Хвосттрубой, или Приключения молодого кота - читать онлайн книгу. Автор: Тэд Уильямс cтр.№ 78

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Хвосттрубой, или Приключения молодого кота | Автор книги - Тэд Уильямс

Cтраница 78
читать онлайн книги бесплатно

Двадцать солнц взошло и закатилось с тех пор, как Хвосттрубой покинул друзей, когда он обнаружил, что добрался до дальнего края леса. Последние два дня похода привели его к месту, где земля стала плавно клониться книзу, а воздух под большими деревьями приобрел странный привкус. Каждое дуновение было насыщено влагой – не горячей, как возле великого Потока, но прохладной, как камень, солоноватой, как кровь. Он никогда не обонял ничего подобного. Каждый вдох ускорял биение сердца.

Спускаясь как-то утром с последних высот Крысолистья, Фритти стал осознавать, что слышит мощный медленный звук. Подобный довольному мурлыканию Праматери, он поднимался к Фритти сквозь растительность, широкий и величавый. Когда Фритти на миг остановился возле чахлых деревьев опушки Крысолистья, то различил впереди что-то мерцающее. Второе солнце, двойник вестника Коротких Теней, которое низко висело среди неба, казалось, светя на Фритти сквозь щель в неровных зубцах лесной опушки.

Забыв об умывании, Фритти поднялся на ноги и спустился ниже; хвост его колыхался на легком ветру, как ивовая ветка. Вглядевшись, он увидел, что то было не другое солнце, а отражение – невозможно громадное. Он стоял меж двумя стволами красного дерева и глядел поверх резко снижающегося склона, поверх начала болот. У него занялось дыхание.

Большая Вода, блестевшая, как отполированная ветром скала, уходила вдаль к горизонту. Могучая Мурряна, такая же красно-золотая, как Сквозьзабор, удерживала и возвращала пылающее отражение солнца, подобное светящемуся блику в глазу Харара. Глубокий зов Мурряны, настойчивый и неизмеримо спокойный, всплывал к уступу, где он встал как прикованный.

Все утро он наблюдал, как солнечный глаз поднимался в небо, а Большая Вода поочередно становилась золотистой, потом зеленой, и к Коротким Теням приняла наконец глубокую синеву ночного неба. Потом, все еще под необоримый голос Мурряны, наполнявший его слух и мысли, он возобновил спуск в болота.

Лапоходные Болота тянулись от берегов Мурряны к югу, примыкая к Лесу Крысолистья на заррянском его краю, пока не кончались на отмелях Мявы. Болота были плоские и холодные, и сырая, губчатая земля проседала под ногами Хвосттрубоя. С тех пор как он вступил на Лапоходные и до тех пор пока снова их не покинул, лапы у него не бывали сухи.

День за днем в носу у него стоял соленый запах Мурряны, а в ушах – ее голос. Словно мурлыкание его матери, когда он был младенцем, зов Мурряны был первым, что он слышал, пробуждаясь; рев волн убаюкивал его по ночам, долетая через громадное болото, где он лежал, свернувшись на ложе из тростника.

Болота тоже ощутили, что хватка зимы ослабела. Фритти мог добывать множество пищи – болотных мышей, водяных крыс и других созданий, постраннее, которые тем, не менее оказались пригодны для еды. Часто при его приближении с гнезд, спрятанных в камышах, вереща, вспархивали неизвестные ему птицы, но Фритти – утоливший голод – только стоял и следил за их полетом, дивясь их яркому оперению.

На исходе второй половины дня, уже успешно поохотившись, Фритти оказался возле большого тихого водоема, который лежал среди болотистых земель, весь заросший высокими травами и тростником. Вдали золотило Мурряну опускающееся солнце, да и водоем казался лужей тихого пламени.

Припав к земле, Хвосттрубой понюхал воду. Она пахла солью; он не стал ее пить. Пресная вода была на Лапоходных редкостью. Вполне сытый, он часто испытывал жажду.

