Тамплиеры. Книга 2. След варана - читать онлайн книгу. Автор: Варвара Болондаева cтр.№ 3

Вряд ли кто-нибудь из фанатичных французов в совершенстве знал византийский язык, а на раздумья не было времени — враг мог таиться за любым углом, в любом облике. Урбан II благословил убивать всех по ту сторону пролива Босфор.

Брат Сезар с капелланом остановились у дверей особняка, тяжело дыша и вытирая с лица мутные разводы пота. Язык прилипал к небу, а в горле застрял ком — воду выдавали по два-три стакана на день, а иногда всего по стакану. Страшно хотелось пить. Сорокоградусная жара убивала не хуже стрел сарацинов. Все помнят тот страшный день перехода по Фригийской пустыне, когда за сутки жара унесла жизни пятисот человек.

У входа в дом стояли стражники — два рыцаря, несмотря на палящее солнце облаченные в тяжелые доспехи. Чуть дальше, у коновязи, отдыхало еще несколько групп рыцарей в кольчугах и столько же вооруженных слуг. По чужим штандартам в руках знаменосцев можно было предположить, что у графа сегодня гости. Брат Сезар присмирел. Так близко к аристократам он оказался впервые. Вышедший из дверей рыцарь поклонился и кивнул в сторону дома:

— Я — шевалье Гуго де Пейен. Господин граф Раймунд изволит принять вас.

Брат Сезар совсем засмущался. Стесняясь своих всклоченных, забитых грязью волос и вонючей изодранной робы, он проследовал за рыцарем, кланяясь всем встречным.

Граф Раймунд сидел за столом, сколоченным их грубых досок и накрытым простой серпянкой. В зале и вправду находились гости. За столом присутствовали: незнакомый епископ и, как всегда великолепный, несмотря на усталость, Готфрид — герцог Лотарингии, он же граф де Бульон. Отряд Готфрида Бульонского укрепился напротив башни Давида и Яффских ворот — тех самых, через которые сотни лет с пальмовыми ветвями в руках свободно шли христиане. Сейчас же, из-за рвения крестоносцев, город был закрыт и укреплен.

Рыжебородый Готфрид приехал не один. За спиной герцога, бросая на Раймунда дерзкие взгляды, как тигр в клетке ходил сам Танкред — один из первых рыцарей, кто без ханжества и фальши дал понять, что его интересует только власть и нажива.

Вряд ли находился человек, кто в присутствии Танкреда де Отвиля чувствовал себя хорошо. Сельджуки считали, что в нем сидит шайтан, и возможно, были правы. Не было в Крестовых походах другой руки, что пролила больше крови, чем рука де Отвиля. Танкред убивал — убивал всех: турок, арабов, евреев, резал крестьян-христиан. Без разбору — мужчин, женщин, подростков или грудных детей. Говорят, в дни, когда не случалось убить человека, Танкред становился мрачен и зол. Современники считали его героем, ну, и разве что — наглецом. Это был тот самый Танкред, чей отряд разорил Вифлием и Тарс, тот самый Танкред, кто догнал, и за шиворот приволок обратно, дезертировавшего Пустынника Пьера. Тот самый Танкред — «именитый мужлан» как прозвали его византийцы, который нагло присел отдохнуть на трон императора Алексия. Тот самый, что с разгону атаковал Иерусалим, имея всего одну лестницу из осадных орудий. Тот самый, кто был в центре скандалов и бросил Раймонда, потому что граф де Бульон больше заплатил. Да, глава профессионального отряда — пятьсот рыцарей, не считая слуг, с именем Христа на губах торговал своей помощью.

В конце концов, он был племянником Боэдмунда Тарентского, с которым Раймуд ска открыто враждовал из-за завоеванных земель. Кстати сам князь Боэдмунд давно утратил интерес к главной цели похода и развернул свое войско.

Оттого Раймунд Тулузский исподлобья поглядывал на Танкреда.

