Корабельные новости - читать онлайн книгу. Автор: Энни Прул cтр.№ 84

— Дай-ка мне вон ту пилу, парень, — сказал Ярк.

Казалось, он разговаривал с набитым ртом. Куойл передал ему пилу, потом стамеску, потом снова пилу, потом еще раз стамеску и наклонился, чтобы посмотреть, как Ярк пробивает в дереве паз, чтобы потом вставить в него еще одну деревянную часть кормы. Потом, наконец, ему было позволено прикоснуться к деревянным заготовкам. Он их держал, пока старый мастер крепил их крепкими скобами, которые называл шпорами.

— А теперь будем пробивать паз на старнпосте, сынок.

Металлические крепления вгрызались в дерево намертво. Ярк положил руки на бедра и откинулся со стоном назад.

— Можно и прерваться, раз мы так много сделали. Уэйви приехала?

— Да. Дети тоже.

— Дети должны все время быть рядом. Это продлевает человеку молодость. — Он откашлялся и сплюнул. — Так когда вы, двое, решитесь?

Он выключил свет и в воцарившемся сумраке мастерской повернулся и пристально посмотрел на Куойла. Тот не сразу понял, о чем его спрашивали. Трещина на лице, служившая Ярку ртом, удлинилась. Это была не улыбка, а, скорее, оружие, призванное вместе с этим нелегким вопросом обнажить тайные и явные намерения Куойла.

Куойл вздохнул, будто после тяжелой работы.

— Я не знаю, — ответил он.

— Из-за мальчика?

Куойл покачал головой. Как он может это объяснить? Сказать, что он любит Петал, а не Уэйви, что его способность любить выгорела за ту, короткую жизнь? Да, был момент, когда вспыхнула искра, и, в определенном смысле, она все еще не погасла. Но Куойлу, для которого любовь была синонимом унижения, было сложно определиться со своими чувствами. С Уэйви он ощущал только спокойствие, уют и тихую радость. Он все же решил ответить:

— Дело в Герольде. Ее муже. Она не перестает думать о нем. Она глубоко привязана к воспоминаниям о нем.

— Герольд Проуз! — Ярк подошел к двери и закрыл ее. — Я тебе расскажу кое-что о Герольде Проузе. Когда он пропал, во многих домах вздохнули с облегчением. Ты, наверное, слыхал о мужиках, которые вроде котов, да? Так вот, это как раз про Герольда. Он наплодил бастардов по всему побережью, от Сент-Джонса до Возвращения. Тут даже забаву придумали: смотреть внимательно на детей и определять, не похожи ли они на Герольда. Очень часто они оказывались похожими.

— А Уэйви об этом знала?

— Конечно знала. Он превратил ее жизнь в кошмар. Он делал это прямо у нее на глазах. Пропадал на недели, месяцы, пока не нагуливался. Нет, парень, Герольд тебе не помеха. Правда, стараясь сохранить память о Герольде в розовом цвете, она поставила на себе крест. А что ей оставалось делать? А потом еще этот мальчик. Я не могу сказать парнишке, родившемуся при таких обстоятельствах, что его отец был уродом. Я знаю, что она из Герольда чуть не святого сделала. Только куда это ее приведет? — Он снова открыл дверь.

— Во всяком случае, не навстречу новой жизни, — сказал Куойл, который снова отвечал на риторический вопрос.

— Это уже как посмотреть. Иви испекла хлеба. Мы могли бы перекусить и выпить по чашке чаю. — сказал он и похлопал Куойла по плечу.

* * *

Охота на тюленей началась в марте. На передовой было несколько иностранцев. Да, передовая, возле Лабрадора, где гренландский тюлень вынашивал потомство и линял в укрытии ледяных торосов. Люди сгорали, замерзали и тонули там веками. Их стало немного меньше, когда по цветному телевидению впервые показали, как они забивают зверей дубинками.

