Хвосттрубой, или Приключения молодого кота - читать онлайн книгу. Автор: Тэд Уильямс cтр.№ 76

Лорд Хлоп оценивающе оглядел Чутколапа и издал удовлетворенное стрекотание.

– Так, – протрещал беличий лорд. – Теперь все готов-готов. – Он обернулся к Фритти: – Везенья тебе-тебе при орехо-сбор, столь-странный кош.

Лорд Хлоп повернулся спиной и повел процессию своих прихвостней назад, в гущу ветвей. В какой-нибудь миг они скрылись из виду.

– Извиняюсь, но только оно не кажется правильным, – сердито проворчал Сквозьзабор. – Белки…

Когда настали Короткие Тени, пришла Мимолетка чтобы взять Фритти к Шустрику. Она повела его из Сквозьзаборова лагеря в рощу подоблачно-высоких деревьев. Увидев слабенькую пушистую фигурку Шустрика в пятне солнечного света среди лужайки, Фритти отпрыгнул от Мимолетки и рванулся вперед.

– Шуст! – крикнул он. – Маленький мой миляк!

Шустрик поднял глаза на его голос и встал с присущим котячеству изяществом. Хвосттрубой мигом очутился на нем, обнюхивая и тычась в него головой, и Шустрикова отчужденность тут же сменилась радостным извиванием.

– Я так счастлив наконец-то тебя увидеть! – провозгласил Хвосттрубой, обвиваясь вокруг друга, впитывая знакомые запахи Шустрика. – Я и не мечтал, что нам всем когда-нибудь удастся быть вместе…

Фритти оборвал сам себя, потрясенно уставившись на него с широко разинутой пастью.

У Шустрика не было хвоста! Там, где когда-то развевался меховой султан, был теперь только заживший обрубок, тесно прижатый к ляжкам малыша.

– Ох, Шуст! – выдохнул Фритти. – Ох, Шусти, твой бедный хвостик! О Харар!

Мимолетка шагнула вперед:

– Не сердись, что я не сказала тебе, Хвосттрубой. Я хотела, чтобы ты сперва узнал, что Шустрик жив-здоров, иначе ты заболел бы от беспокойства, как раз когда тебе самому нужно было выздороветь.

Шустрик выдавил тихую улыбку:

– Пожалуйста, не расстраивайся так, Хвосттрубой. Все мы что-то потеряли и что-то приобрели в том месте. Когда ты напал на Растерзяка в Пещере Потока, то спас меня от худшего.

Фритти не мог успокоиться.

– Приди я только поскорее…

Шустрик встретил его взгляд со знающим видом.

– Ты не смог бы, – сказал бесхвостый котишка. – Ты и сам знаешь, что не смог бы. Все мы играли свои роли. Небольшая печаль – потерять хвост, чтобы кто-то мог найти имя хвоста.

Шустрикова мордочка приняла отстраненное выражение, и Мимолетка тревожно взглянула на Фритти.

– Что ты имеешь в виду, Шусти? – спросил Фритти.

– Мы освободили Белого Кота, – мечтательно сказал Шустрик. – Я его видел. Видел его в печали, видел и в радости – когда пал Холм. Он вернулся к темному лону Праматери. – Котенок тряхнул головой, словно поясняя это. – Мы все что-то потеряли, но приобрели куда большее, – он многозначительно взглянул на Мимолетку, – даже если мы еще вовсе об этом не знаем.

Фритти уставился на младшего друга, державшего таинственную речь, подобно провидцу. Шустрик перехватил этот взгляд, и его мордочка растроганно, умиленно сморщилась.

– Ох, Хвосттрубой, – хихикнул он, – ты так смешно глядишь! Пошли, давай поищем чего-нибудь поесть!

Покуда шли, Шустрик увлеченно говорил о Вьюге.

– В конце концов, в том, что сказал Воспарилл, что-то есть. Фела жертвует собой за котят, ты пожелал отдать себя за нас.

