Муж и жена - читать онлайн книгу. Автор: Уилки Коллинз cтр.№ 21

Сэр Патрик тотчас опомнился. Неподдельное изумление, отразившееся в лице молодого человека, даже позабавило его.

— Не более, чем если бы волновался из-за пари или болел за свою команду гребцов. Ах, как мы все горячимся в пору своей юности. Ладно, давайте говорить о другом. Мне не в чем упрекнуть вашего друга. Таково веяние времени — считать, что британец, являющий собой верх совершенства в физическом отношении, есть совершенство и в отношении нравственном. Будущее рассудит, верно ли это веяние. Так вы действительно едете к себе только на денек-другой и тут же возвращаетесь в Уиндигейтс? Повторяю, это довольно странно для новоявленного землевладельца. Нет ли уж в доме леди Ланди какого притягательного предмета?

Не успел Арнольд ответить, как Бланш позвала его играть. Кровь прилила к его загорелому лицу, и он поспешил двинуться к выходу. Сэр Патрик кивнул головой с видом человека, получившего ответ, вполне удовлетворивший его.

— А-а, вот он, притягательный предмет! — воскликнул сэр Патрик.

Проведя годы на море вдали от общества, Арнольд не имел ни малейшего понятия, как поступают воспитанные люди в подобных случаях. Ему бы ответить шуткой, а он совсем смешался. И щеки его еще сильнее запылали.

— Я этого не говорил вам, — сказал он с легкой досадой.

Сэр Патрик поднял два белых в морщинках пальца и добродушно похлопал Арнольда по щеке.

— Сказал, да еще так громко, что только глухой не расслышал бы, — улыбнулся он.

Золотая крышка набалдашника отскочила, и почтенный джентльмен наградил себя за удачную шутку хорошей понюшкой. И в то же мгновение в беседке на пороге появилась Бланш.

— Мистер Бринкуорт, — строго сказала она, — вы мне очень нужны. Дядюшка, ваша очередь играть.

— Господи помилуй! — воскликнул сэр Патрик. — А я и забыл про игру.

Он рассеянно оглянулся и увидел молоток с шаром, ожидавшие его на столе.

— Ах вот вы где, заменители доброй беседы!

Он бросил шар на дорожку и, сунув как зонтик под мышку крокетный молоток, пошел догонять шар. «Интересно, кто первый высказал этот ложный афоризм, что человеческая жизнь — штука весьма серьезная? — сказал он себе. — Вот хотя бы я, ведь уже одной ногой в могиле стою, а больше всего меня волнует сейчас, угожу ли я шаром в ворота».

Арнольд и Бланш остались в беседке.

Природа одарила женщину привилегией, вызывающей острейшую зависть у сильного пола — устремив взор на возлюбленного, она в мгновение ока делается прекрасной. Едва Бланш взглянула на Арнольда, лицо ее стало трижды прекрасно, покоряя очарованием юности, влюбленности и красоты, которые не могли уничтожить ни чудовищно взбитый по моде шиньон, ни надвинутая на лоб плоская как блин шляпка. Арнольд взглянул на нее, и сердце у него упало — он вспомнил, что уезжает с ближайшим поездом и оставляет Бланш в обществе ее многочисленных обожателей. Проведенные с ней под одной крышей две недели убедили его, что Бланш — самая прелестная девушка в целом свете. И она, наверное, не обидится, если он сейчас так прямо об этом скажет. Да, сейчас, в эту на редкость благоприятную минуту.

Но кто может измерить пропасть, отделяющую намерение от исполнения? Арнольд был преисполнен решимости немедленно объясниться с Бланш. И что же из этого вышло? Увы, слаб человек, ничего не вышло. В беседке воцарилось молчание.

— У вас такой вид, мистер Бринкуорт, — первой заговорила Бланш, — будто вас что-то выбило из колеи. Что вам сказал сэр Патрик? Мой дядюшка не упустит возможности поупражняться в остроумии. На этот раз он выбрал своей мишенью вас?

Пред Арнольдом забрезжил спасительный путь. В отдалении, но забрезжил.

— Сэр Патрик — опасный человек, — подхватил он. — За секунду перед тем, как вы сюда вошли, он по моему лицу угадал одну мою тайну, — и, собравшись с духом, кинулся с головой в омут: — Вы, Бланш, не унаследовали от дядюшки этой способности?

Бланш тут же смекнула, куда Арнольд клонит. Располагай она временем, она взяла бы его легонько за руку и повела с толком, с расстановкой к желанной цели. Но через минуту-другую Арнольду играть. «Он хочет сделать мне предложение, — подумала Бланш. — В его распоряжении одна минута. Но он все-таки сделает его».

— Вы полагаете, что дар угадывать чужие тайны у нас в семье наследственное? — спросила она невинно.

— Об этом я мог бы только мечтать!

— Да зачем вам это? — прикинулась Бланш изумленной.

— Затем, что тогда вы прочли бы в моем лице то же, что прочел сэр Патрик…

Оставалось произнести всего три слова, и дело было бы сделано. Но нежные чувства, как известно, любят помучить себя. На Арнольда напала вдруг неодолимая робость, и он самым нелепым образом замолчал.

С лужайки донесся удар молотка, за которым последовал дружный хохот, — должно быть, над промахом сэра Патрика. Бланш готова была поколотить Арнольда за его нерешительность.

— Так что же я увижу в вашем лице? — спросила она, теряя терпение.

Арнольд опять кинулся в омут.

— Увидите, что меня надо слегка ободрить.

— Я вас должна ободрить?

— Да, если можно.

Бланш оглянулась. Беседка стояла на возвышении, к ней вели широкие ступени. Играющих в крокет было слышно, но не видно. В любую минуту в беседку мог кто-нибудь наведаться. Бланш прислушалась. Шагов, кажется, не слыхать. Голоса играющих смолкли. Опять удар молотка по шару — зрители на этот раз захлопали. Сэр Патрик был в Уиндигейтсе почетным гостем. Ему, видно, позволили повторить удар, и вторая попытка оказалась удачной, отчего влюбленные выиграли еще минуты две. Бланш опять перевела взгляд на Арнольда.

— Считайте, что я вас ободрила, — прошептала она и тут же прибавила на всякий случай, как подобает воспитанной девушке: — До известного предела, разумеется.

Арнольд третий раз кинулся головой в омут и на этот раз достал дна.

— Считайте, что я люблю вас, — выпалил он, — и люблю безо всяких пределов.

Дело сделано, все слова сказаны, и Арнольд взял руку Бланш в свою. Но нежные чувства и тут остались верны своим причудам. Не успели с уст Арнольда сорваться слова признания, как заартачилась Бланш. Она попыталась высвободить свою ладонь. И сухо заявила Арнольду, что ей надо идти.

— Ну, пожалуйста, хоть немножечко полюбите меня! Я обожаю вас!

Как можно устоять пред столь пылкой любовью? Если к тому же и вы питаете не менее пылкое чувство, да еще каждую секунду вам могут помешать. Бланш перестала вырывать руку и снизошла до улыбки.

— Этой манере ухаживания вы научились на борту торгового судна? — проговорила она не без ехидства.

Арнольд, однако, упорно не желал перенимать ее шутливый тон.

— Если вы рассердились на меня, — ответил он, — я опять наймусь на корабль и уйду в плавание.