Тысячи тюленей приходили в залив, и возбужденные жители побережья бросались на них со всем, что попадалось под руку.

В четыре утра при сияющем ярком свете Джек Баггит выпил последнюю чашку чаю и подошел к крючку за печкой, где висела его куртка. На руках у него были связанные заботливой женой перчатки. Он взял ружье, коробку с патронами положил в карман. Выключил свет и пошел по темному коридору до дверей. Дверь за ним тихо закрылась.

Холодный воздух заполнил его горло, как ледяная вода. Небо было похоже на сеть, в которую попались мерцающие звезды.

Возле платформы он погрузил ружье в тронутый изморозью ялик. Ружье, дубинка, не хватало только норвежского «хакапик», удобного инструмента, позволяющего взобраться на скользкий ледовый откос. Ну что ж, рыбак должен пользоваться любой возможностью принести добычу. Нож, жидкость от пожелтения, топор, колотый лед, ведра, пластмассовая метелка, веревка, полиэтиленовые мешки. Джек свежевал туши на льду. Все надо было делать по правилам или не заниматься этим вообще.

Проверил топливо и двинулся вперед, от ближнего льда ко льду далекому.

Около полудня он уже подползал на животе по ледяным расщелинам к стаду тюленей.

Первых он подстрелил, когда еще не было восьми. Коротко взглянул на мутнеющий глаз, коснулся зрачка, потом перевернул толстое животное на спину и сделал ровный прямой надрез от челюсти до хвоста. У него за спиной было более шестидесяти лет практики на тюленьих льдинах. Правда, ему привычнее было делать это в большой компании, а не играть в одинокого рейнджера, как сейчас. Джек вспомнил Гарри Кльюса, знаменитого живодера, которых! мог освежевать самого жирного тюленя тремя быстрыми движениями ножа. Но как у этого парня воняло изо рта! С ним невозможно было находиться в одном помещении. Женщины всегда прикрывали носы руками. Так он и жил, сам с собой. Тяжелая была жизнь, эти охоты на тюленей… А в самом конце Гарри Кльюс, эксперт своего грязного искусства, был сфотографирован над своей добычей, и эта фотография на первой обложке обошла все страны мира, вызывая всеобщее негодование и порицание.

Он поддел ножом жир и обрезал плавниковые вены, перевернул тюленя на распахнутый живот прямо на чистый лед. Закурил сигарету и стал ждать, пока алая кровь не впитается в снег и лед. Подумал о том, что кровь — верная спутница убийства.

Потом, сняв перчатки, срезал всю шкуру с тела, стараясь сохранить на ней ровный слой жира, вырезал плавники и отложил их в сторону. Отверстия были маленькими и очень точными. Он ополоснул плавник в море, потому что насыщенная железом кровь испортит шкуру, оставив на ней несмываемые пятна. Положил на лед, мехом вниз, и снова вернулся к туловищу.

Ухватил и вырезал дыхательное горло, легкие, желудок, кишечник, не тронув плевы, разрезал тазовую кость, затем осторожно обрезал плоть вокруг ануса, стараясь не задеть кишечник. Потом он осторожно вынул всю массу внутренностей и выложил ее на снег. Вылил несколько ведер холодной морской воды в тушу, чтобы остудить и вымыть ее. Образовался бассейн со стенами из плоти.

Он отнес шкуру подальше от места разделки туши, положил ее на снег мехом вверх, смахнул с него капли воды пластмассовой щеткой и пропитал жидкостью от пожелтения. Замечательно. «Это самка», — подумал он.

* * *

Однажды Уэйви пришла к Куойлу перед ужином в дом Берков. Она принесла корзинку, Герри скакал за ней, волоча по дороге палку. Море по-прежнему было покрыто переливчатыми облаками капустного цвета. Она открыла дверь кухни и прошла туда, где Куойл кипятил воду для спагетти. Да, конечно, она пришла пешком, сказала она. В корзине она принесла пирог с мясом из тюленьих ласт.