Несмотря на то, что была пятница, постный день, на столе лежало жареное мясо и сыр. Рыцари заботились о своих силах. Лишь епископы скромно ели финики и хлеб с оливковым маслом.

— Положение критично. Египетский флот разбил генуэзцев. Прорвалось только шесть кораблей — и всё! Порт блокирован, помощи больше не будет.

— Если затягивать осаду, жара и болезни расправятся с нами раньше копий сельджуков. И да поможет нам Бог!

— В городе не сельджуки, — раздраженно поправил Танкред. — Если бы мы не тянули, то год назад Иерусалим стал бы для нас легкой добычей. Сейчас Гроб Господень держат в своих руках фатимиды — грязные мавры, разрази их Господь. И это вам не степная свора турок-сельджуков, а настоящая мощь.

— Да, мессиры, — грустно добавил Готфрид Бульонский, — упаси нас Господь, но сведения, что из Египта движется армия фатимидов, снова подтверждены. Мы пытали двух пленных мавров, и они сознались во всем. Халифат не сдаст нам город, оттого эмир держится так хорошо.

— Эмир Ифтикар эд-Даула держится так хорошо, потому что водохранилища в городе наполнены до краев, а житницы ломятся от припасов. У них есть еда и питье. А мы еще до прихода мавров высохнем, как мумии из гробниц. Я не святая Мария Египетская — Танкред возвел глаза к потолку и перекрестился, — чтобы питаться три года одной лепешкой.

— Сеньор Танкред, — граф Раймунд сухо усмехнулся в бородку, — что с колодцем в долине? Кто именно там — сарацины-мавры? Сельджуки? Мои люди ходят за десять верст, чтобы принести воды. Мы всех быков извели на шкуры, чтобы пошить бурдюки…

Танкред на мгновение вспыхнул, и его щека задрожала. Несколько колодцев в долине были либо испорчены, либо укреплены и ожесточенно охранялись маврами, отбить их крестоносцам не удавалось.

— Нельзя больше ждать, — Танкред шагнул к столу и ударил по нему ладонью, — только за вчерашний день от кровавого поноса я потерял пять человек.

— Танкред прав, — отозвался Готфрид Бульонский. — Мы же не хотим, чтобы простолюдины снова стали есть мясо людей.

— Я не вижу ничего плохого в том, что некоторые крестоносцы ели мясо неверных. Они — наши солдаты и должны быть сильны. В отличие от германцев, что жрали нечистых собак и пили мочу из стоков.

— У меня за неделю умерло полсотни человек, упокой Святой Господь их бедные души. — Раймунд Тулузский осенил грудь крестом. — Но строительство осадных башен еще не закончено. Инструментов, прибывших на кораблях, удручающе мало. Думаю, сами корабли придется пустить на постройку берфруа. Иначе нас ждет провал, как и при первой атаке. С нами Господь, но и Он не даст нашим коням крылья, чтобы перелететь через городские стены и ров.

— Кстати, стоит попытаться этот ров засыпать, иначе осадные башни не подогнать.

— Да, это верно.

— Дух войска падает, господа. Мне уже приходится вешать дезертиров.

— Ха, еще немного и мне придется снова ловить по всей пустыне кукушек, — засмеялся Танкред. Безусловно, он намекал на Пустынника Пьера. Кукушкой его прозвала византийская принцесса Анна.

— Решением Клермонского собора всякого, кто решит повернуть назад, убежать и больше не пытаться освободить Гроб Господень, постигнет анафема и отлучение от Католической церкви, — впервые в разговор вмешался епископ. — Господин граф Раймунд, говорят, в Вашем лагере произошло чудо?

— Ваше преосвященство, извольте…

Тут всеобщее внимание, наконец, переключилось к мявшемуся в дверях брату Сезару.

— Frater Сезар, подойдите. — Епископ поманил пальцем: — Вероятно, Вы столь благочестивы, богобоязненны и чисты, что Всеблагой Господь избрал Вас для откровения свыше.