Тамплиеры. Книга 2. След варана - читать онлайн книгу. Автор: Варвара Болондаева cтр.№ 6

Что касается брата Сезара, то этот день стал самым главным в его насыщенной жизни. Пожалованная ему пинта доброго вина из графских запасов развеселила кровь и сделала красноречивей. К вечеру монах был радостен, пьян и знаменит. Ну, может быть, не так знаменит, как Пустынник Пьер, но уж точно не хуже, чем его просвещенный ослик. Брата Сезара водили от стана к стану, от костра к костру, всюду кормили и почитали. Каждому было за честь прикоснуться к его изношенной робе. Всюду слушали с жадным вниманием и блеском в глазах, а брат Сезар изо всех сил старался. Воспоминания о сне обрастали новыми подробностями и уже казались истинной явью. Одежды епископа Адемара становились все белоснежней, призывы — яростней и живей, а окованная железом дубинка-палица — все тяжелее.

— Братии, будем бдеть! Наш святой отец Адемар приказал…

К полуночи брат Сезар свалился в заботливо расстеленную кем-то постель и захрапел, счастливый и окончательно пьяный. Что ему снилось, и кто утешал монашка в сновидениях на этот раз, увы, никто не узнает. На этом мы и оставим его.

Утром Гуго проснулся оттого, что ветер доносил обрывки призывов муэдзина из-за Иерусалимских стен. Жгучее негодование тут же захлестнуло рыцаря, и он резко встал с походной кровати. Правда, эту лежанку можно было назвать кроватью с большой натяжкой. Конский потник, наброшенный на груду травы с валиком в изголовье. Каждый раз, прежде чем лечь, Гуго приказывал слугам проверить, не забрались ли в нее тарантулы и скорпионы. Дьявол словно оберегал мусульман, посылая на крестоносцев полчища всяческих тварей.

Тут же подбежал Эктор де Виль, оруженосец-сквайр, что прошел с рыцарем от самого дома. Он помог Гуго натянуть замшевые сапоги и подал кружку — слуги уже успели раздобыть воду. А путь за ней был неблизкий — до ближайшего источника было почти семь верст — столько же, сколько до порта Яффы. Воду можно было купить и в лагере — более предприимчивые крестоносцы на этом хорошо наживались.

Было видно, что другие пилигримы тоже с ненавистью поворачивают головы в сторону минаретов. Повсюду слышались возмущенные крики и свист. Некоторые потрясали мечами. Сильнее всего, роптали, конечно, простолюдины, осмелевшие после бунта под Мааррой. Слуги винили своих господ в излишней осторожности и нерешительности.

— Сколько еще можно ждать?!

— Доколе?!

— Неверные оскверняют дыханьем наши святыни!

— Рядом с нами дома и питьё, а мы дохнем в пустыне.

— Бароны опять торгуются между собой!

— С нами Господь, чего ждем?

— Баронам есть что делить!

— Жадные трусы!

С вершины минарета снова донеслись заунывные звуки азана, и толпа опять ответила взрывом ненависти.

— Дайте мне этого певуна — я разорву на части!

— Только бы войти в город!

— Смерть неверным!

Кто-то кричал, что стены сами должны рассыпаться от молитвы, кто-то уверял, что если бы атака началась, то святой Георгий незамедлительно пришел на помощь, чтобы сокрушить всех неверных копьем, как когда-то сокрушил дракона.

И такие сцены — вызваны ли они были муэдзинами или зовущим в синагогу трубным звуком шофара — повторялись изо дня в день. Нетерпение и ярость росли. Было ясно одно — осада затянулась. Пройдя за три года три тысячи верст, люди больше ждать не хотели. На расстоянии одного броска были мягкие постели, лошади, вода и даже вино… Прохладные большие дома, еда, женщины и богатства. И Гроб Господень, само собой. Главная цель похода.

Понимали это и сами бароны. Шестого июля в лагере графа Готфрида Бульонского был назначен военный совет. Присутствовали епископы и все полководцы с наиболее именитыми вассалами. Прибыли не только знакомые нам Танкред де Отвиль и граф Раймунд Тулузский, но и герцог Роберт Нормандский по прозвищу Роберт Короткие Штаны со своей диковатой свитой. Знаменит он был не своим неказистым видом, и не тем, что чуть не убил по ошибке Вильгельма Завоевателя — своего отца, а тем, что заложил все свои земли за десять тысяч монет, чтобы снарядить войско. Надо сказать, из всех баронов, пожалуй, именно Роберт Нормандский был наиболее искренен и не корыстолюбив. Им двигали доблесть и вера.

Также подъехал Роберт граф Фландрский, ослепляя покрытыми сусальным золотом шлемом-шишаком и шитом. Он привез с собой главную святыню войска — подарок Алексия Комнина, императора Византии. В украшенном драгоценными камнями золотом ковчежце лежала рука святого Георгия Победоносца. С такой защитой не страшен ни один враг — хоть сейчас в адово пекло!

После короткого молебна архиепископ Даймбер благословил начать совещание.

— Итак, господа, пора обсудить положение. — Граф Раймунд Тулузский прищурил единственный глаз. — Сколько человек мы имеем?

— Треть войска — женщины, старики и калеки.

— Но с нами Господь!

— Сеньор граф Готфрид Бульонский, а если немного точней?

— Последний пересчет показал, что в наших войсках около двадцати тысяч пеших вместе с присоединившимися сирийскими и палестинскими христианами. Из них боеспособными могут чуть более половины.

— А благородных рыцарей?

— Менее полутора тысяч. И многие лишись коней.

— А у тех, что остались, сбиты холки и раскованы копыта.

— Страшные потери! Сеньор Танкред де Отвиль, каковы силы эмира?

— Как показали допросы, гарнизон Ифтикар эд-Даула защищают не более двадцати тысяч человек. Всего — то кучка неверных!

— Не стоит забывать господа, что горожан может быть пятьдесят, а может быть сто тысяч. И большая часть из них может держать оружие.

— Мы взяли Антиохию, Рамлу, Маарру… Это ли не залог успеха?

— Благослови нас Господь!

Бароны одобрительно загудели. Граф Роберт Фландрский развернул свой горбоносый, как у андалузского коня, профиль к военачальникам Готфриду и Раймунду:

— А что со строительством осадных башен, господа?

— Об этом нам лучше расскажет сеньор Раймунд Пеле.

Сеньор Раймунд Пеле, вассал графа Раймунда Тулузского, был поставлен командовать над плотниками и инженерами, прибывшими на генуэзских кораблях. Он поклонился и взял слово.

— Все три осадные башни почти готовы. Нам удалось соорудить их так, что площадки третьего этажа выше, чем стены. На всех стоят катапульты. Нашим людям приходится уходить вглубь Самарии, чтобы добывать бревна. В ход идет все — от ставен домов до кораблей генуэзцев.

Кто-то усмехнулся. Предприимчивые генуэзцы и здесь сумели снять прибыль. А кораблям все равно было не уплыть. Фатимиды держали выходы к морю — египетский флот полностью блокировал гавань.

— Но, доблестные господа, инженеры боятся, что нас снова засыплют огнем, как в Мааррат-ан-Нумане. Мне понадобится множество свежих шкур, чтобы защитить берфруа от пожара.