— Добрый день, — сказал Брэдон, дружелюбно улыбаясь. — Вам нужен мистер Толбой, я полагаю. Это не затянется слишком долго. Его вызвали на совещание с некоторыми клиентами, и мы не можем освободить его, пока оно не закончится. Поэтому меня отправили сюда, чтобы развлечь вас, пока он не придет. Не хотите ли покурить, мисс... Э-э... Служащий не упомянул вашего имени.
— Вавасур, мисс Этель Вавасур. Кто вы? Вы мистер Пим?
Брэдон засмеялся.
— О господи, конечно, нет. Я очень незначительная личность в этом агентстве — один из младших копирайтеров, вот и все.
— О, понятно. Вы приятели с Джимом?
— Толбоем? Я бы этого не сказал. Я, можно сказать, почти случайно оказался здесь, поэтому и зашел, понимаете? Мне стало известно, что здесь находится очень красивая молодая леди, которая спрашивает Толбоя, и я подумал, почему бы ее не навестить. Почему не заскочить в конференц-зал и не скрасить ее утомительное время ожидания?
— Да, это ужасно мило с вашей стороны, — произнесла мисс Вавасур довольно резко. — Полагаю, что это он послал вас сюда, чтобы посмотреть, не сможете ли вы переубедить меня. Это вполне похоже на него. Я уже догадываюсь, что этот негодяй ускользнул через черный ход.
— Я уверяю вас, моя дорогая леди, что я не видел мистера Толбоя и не разговаривал с ним сегодня. И подозреваю, что, когда он узнает, что я заходил сюда поболтать с вами, он будет злиться на меня. Это и неудивительно. Если бы вы пришли повидать меня, я бы возненавидел любого, кто вмешался бы в наш разговор.
— Вы можете говорить все, что угодно, — ответила мисс Вавасур. — Я знаю таких, как вы. Если вы начинаете говорить, то вас уже не остановить. Но уверяю вас, если Джим Толбой думает, что перехитрит меня, посылая вместо себя своих лицемерных друзей, занимающихся пустой болтовней, он сильно ошибается.
— Дорогая мисс Вавасур, неужели ничто не избавит с от этого ложного представления? Другими словами, воспринимаете меня совершенно неправильно, Я здесь не для того, чтобы поспособствовать интересам Толбоя в каком-либо ожидаемом направлении, возможно, делая предположение, что этот офис не самое подходящее место для бесед личного и конфиденциального характера. Я осмелюсь посоветовать вам, не лучше было бы перенести свидание в какое-либо другое место и другое время?
— Ах, — сказала мисс Вавасур, — это правильно, но это невозможно. Сознаюсь, я нахожусь в очень затруднительном положении. Чтобы вы делали, если человек не отвечает на ваши письма и не приходит навестить вас, а вы даже не знаете его домашнего адреса? А что делать бедной девушке? Я совершенно не хочу причинять беспокойство другим людям.
Тут мисс Вавасур чихнула и осторожно приложила маленький носовой платочек к своим накрашенным ресницам.
— Господи всемогущий! — воскликнул Брэдон. — Как это низко и гадко!
— Вы можете так говорить, — заметила девушка. — Это не то, что можно ожидать от джентльмена, не так ли? Но здесь! Когда мужчина рассказывает юной особе красивую сказку — это одно дело, но когда он вовлекает ее в неприятности и не предлагает ей жениться — это другое. Ну, хоть вы скажите ему, что он обязан сделать это, понимаете? Или я с криком ворвусь в кабинет мистера Пима и втяну его в эту грязную историю. В наши дни девушка должна сама заботиться о себе. Конечно же, хотелось бы, чтобы кто-то сделал это за меня, но теперь, когда бедная тетушка умерла, нет ни единой души, которая вступится за меня.
Она снова приложила к влажным глазам свой носовой платок.
— Но, моя дорогая леди, — сказал Брэдон, — даже мистер Пим, великий диктатор, каким он является, не сможет заставить Толбоя жениться. Ведь он уже женат.
— Женат?! — Мисс Вавасур резко убрала платок от пары совершенно сухих и очень злых глаз. — Грязная тварь! Вот почему он никогда не приглашал меня к домой, наговаривая множество всякой ерунды по поводу только одной комнаты и сварливой хозяйки. Мне, однако, теперь все равно. Он должен сделать это, и все! Его жена может развестись с ним. Богу известно, что у нее есть на это веская причина. У меня остались его письма, и я постараюсь, чтобы о них узнали все.
Ее глаза зверски метнулись к большой и богато украшенной сумке. Это было ошибочное движение, и женщина тотчас поняла это; она посмотрела умоляюще на Брэдона, но теперь он знал, с кем имеет дело.
— Итак, они у вас здесь с собой. Это было очень дальновидно с вашей стороны. Послушайте, мисс Вавасур, что толку разговаривать загадками? Вы можете точно также быть откровенной со мной. Вашей мыслью было пригрозить показать эти письма мистеру Пиму, если Толбой не заплатит сполна, не так ли?
— Нет, конечно нет.
— Вы так преданы Толбою, что всегда носите с собой его письма?
— Да... Нет. Я не говорила, что письма у меня с собой.
— Нет? Но вы признали это теперь, понимаете. Теперь воспользуйтесь советом человека, который почти вдвое старше вас. Если вы устроите здесь скандал, ничего не изменится, за исключением того, что Толбой, возможно, потеряет свою работу и у него не будет денег ни для вас, ни для кого-либо еще. А если вы попытаетесь продать ему эти письма — этому существует название, и не самое приятное.
— Это все хорошо, — угрюмо произнесла мисс Вавасур. — Но как быть с теми неприятностями, которые он на меня навлек? Я манекенщица, понимаете? И если девушке придется уволиться с работы и ее фигура испортится на всю жизнь...
— Вы уверены, что вы не ошибаетесь в этом?
— Конечно, я уверена. За кого вы меня принимаете? За наивную...
— Конечно нет, — перебил ее Брэдон. — Несомненно, Толбой согласится с вашими требованиями, и вы придете к подходящему соглашению. Но если я могу осмелиться дать вам совет, — никаких угроз и никаких скандалов. И, простите меня, в мире есть и другие мужчины.
— Да, есть, — ответила мисс Вавасур откровенно, — но они не стремятся подобрать девушку с бременем, если вы понимаете, о чем я говорю. Вы и сами такой же, не так ли?
— Кто, я? Я не имею никаких шансов на выигрыш, — проговорил Брэдон, возможно, с большей поспешностью и ударением, чем следовало. — Но для вас будет лучше, если вы не будете устраивать скандала, — не здесь, по крайней мере. Вы понимаете меня? В этом все дело. Потому что это агентство — одна из старомодных фирм, где не любят, чтобы что-либо неприятное или нежелательное случалось в их стенах.
— Конечно, не любят, — заметила девушка проницательно, — именно поэтому я здесь.
— Да, но послушайте меня, вы не добьетесь ничего существенного, устроив шумиху. В самом деле, нет. И... Ах, вот и отсутствовавший джентльмен. Мне пора. Привет, Толбой, я только развлек леди в твое отсутствие.
Брэдон поспешил удалиться, но взгляд Толбоя его задержал. Его глаза горели на очень бледном лице, а губы дрожали, и Толбой смотрел на Брэдона несколько секунд в полном молчании. Затем тихо произнес:
— Спасибо большое.