго: дверь открылась и громко хлопнула без всякого уважения к святому месту. Линли поднялся со скамьи и увидел в полутьме высокую фигуру, решительно устремившуюся к нему энергичной походкой. Когда человек поравнялся с одним из церковных окон, Линли ясно его увидел.

Только лицо выдавало возраст, осанка же была прямой, а тело — крепким. Лицо изборождено морщинами, распухший нос намекает на пристрастие к спиртному и напоминает кочан цветной капусты, опущенный в свекольный сок.

Феррелл назвал Линли имя потенциального источника информации о семье Керн: Дэвид Уилки, инспектор из полиции Девона и Корнуолла, вышедший в отставку. Когда-то он возглавлял расследование по делу о гибели Джейми Парсонса.

— Мистер Уилки?

Линли представился и предъявил удостоверение. Уилки надел очки и внимательно его изучил.

— Чего ради вы суёте нос в дело Парсонса? — недружелюбно осведомился Уилки.

— Это было убийство? — спросил Линли.

— Не доказано. Смерть в результате несчастного случая, но мы-то с вами понимаем, что это может означать. Всё, что угодно, так что стоит прислушиваться к словам людей.

— Потому я и приехал. Я беседовал с Эдди Керном. Его сын Бен…

— Не надо мне подсказывать. Я бы и сейчас работал, если б закон позволял.

— Может, выйдем и посидим с вами где-нибудь?

— Дом Бога вас не слишком устраивает?

— Боюсь, что в данный момент — нет.

— Кто вы тогда? Христианин в хорошую погоду? Господь не приходит к вам так, как вы хотите, и поэтому вы захлопываете перед ним дверь? Верно? Молодые люди все одинаковы.

Уилки засунул руку в карман куртки, вытащил оттуда платок и на редкость осторожно промокнул свой ужасный нос.

— Взгляните на него. — Уилки взмахнул платком перед Линли. — Белый, как в тот день, когда я его купил. Я сам стираю своё бельё. Ну как вам?

— Впечатляет, — ответил Линли. — В этом я с вами не сравнюсь.

— Вы, молодые петухи, ни в чём не можете со мной сравниться.

Уилки сунул платок обратно.

— Я буду говорить с вами в доме Бога либо нигде. Прежде мне нужно стереть пыль со скамей. Подождите здесь. Пойду за причиндалами.

Линли подумал, что старик явно не в себе.

Уилки вернулся с корзиной, из которой вынул метлу, несколько тряпок и флакон с чистящим средством.

— Не знаю, что случилось с народом, — пробубнил он.

Подав метлу Линли, Уилки подробно объяснил, как нужно подмести пол под скамьями. Затем он ходил за Линли с тряпкой, смоченной чистящим средством, и уверял, что нельзя пропустить ни пылинки.

— У нас и тряпок-то почти нет, не приглядишь — всё зарастёт грязью. Понимаете? — спросил он.

Линли кивнул, и это дало Уилки возможность вернуться к предыдущей мысли.

— В моё время церкви были переполнены. В воскресенье и в среду на вечерню. А сейчас от одного до другого Рождества и двадцати прихожан не увидишь. В Пасху бывает побольше, и то если погода хорошая. Это всё битлы виноваты. Помню, один из них заявил, что он Иисус. Будь моя воля, я бы с ним разобрался.

— Но ведь это было довольно давно, — заметил Линли.

— После того как высказался тот язычник, церковь уже никогда не была прежней. Парни отрастили себе волосы до задницы и пели об удовольствиях. Орали и разбивали гитары в хлам. А ведь они денег стоят. Ну а им плевать. Безбожники. Что ж удивляться, что люди перестали в церковь ходить?

Линли подумал, что старик не такой уж и чокнутый. Жаль, что нет рядом Хейверс: она бы поспорила с Уилки, когда тот заговорил об истории рок-н-ролла. В ту пору Линли был ещё подростком и не мог осуждать рок-н-ролл и другие направления поп-культуры. Поэтому сейчас он помалкивал, давая Уилки выпустить пар, а сам старательно махал метлой — залезал ею под скамьи так далеко, как только мог.

Наконец, как он и надеялся, Уилки выдохся и заключил:

— Мир катится в ад в магазинной тележке.

С этим трудно было не согласиться.

— Родителям трудно смириться со смертью сына, — вдруг сменил тему старик, когда они двинулись вдоль другого ряда скамей. — Бенесек Керн. Родители вцепились в него и не выпускали.

— Родители погибшего парня?

— Отец чуть не чокнулся, когда мальчик погиб. Джейми был для него светом в окошке, и Джон Парсонс, то есть отец, открыто это признавал. Он утверждал, что у мужчины должен быть один любимый ребёнок, а другие пусть соревнуются с ним, пытаясь заслужить расположение отца.

— Значит, в семье были и другие дети?

— Всего четверо. Три девочки, одна только-только начинала ходить. И этот мальчик, что погиб. Родители ждали завершения следствия, а когда полиция установила, что смерть наступила в результате несчастного случая, отец явился ко мне. Произошло это через несколько недель. Он был вне себя от горя, бедный человек. Уверял, что точно знает: виноват Керн. Я спросил, почему он так думает, решив про себя, что это реакция человека, у которого крыша поехала от страданий. Он сообщил мне, что кто-то на вечеринке распространял травку. Якобы после расследования он сам наводил справки, нанял частного детектива, и тот выяснил, что была травка.