– Это было не совсем так, Шусти, – смущенно сказал Хвосттрубой.

– По-моему, Виро хочет, чтобы мы были целы и невредимы, – продолжал котенок. – Но Воспарилл ну, принц Воспарилл видит многое, но, по мне, он чересчур мрачен. Виро всегда любил бегать, чувствовать ветер, треплющий мех, – он не желает, чтобы дети его становились угрюмыми и суеверными, а только чтобы помнили, что если у них нет сил вернуть тот дар, которым он их наделил – вернуть в любое время, – то дар этот не принесет им ничего доброго.

– Боюсь, что все эти твои грезы и раздумья сделали тебя, Шусти, недоступным для моего понимания, – сказал Хвосттрубой. Мимолетка поморщилась.

– Но ты сам меня больше всех этому и научил, Хвосттрубой, – развеселившись, возразил Шустрик.

Он перестал переворачивать упавшую ветку, предоставив перепуганному жучку спасаться бегством. Прыгнув и цапнув, котишка взял в плен удирающее насекомое; через миг он его схрупал.

– Так или иначе, – заговорил Шустрик с полным ртом, – я решил вернуться, чтобы остаться в Перводомье. Там немало мудрецов – в том числе принц-консорт, – и у меня будет чему поучиться.

Мимолетка и Хвосттрубой, точно заботливые родители, молча шагали позади резвящегося Шустрика.

Высшая добродетель подобна воде.

Вода приносит пользу всем существам и не борется с ними.

Она существует и там, где люди не хотели бы жить; она подобна Дао.

Лао-цзы

Покуда тело его спало, уютно зажатое меж Шустриком и Мимолеткой, во тьме сонных полей Хвосттрубой встретил лорда Тенглора. Лапы Первородного лучились розовым светом, а голос его был музыкой.

– Привет тебе, братец, – сказал Огнелап. – Вижу, настроение у тебя лучше, чем когда мы беседовали в последний раз.

– Пожалуй, милорд.

– Отчего же ты тогда не завершаешь свои поиски? Я говорил тебе, где ты сможешь найти то, что ищешь. Заплутавшаяся твоя ка говорит мне, что тебе надобно обрести решение.

В таинственных пространствах сна Фритти услышал правду Огнелаповых слов.

– Думаю, это только из-за моих друзей, – сказал он. – Боюсь, я буду им нужен.

Низкий приятный смех изошел от Первородного.

– Мои братцы и сестрицы сильны, Хвосттрубой. Уж наше Племя не дозволит любви так вот себя оковать. В преодолении сильный удваивает силу свою.

Призрачные очертания Тенглора стали удаляться и Фритти закричал:

– Подождите! Простите меня, лорд, но я хотел бы узнать о другом!

– Клянусь моею матерью! – засмеялся Первородный. – Смелость твоя все возрастает, юный Хвосттрубой. О чем же хотел бы ты узнать?

– О Холме. Что там произошло? Пришел ли конец Живоглоту?

– Мощь его сломлена, братец. От него и так уже не оставалось ничего, кроме ненависти. Он слишком долго гноился во тьме; иной цели у него не было. Слепой и недвижный, он никогда не смог бы подняться из-под земли – солнце испепелило бы его.

– Значит, опасности и не было – для наших полей? – спросил Фритти, сконфузившись.

Поющий голос Огнелапа сделался серьезнее.

– Вовсе нет, малыш. Опасность была велика. Все его создания были слишком реальны. Сам Яррос был созданием чистой ненависти – порожденный, чтобы идти туда, куда не смог бы пойти Живоглот, на поверхность земли, чтобы обманом пройти под солнцем… О да, он был поистине свиреп и сделал бы поля света дневного таким ужасом, по которому безнаказанно могли бы ступать одни дети Живоглотовы. А если даже и они не смогли бы – что за печаль брату моему: лишь бы ни единое создание Мурклы не могло вкушать сладость танца земного?