Тайный дневник девушки по вызову - читать онлайн книгу. Автор: Бель де Жур cтр.№ 43

– Все они умерли в один день. Какой-то несчастный случай?

– Пожар, – ответила она. – В том доме, где я сейчас живу. – Неподалеку от нас остановилась седовласая женщина, выгуливавшая терьера. Она помахала рукой матушке Н., в то время как ее собачка оскверняла вечную память некоего достойного армейского офицера. – Они так и не проснулись.

– Да быть не может!.. – неуверенно пробормотала я.

И тут же представила себе кроватки маленьких девочек, их одеяльца, фланелевые пижамки, занимающиеся огнем… Судьба, которой нам, возможно, удается избегать благодаря центральному отоплению и огнеупорной мебели. Теперь такого рода вещи происходят, только если папаша, которому грозит банкротство, съезжает с катушек и решает прикончить всю свою семью.

– Когда проснешься с утра, спустись в кухню и принюхайся: не пахнет ли дымом?

– А откуда мне знать, может быть, у вас просто тосты подгорели? – улыбнулась я.

– Это не я, – отозвалась она. – Это четыре призрака маленьких девочек, которые так и не проснулись.

Мы отправились домой, где читали газету и ели сэндвичи. Я послала Н. эсэмэску о том, что я замечательно провожу время с его матушкой, а втайне гадала, смогу ли заснуть сегодня ночью. Каждый хруст сучка и порыв ветра снаружи казались мне разрастающимся пламенем, и каждые несколько минут я подскакивала и садилась в постели, уверенная в том, что в воздухе пахнет дымом.

Проснувшись, обнаружила кухню без всяких признаков задымления и СМС: «Приятных выходных. Не позволяй ей рассказывать истории про призраков! Н.».

Сушу с утра волосы; раздается стук в дверь. Оказалось – один из строителей, а в его руках – одна-единственная розовая роза.

– Э-э-э… М-м-м… – выдал он очаровательную реплику.

– Это мне? – осведомилась я.

К этому времени строители уже должны были закончить работы, но нарисовались некие проблемы с новой посудомоечной машиной, которые они либо не желают объяснять столь хрупкому созданию, как я, либо не способны выразить словами. Их утренние просьбы приготовить чайку и смутные уверения, что скоро все будет закончено, стали привычными чертами моей домашней жизни. Если один из них решил скрепить наш союз, то я не уверена, что мне хватит духу разочаровать его. Разве что устрою каверзу и притворюсь, что кончился чай.

– Как мило!

– Это не от меня, – открестился он. – Я имею в виду… в смысле… это не от меня, кое-кто попросил вам передать.

– Чу́дно! А записка там есть?

– Да я не видел…

– От кого это, вы сказали?..

– Не знаю, – он на мгновение задумался, почесывая подбородок пластиком, обернутым вокруг цветочного стебля. – От какого-то парня…

– А как он выглядел?

– Ну, такой, средних размеров…

Приятно узнать, что обычная туманность их речей предназначена не только для того, чтобы сохранить за собой чайные привилегии! Я подозревала, что дальнейшие попытки вытянуть подробности, например, приехал ли мой воздыхатель на машине или пришел пешком – добудут мне столь же бесполезную информацию.

– Что ж, спасибо, что принесли, – проговорила я, завладевая цветком. Строитель развернулся и ссыпался по ступенькам вниз к своему фургончику. Я заметила, что на пластиковой обертке есть наклейка от флориста и торговца фруктами, чей магазинчик сразу за углом, так что отсюда тоже нельзя было извлечь никаких намеков. Учитывая, сколько покупателей у них должно было быть за прошлую неделю, не могу даже представить себе, как бы служащие запомнили того, кто купил именно эту розу.

Судя по розе, у меня появился тайный воздыхатель. Кто сказал, что романтика умерла?

Я расспрашивала всех вероятных кандидатов, но никто из них не принял на себя ответственность за этот жест. Отсюда следует, что у меня, должно быть, появился тайный воздыхатель, но поскольку это время года как нельзя лучше подходит для тайных воздыхателей, я пока оставлю все как есть. Кто сказал, что романтика умерла?!

К 1992 году я занималась французским уже шесть лет. Он никогда мне особенно не давался. В школе ничего интересного нам читать не предлагали. У меня была подружка из Канады по имени Франсуаза, которая как-то сказала мне, что Маргерит Дюра пишет очень «сексуально». Так что я купила себе самую короткую из ее книжек, какую смогла найти, поскольку французский мой на то время был весьма плох, а переводить мне разонравилось. Книга называлась «Любовник».

Переводы очень похожи на макароны. Поначалу, поскольку ничего об этом не знаешь, покупаешь то, что есть в наличии. Аудиокнига, где Кит Харрис читает Гюнтера Грасса? Пойдет! Комикс-версия «Илиады»? Ну еще бы! Но чем больше входишь во вкус, читая оригиналы, тем более требовательной становишься. Пробуешь себя в простеньких переводах, вооруженная всего лишь базовой «кухонной лексикой», как вдруг оказывается, что результат не так уж плох. Друзья впечатляются твоим талантом. Если говорить честно, то ты – тоже. Прилагаешь больше времени и энергии – и получаешь положительную отдачу. Наконец, вкладываешь все силы и душу в изготовление макарон (в «Оксфордскую классическую грамматику») и сама превращаешься в машинку по изготовлению спагетти (переводов). Покупаешь дополнительные книги по теме, вступаешь в общество любителей перевода и смотришь правильные программы по телику. А потом осознаешь, сколько времени поглощает твое хобби и, что еще хуже, насколько скучной ты кажешься друзьям, когда разглагольствуешь о пшенице твердых сортов (Гессе в оригинале на немецком), как будто это бог весть какая важность. И ты оставляешь это дело в покое. Те, кто не бросает, либо становятся в конце концов профессиональными переводчиками, либо вскоре обнаруживают, что на вечеринках к ним относятся с опаской, как к социальному эквиваленту ручной гранаты.

Но даже если ты перестаешь изготавливать собственные макароны (переводить с оригинала), у тебя остается достаточно знаний, чтобы полностью испортить то, что с самого начала доставляло столько удовольствия. Никогда тебе больше не наслаждаться «просто» тарелкой макарон, «просто» хорошей книжкой! Ни то, ни другое не имеет никакого вкуса, когда это – примитивный, упакованный в картон, готовый к употреблению, оскопленный под западноевропейского потребителя мусор. Так что я купила «Любовника» на французском, чтобы посмотреть, осилю ли я его. А еще это было единственное издание, на обложке которого не пестрела реклама одноименного фильма. Ничто не способно отвратить меня от бумажной обложки с большей гарантией, чем чудовищные слова: «Смотрите великолепный художественный фильм, снятый по этой книге!»

В общем, я начала читать. Книга мне не очень нравилась, никакой особой сексуальности в ней я не находила. Страниц десять или больше Дюра пишет об азиатской жаре, о шелковом платье, о шляпке. Описывает девушку, похожую на меня – маленькую для своего возраста, отягощенную тяжелой копной волос, ранимую и странную. «Наверное, Франсуаза мне соврала. Ни одна девчонка, похожая на меня, не может быть сексуальной», – думала я. Хотя в некоторых пассажах понимала, что имелось в виду, но необходимость постоянного обращения к французской грамматике, чтобы расшифровать изящно сработанные автором строчки, разрушала смысл.