Форель и Фемида - читать онлайн книгу. Автор: Найо Марш cтр.№ 59

— Продолжайте.

— Мисс Кеттл, между прочим, сказала, что леди Лакландер рассуждала об… э… как бы это сказать… об аристократическом долге и дала понять, что очень огорчена.

— Чем?

— А вот чем — она не сказала.

— И вы предполагаете, что она могла быть огорчена неизбежной компрометацией безупречных Лакландеров, к которой могла привести седьмая глава?

— Да, тут есть над чем задуматься… — сказал Фокс.

— Это точно, — согласился Аллейн.

Они свернула на длинную аллею, ведущую к Нанспардону.

— Грандиозная дама!

— Вы имеете в виду ее характер, ее социальное положение или то, что мистер Финн называет ее «масштабами»?

— Думаю, она уже перевалила за сто килограммов, — размышлял вслух Фокс. — Могу поспорить, что и сынок ее станет таким же в ее возрасте. Солидный мужчина.

— При всей его солидности иметь с ними дело нелегко.

— Миссис Картаретт об этом вроде бы иного мнения.

— Старина, как вы уже поняли, он единственный мужчина в округе, не считая ее покойного мужа, кто обратил на нее хоть какое-то внимание и при этом не поскупился на выражение своих чувств.

— А может, она в него влюблена?

— Как знать! На свой лад он привлекателен, хоть и разжирел.

— Ну ладно, — сказал Фокс и, словно желая взбодриться, уставился вдаль.

Невозможно было определить, о чем он размышляет: о природе любви, о характере Джорджа Лакландера или о возможных чувствах Китти Картаретт.

— Как знать, — вздохнул Фокс. — Может быть, он только и ждет того момента, когда можно будет сделать ей предложение.

— Не думаю. И надеюсь, она на это не слишком рассчитывает.

— Ну да, вы небось уже все для себя решили, — помолчав, сказал Фокс.

— Да, решил. Я вижу только один ответ, Фокс, который согласуется со всеми фактами, но, пока нам не дадут зеленый свет наши эксперты в Чайнинге, дело не закончено. Вот мы и приехали!

Миновав последний поворот, они подкатили к теперь уже хорошо знакомому фасаду нанспардонского особняка.

Их встретил дворецкий, которому без малейшего усилия удалось продемонстрировать, что Аллейна он считает близким знакомым Лакландеров, а Фокса просто не замечает. Сэр Джордж, сообщил он, еще обедает. Если Аллейн пройдет сюда, он известит сэра Джорджа. Аллейн, а за ним и сохранивший полное хладнокровие Фокс вошли в кабинет Джорджа Лакландера — в этом кабинете они еще не успели побывать. Здесь, заметил Аллейн, все несло на себе отпечаток личности сэра Гарольда: он с любопытством принялся рассматривать заключенную в рамку карикатуру на своего бывшего шефа. Рисунок был сделан четверть века назад, когда Аллейн еще только подавал надежды в министерстве иностранных дел. Глядя на карикатуру, Аллейн вспоминал сэра Гарольда: его профессиональное обаяние, его конформизм, внезапные вспышки остроумия и исключительную чувствительность к критике. На столе стояла большая фотография Джорджа, и странно было узнавать в ней — а Аллейну казалось, что он их узнает, — те же черты, опошленные и преображенные не то глупостью, не то безразличием. Глупостью ли? Действительно ли Джордж такой осел? Ответ, как всегда, зависит от того, что подразумевается под «ослом».

На этом месте размышления Аллейна прервались появлением плотно пообедавшего и самодовольного хозяина кабинета. Джордж был настроен драчливо.

— Я полагаю, Аллейн, — сказал он, — что хотя бы в обеденные часы можно было бы воздержаться от визитов.

— Прошу прощения, — ответил Аллейн, — я думал, что вы уже поели. Наверное, обед затянулся, потому что вы курили в промежутке между блюдами?

Лакландер со злостью швырнул сигарету в камин.

— Я не так уж хотел есть, — ответил он.

— В таком случае я рад что не испортил вам обед.

— К чему вы клоните? Мне не нравится ваш тон, Аллейн. Что вам угодно?

— Мне нужна правда, — произнес Аллейн. — Правда о том, чем вы занимались вчера вечером. Правда о том, что вы делали, когда отправились в Хаммер-фарм. Правда о мемуарах вашего батюшки — эту правду я, кажется, знаю. Произошло убийство. Я полицейский, и мне нужны факты.

— Все это никакого отношения не имеет к смерти Картаретта, — сказал Лакландер и облизнул губы.

— Если вы откажетесь обсуждать со мной факты, вы меня в этом не убедите.

— А разве я отказываюсь?

— Вот и хорошо, — вздохнул Аллейн. — Перейдем к делу. Вы хотели найти копию седьмой главы, когда вчера вечером взломали ящик в столе полковника Картаретта?

— Вы меня оскорбляете!

— Значит, вы отрицаете факт взлома?

Лакландер беззвучно зашевелил губами и беспомощно взмахнул рукой. Потом со своеобразной прямотой ответил:

— Разумеется, сам я такими делами не занимаюсь. Я сделал это… по настоянию семьи полковника. Ключи были утеряны, а между тем оставались кое-какие срочные дела: надо было оповестить родственников и тому подобное. А она — она даже не знала фамилии его адвоката. Потом нужно было кое-кому позвонить по телефону. В этом ящике могла быть его записная книжка.

— Записная книжка? В запертом ящике?

— Да.

— Вы ее нашли?

Поколебавшись, Джордж ответил:

— Нет.

— Вы взломали ящик до нашего прихода?

— Да.

— По просьбе миссис Картаретт?

— Да.

— А мисс Картаретт тоже приняла участие в поисках?

— Нет.

— Было что-нибудь в ящике?

— Нет, — твердо сказал Джордж, — ничего там не было.

Лицо его погрубело, глаза ничего не выражали.

— Заявляю вам, что миссис Картаретт не просила вас взламывать ящик. Напротив, думаю, что вы настаивали на этом, так как вам не терпелось отыскать полный вариант седьмой главы мемуаров. Утверждаю, что ваши отношения с миссис Картаретт позволили вам навязать ей этот шаг.

— Нет! По какому праву вы…

— Думаю, вам отлично известно, что ваш отец написал дополненный вариант седьмой главы, который практически содержит его признание. В этой главе он заявил, во-первых, что несет ответственность за самоубийство Людовика Финна и, во-вторых, что, предав собственное правительство, вступил в тайный сговор с представителями Германии. Будь эта глава опубликована, она бы опозорила имя вашего отца, и, дабы предотвратить публикацию, вы готовы были пойти на все. Так оно и вышло. Вы невероятно тщеславны, вы, как фанатик, можете думать только о престиже семьи. Можете вы что-нибудь мне ответить?

Руки Джорджа Лакландера затряслись. Он посмотрел на свои дрожащие пальцы и сунул руки в карман, словно совершил проступок против правил хорошего тона. Неожиданно он разразился клокочущим, режущим ухо смехом.