Теперь, склонившись над водоемом, он заметил странную штуку: кота, темношерстного, но со звездочкой-отметинкой, похожей на его собственную. Удивленный, он отскочил. Едва он это проделал, водяной кот тоже испугался и скрылся. Когда же он медленно придвинулся, тот, другой, осторожно взглянул на него сквозь спокойные воды. Ощетинившись Хвосттрубой зашипел на чужака – который сделал то же самое, – но когда он припадал к земле, в воду свалился камешек, задетый лапой. Там, где он плюхнулся, поверхность воды исказилась расширяющимися кругами ряби. Водяной кот прямо на глазах распался на куски, на плавучие осколки, и пропал. Только когда морда чужака снова сложилась, приняв то же изумленное выражение, что было и на его морде, до Фритти дошло: это не настоящий зверь, но призрак или водяная тень, передразнивающая каждое его движение.

«Вот, значит, на что я похож? – удивился Фритти. – Этот щуплый малыш и есть я?» Он долгое время просидел, молча разглядывая водяного Фритти, покуда не спряталось солнце и не потемнела наконец лужа. Вверху появилось Око Мурклы, и воздух наполнился деловитым кишением летающих насекомых.

Как во сне, он расслышал звук, низкий звук на фоне отдаленного ропота Большой Воды. Монотонный голос пел песню – необычный голос, глубокий, но все же слабый, полный странного неблагозвучия:

Кругами кружит оно, кружится около круга, Жуком дребезжит и зудит стрекозою упруго – О нежной Надежде-невежде… И сызнова, снова Кругами кружит оно, кругло кружит возле Слова.

Фритти стоял удивляясь. Кто бы это мог распевать такую песню на Лапоходных пустошах? Он тихо пробрался сквозь тростник, росший по краю водоема, следуя за голосом к его источнику, на дальнюю сторону. Пока он подползал сквозь колеблющиеся стебли, песня зазвучала снова:

Так, выпуча глазки, средь ряски, без лишней огласки Звенит Изумление, звук свой пасет без опаски, И все безымянные знают, как снова-здорово Кругами кружит оно, кругло кружит возле Слова.

Когда пыхтящий голос вновь затих, Хвосттрубой приблизился к месту, откуда он, видимо, исходил. Он не чуял никакого необычного запаха, только дух болотной соли да вонь ила. Он развеял хвостом рой водяных мух и пробился сквозь тростники.

Сидевший на краю водоема был большой зеленой лягушкой – глотка ее вздувалась и опадала, брюхо увязало в иле. Когда Хвосттрубой медленно подошел сзади, лягушка не обернулась, только сказала:

– Добро пожаловать, Хвосттрубой. Присаживайся, потолкуем.

Ошеломленный Фритти обошел ее и опустился на подстилку из ломаных стеблей среди илистой отмели. Казалось, все знали его имя и занятие.

– Я слышал вашу песню, – сказал он. – Откуда вы меня знаете? Кто вы?

– Да Матушка Ребум я. Мой народ стар, а я – самая старшая. – Говоря, она моргала большущими глазами. – Мы, Квакусы, знаем здесь, на болотах, все – воду и погоду, камень и пламень. Бабка моя, угощаясь мошками, сидела на этом водоеме, еще когда собаки летали, а коты плавали.

Не изменив выражения морды, не шелохнувшись, Матушка Ребум – как бы подражая своей прародительнице – высунула длинный серый язык и – хап! – схватила мошку. Проглотив, продолжала:

– Топтыжка лапчатый, уже пять солнц, как я заслышала тебя у себя на болоте. Глупенькие чайки принесли словечко о том, как ты расхаживаешь туда-сюда по илистым полям. Блоха и муха принесут весточку о тебе, когда ты уйдешь. Ничто из того, что шастает по Шурум-Буруму, не ускользнет от слуха старой Матушки Ребум.

Фритти уставился на громадную лягушку; серебряный свет Ока испещрял ее шершавую спину.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению