Короля играет свита - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 82

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Короля играет свита | Автор книги - Елена Арсеньева

Cтраница 82
читать онлайн книги бесплатно

В ту ночь в Михайловском дворце вообще был ужасный кавардак. Елизавета, которая от усталости и потрясения была почти на грани обморока, вдруг ощутила, как кто-то взял ее за руку. Обернувшись, она увидела незнакомого ей, слегка пьяного офицера, который крепко поцеловал ее и сказал по-русски:

— Вы наша мать и государыня!

Она только и могла, что слабо улыбнулась этому доброму человеку и тихонько заплакала, впервые поверив, что все, может быть, еще кончится хорошо и для нее, и для Александра, и для России.

Наконец спальня покойного императора была открыта для его жены и детей, которые уже все собрались вокруг матери. Войдя, Мария Федоровна пронзительно закричала, принялась рыдать и бить себя в лицо. Однако в обморок она не упала, и вообще все сошлись, что скорбь ее хоть и сильна, но выражена несколько аффектированно. Мертвого супруга она поцеловала с задумчивым видом и тотчас велела везти себя в Зимний дворец.

Марья Федоровна поспешно прошла к дверям, более не оглядываясь на Paulchena, лежавшего в глубоко нахлобученной шляпе, чтобы скрыть разбитую голову, и до окружающих опять долетел мечтательный шепоток:

— Ich werde regieren!

Практичная немка понимала, что жить прошлым нельзя, — надо подумать о будущем, и чем раньше, тем лучше!

Май 1801 года.

— Ах вот как, — ровным голосом произнес князь Василий Львович. — Значит, вы и сестрица ваша все-таки навестили генерала Талызина в тот роковой для него апрельский день. Все говорило мне за это, а я, глупец, сомневался… сомневался, да! — говорил он, засовывая оба пистолета за пояс сутаны и затягивая его потуже. Потом подошел к Алексею сзади, наклонился и, подхватив его под мышки, потянул, помогая подняться на ноги. Однако Алексей мог стоять только на правой — боль в левой, стоило на нее опереться, была просто невыносимой.

— О-ох! — не сдержавшись, выдохнул наш герой, поджимая левую ногу и пытаясь удержать равновесие.

— Сломали? — спокойно спросила Ольга Александровна.

— Может быть, вывихнули или просто подвернули? — поинтересовался ее брат.

— Вот, допытал судьбу, доигрался в инвалида, — проворчал Василий Львович, однако никто его слов не понял, да и были они произнесены нарочито тихо — для одного Алексея. Тот с усилием улыбнулся, кивнул.

— Быть может, пройдем в дом, господа? — поинтересовался Зубов. — Видимо, настало-таки время объясниться, без этого вы нас в покое не оставите?

Каразин и Алексей враз кивнули.

— Я так и полагал, — вздохнул Платон Александрович. — Поэтому извольте, юноша, опереться на мое плечо. С другой стороны вас поддержит князь Василий Львович. Оленька, не пройдешь ли ты вперед, не покличешь ли костоправа, чтобы осмотрел ногу нашего юного друга?

— Но я… но мне… — Ольга Александровна нерешительно оглянулась на карету, и Алексей чуть снова не рухнул плашмя, раздавленный пониманием: он ничего, совершенно ничего не значит для этой женщины! Или значит нечто столь малое, простым глазом неразличимое, что даже заостряться на этом мыслями не стоит. Она помнит только одно: ей необходимо уехать как можно скорее. А он — всего лишь досадная помеха на пути. Настолько досадная, что, желая побыстрее избавиться от него, она поцеловала его… не потому, что страсть ее толкнула — просто чтобы свести с ума незнакомца, вздумавшего ее преследовать.

Вот именно что незнакомца! Не могла она узнать Алексея, просто не успела бы, да и темно тут. Это у нее тактика такая — ошеломлять мужчин, мгновенно лишать их способности думать, превращать в некое покорное существо, которое живет только чувствами, только желанием. Пусть ненадолго, но человек всецело порабощен ею. Цирцея… волшебница Цирцея, которая превращала людей в животных! И еще неведомо, что испытывает она сама при этом. О, если бы вела ее чувственность и желание сорвать цветок наслаждения всюду, где он только попадется! А если этим обворожительным созданием руководит только холодный расчет?

“Так оно и есть, —с обжигающей, почти непереносимой обидой и тоской подумал Алексей. — Князь Василий Львович был совершенно прав! Она нарочно завлекала меня, вернее, отвлекала тогда, в дядюшкином доме. Надо было, чтобы я ничего не слышал, не видел, не замечал. Она готова была ради этого на все, на все. И пошла на все, до самого последнего шага. Она безрассудна, она неистова… вон как она только что бравировала перед дулами пистолетов! В ней нет чувства страха, может быть, в ней вообще нет никакого чувства… и любви нет!”

Но трезвые эти мысли ничего не могли поделать с воспоминанием о стройном, округлом колене, с которого под его поцелуями сползал тонкий шелк чулка, и о губах, которые торопливо, легко и в то же время жадно касались его губ, и как она медленно опустила веки, закинула голову…

— Ну-ка, ты что? — тихо спросил рядом чей-то голос, и Алексею потребовалось время, чтобы проморгаться сквозь внезапные слезы, увидеть, сообразить, что это все тот же друг и благодетель его — князь Каразин. — Очнись, будь мужчиной! Не время теперь нюни распускать! Ну, правда… тяжело, понимаю. А ты держись, держись! Крепче за меня держись!

И он умолк, чтобы Платон Зубов, поддерживающий Алексея с другой стороны, не услышал лишнего.

Шелковые, с подборами по бокам, голубые юбки мелькнули на крыльце и исчезли за дверью зимнего сада — Ольга Александровна все же отправилась за помощью. Но Алексея ничего не могло обрадовать: он поймал повелительный взгляд Платона, брошенный на сестру, и понял, что она просто подчинялась необходимости, а вовсе не состраданию, не жалости.

“Мне не нужно от нее ни жалости, ни сострадания! — чуть не закричал Алексей. — Я хочу ее любви! Господи, какой я дурак, зачем догнал ее, зачем не дал умчаться в этой карете! Сам все разрушил! Жил бы да жил с глупой уверенностью, что она любила меня тогда, в тот день, в доме дядюшки, и нынче, когда целовала меня! Господи! Господи, помоги, я погибаю!”

Его ввели, вернее, втащили в зимний сад, проволокли по дорожкам, потом сумятица диковинных, пряных ароматов отступила, и все очутились в маленькой зале, где тихо и ровно горел огонь в камине. По стенам зала была обставлена полукруглыми диванами. Почему-то Алексей обратил внимание, что все они обтянуты приятной для глаз светло-зеленой шелковой материей, затканной где тускло-белыми, где бледно-золотистыми розами. На стенах были штофные обои подходящего золотисто-зеленого оттенка, и вообще это была очаровательная комната — для тех, кто имел время, силы и желание ее разглядывать. Алексей же видел только стройную фигуру в голубом, присевшую на краешек одного из диванов, в то время как Зубов и Каразин опускали своего подопечного на другой, — далеко, невероятно далеко от нее!

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию